Китай: модель государства-корпорации

Через несколько десятков лет Китай станет государством, имеющим совершенно новую политическую и экономическую форму. В высшей степени конкурентоспособный, как в области политики, так и на мировых рынках, технически прогрессивный и гибкий, Китай станет более влиятельным, чем любая другая нация, за исключением, пожалуй, Америки.

Такой сдвиг в глобальной расстановке сил происходит примерно лишь раз в сто лет, и это можно сравнить с выходом сто лет назад на мировую арену США в качестве супердержавы. Величина этого изменения будет зависеть, частично, от того, насколько радикальной и быстрой будет смена руководства Китая. Поскольку этот сдвиг наступает внезапно, то возникает искушение списать его на счастливое стечение обстоятельств. Но реструктуризация Китая происходит непрерывно и будет влиять на каждый аспект жизни нации, также как и на ее положение в мире.

Китайская Народная Республика сейчас воплощает в себе две системы: централизованную, автократическую коммунистическую администрацию, находящуюся целиком во власти устаревшей идеологии и военных интересов, и децентрализованный экономический режим, основанный на принципе свободного рынка. Сознательно или нет, но Китай реорганизует себя так, чтобы уравновесить центральную власть и общую цель с децентрализованной свободой, точно так же, как это делают компании с гибким управлением, когда приводят в равновесие управление из штаб- квартиры и из филиалов. Результатом является совершенно новая геополитическая модель — страна как корпорация.

Назовем новый Китай «корпорацией Чунь-Хуа» (что переводится как «Китай», и в действительности означает «процветающий центр вселенной»). Как и многие корпорации, Китай переводит большинство принимающих решения органов на уровень «бизнес-подразделений» — полуавтономных, самоуправляемых экономических регионов-штатов, которые энергично конкурируют друг с другом за капитал, технологию и человеческие ресурсы (как это делают американские штаты).

Этот новый, децентрализованный режим свободного рынка в настоящее время охватывает лишь малую часть обширной территории Китая, и многие китайские чиновники все еще отказываются признать его существование. В действительности, прошло лишь семь лет с тех пор, как был наложен запрет на использование в китайском языке слова федерация, а от компаний типа Федеральный транспорт или Федерация торговцев потребовали изменить свое название. А сегодня Китай имеет структуру управления, которая является более федеральной, чем структура управления других больших государств, за исключением США.

Существует две категории регионов-штатов. Первая — это относительно небольшие области, в состав которых входят города и близлежащая территория с населением 5 — 7 миллионов человек. Некоторые из них — Шэньжень, Шанхай, Далянь (Дальний), Тяньцзинь, Шэнъян, Циамынь, Циньдао и Сучжоу — имеют сейчас темпы экономического роста 15 — 20% в год, т.е развиваются быстрее, чем когда-либо развивались такие азиатские «тигры», как Малайзия, Тайвань, Таиланд и Корея. Эти относительно небольшие регионы-штаты ускоряют экономический рост значительно больших по размерам мега-регионов с населением почти в 100 миллионов человек каждый.

Мега-регионы, которые стремятся объединить население по признаку общих диалектов, этнических названий и истории, сами по себе становятся своего рода электростанциями экономического роста. Если бы эти регионы были отдельными странами, то некоторые из них — дельта Янцзы, область трех северо-восточных штатов (в прошлом известная как Манчжурия), Пекин-Тяньцзиньский коридор и Шаньдун — заняли бы свое место в десятке самых больших экономик Азии.

В соответствии с этикой корпорации Чунь-Хуа были также ужесточены требования, предъявляемые к региональным правительствам. Большинство чиновников назначается, а не избирается, но их посты не являются синекурами. Они не только обязаны обеспечить 7% экономического роста или больше (как многие члены совета управляющих корпораций), но также должны улучшать окружающую среду, строить лучшую инфраструктуру и снижать уровень преступности в своем регионе. В октябре 2001 года полдюжины бюрократов были высланы из одного из главных городов Китая за то, что они не обеспечили выполнения целевых показателей по экономическому росту и безопасности.

Местных чиновников часто считают героями, а не угнетателями. В январе 2001 года Во Хи Лай, в то время мэр Даляня, был выдвинут на должность руководителя провинции Ляонин. Тысячи женщин, многие со слезами на глазах, по собственной инициативе пришли в парк, чтобы попрощаться с ним. За время его правления Далянь превратился из прозябающего портового города в один из самых чистых и наиболее процветающих городов Азии. На его улицах сейчас царит большее оживление, чем на улицах Сингапура, расположением улиц он напоминает Париж тех времен, когда там не было автомобилей, и он пользуется хорошей репутацией у туристов из Японии благодаря своим первоклассным отелям, транспорту и ресторанам.

Все это происходит в стране, где коммунистическая идеология остается в силе и которая во многих отношениях является военной диктатурой, угрожающей с помощью силы покорить Тайвань, а также использующей Северную Корею, Пакистан и Ливию в качестве заслонной лошадки при разработке оружия. Распространение иностранных компаний, технологий и свободы передвижения для корпораций и людей — все это рассматривается как угроза коммунистической системе, если только это не получило одобрения свыше.

Наоборот, высшее руководство Китая публично настаивает на том, что правительство их страны — это правительство, над которым осуществляется максимальный контроль из центра, в сравнении с другими правительствами стран всего мира; что центральное руководство Китая имеет полную власть назначать и смещать мэров, руководителей разного уровня и государственных чиновников. Строго говоря, они правы. Но они не решаются вторгаться в открытую коммерческую этику китайских регионов-штатов — источника процветания их страны.

Поэтому дебаты о Китае следует развивать не по принципу «правильно-неправильно», а по принципу «когда и как». Китай можно сравнивать с США в 1800 году: нарождающаяся нация с высокими идеалами, но повсеместной бедностью и практиками, которые другие считают недопустимыми. Десять или двадцать лет экономической свободы и роста дадут Китаю людей и аппетит для самоопределения и участия, который может удивить всех нас, проживающих в других странах. Уже сейчас избираются руководители некоторых деревень, и эта практика может постепенно перекинуться на региональных чиновников, а затем наверх, на центральное правительство.

Даже главные коммунисты страны, кажется, признали и приняли перемену. Недавно глава китайского государства Цзян Цземинь сказал, что Коммунистическая партия «олицетворяет» любой хороший аспект Китая, в том числе богатых капиталистов, а не только бедных, не только эксплуатируемых и пролетариат. Нам не следует удивляться, если вскоре — возможно, на генеральной ассамблее партии в 2002 году — лидеры Китая формально призовут к разработке новой доктрины, которая бы соответствовала новой модели Китая.

Кеничи ОМАЕ — один из ведущих бизнес-стратегов мира. Он является президентом компании Ohmae & Associates и был советником многих правительств Японии.