Профессия — мама

«Это солнце у нас такое горячее», — объясняет сумчанка Ольга Неня «загар» своих двенадцати темнокожих сыновей и дочерей: ее маленькие «шоколадки» — родом из Киевского дома ребенка. А вообще эта дружная семья — настоящий детский эскадрон.

Найти этот уникальный детский дом семейного типа было нетрудно. Мне сказали: узнаете сразу — он голубого цвета. Последнее сомнение рассеивается, когда в ответ на осторожный стук из-за ворот вдруг слышится громкое «гав-гав», и почти в то же время в окне появляются несколько кудрявых головок, удивленно созерцая меня.

Через мгновение двери открываются, и хозяйка приглашает зайти. Поднимаемся на второй этаж, в гостиную, где и проходит наше первое знакомство.

— Поздоровайтесь, дети, — напоминает Ольга Неня.

Они сидят на ковре перед телевизором, сложив ноги по-турецки, в глазах, обращенных на меня, — любопытство. «О Господи, — думаю растерянно. — Детей значительно больше, чем я думала, взятых на подарок мандаринов на всех явно не хватит». Но опасения напрасны: фрукты дружно и честно разделены, а меня угощают конфетами.

— Ну-ка айда, быстро вниз гулять, — слышится голос Ольги Михайловны, и дети гурьбой весело скатываются по лестнице. Сейчас старшие помогут одеться младшим, за саночки — и давай кататься. Вдруг двери приоткрываются: «Меня никто не хочет одевать», — обиженно шмыгает носом малышка.

— А иди-ка сюда, — прижимает к себе смуглянку Карину мама. И девочка стихает у нее на груди, прячась под теплой полой маминой кофты. Сегодня у нее просто нет настроения гулять, и она побудет около мамы.

ВСЕ ОНИ ПОХОЖИ НА НЕЕ

— Не признаю пустых слов, — объясняет Ольга Неня. — Не понимаю милосердия, когда оно ограничивается тем, чтобы пожалеть брошенного ребенка, погладить его по головке, повздыхать над ним и... уйти. Не понимаю акций, которые проводятся напоказ. В Киеве пришлось побывать на выставке фоторабот, немало из которых посвящены детской тематике. А на одной фотографии вижу — деревянное ограждение, похожее на клетку, где щели такие узенькие, что и не видно, что там за ними. Только когда внимательно присмотришься, вдруг замечаешь маленькую детскую ладошку, просунутую сквозь эту щель на свет Божий... Это просто ужасно. Потом узнала, что так держат детей в одном из детдомов на Закарпатье, чтобы они не шалили. Организаторы спрашивают меня: ну как вам выставка? Нет, говорю, вы сначала скажите, какая у нее цель. Ну, объясняют, разбудить милосердие, сочувствие в человеческих душах. Ну вот, отвечаю. Разбудили. Покажите мне, где это, и я готова хоть сегодня вместе с вами и забрать эту ручку из клетки. Забрать к себе навсегда. «Для чего? — удивляются. — У вас же и так много». Да, у меня много. Тогда вы заберите. В ответ — растерянное молчание. «Тогда зачем все это? — спрашиваю. — Еще раз показать, еще раз поплакать и на этом конец?»

Ольгу Неню, сумчанку, в семье которой растет 12 темнокожих детей, не понимают часто. Не только многие из соседей, упрекая: вот ваши всю траву около нашего двора вырвали! Но и солидные тети и дяди, сама должность которых обязывает помогать таким семьям.

Зато понимают дети. Для них она — самый родной человек, единственная инстанция в установлении справедливости во время наивных детских споров и надежное убежище от первых жизненных неприятностей. И, честное слово, все они похожи на нее, независимо от цвета кожи.

Стараюсь запомнить все имена сразу, но не получается. Кто- то надел не свои штаны, кто-то на кого-то обиделся, кому-то очень нужна еще одна конфета... Непонятно, как можно с утра до вечера выдерживать этот шум, и все устраивать, и никого не обделить ни лаской, ни вниманием. И еще и успевать отвечать на вопросы, которые так и сыплются со всех сторон. Вот когда начинаешь понимать, что быть настоящей матерью — это талант от Бога. И еще нужно иметь мужество, чтобы изо дня в день противостоять жизненным невзгодам, которые почему-то не уменьшаются. Ну как, скажем, можно одеть детей, если на одежду выделяется только 12 гривен в месяц на одного? Не отрывать же от тех сумм, которые идут на питание... Ведь нужно ни много ни мало — одного сахара не меньше мешка на неделю. Сразу такая компания за обеденным столом не помещается.

В Белоруссии, знаю, говорит Ольга Неня, сумма, выделенная на нужды ребенка, не меняется, если ребенок, который находился под опекой, получает статус усыновленного. А у нас — урезается. Приходится считать и считать. Да так, чтобы дети этого на себе не почувствовали.

Большая семья у Ольги Нени. А началось все больше десяти лет назад, когда взяла к себе из Сумского интерната 8-летнюю Катю. Начала девочка просить: возьмите и Вову, моего родного братика, он же там остался. Забрали 4-летнего Вову. Потом дети просили уже вдвоем: возьмите сестренку Таню. И пошло-поехало...

Старшие дети, рожденные ею, сначала ревновали немного, не без того. Но со временем привыкли, ухаживали за младшими. Теперь уже взрослые, внуков дарят. Старшая, Юля, медик. И нередко ее помощь оказывается незаменимой: дети же попадают в руки Ольги Нени в основном слабые, нередко недоношенные. И бороться с детскими болезнями приходится часто. С волнением вспоминает Ольга Михайловна, как когда-то маленькая Карина страдала от кори: сколько переживаний тогда было. Да и вообще девочка до трех лет фактически не разговаривала. Но ведь прошло, слава Богу. Теперь льнет к матери, шепча ей на ушко о своих тайнах.

«НАВЕЗЛА ТУТ!» — ЧАСТО ПРИХОДИТСЯ ЕЙ СЛЫШАТЬ

Ольга Неня помнит, как появилась у них в семье первая «смуглянка» — Снежана. Было девочке два с половиной года, когда взяли ее из Сумского дома ребенка. Как-то, вспоминает женщина, звонит по телефону ко мне Нина Чернявская, такая же мама, как и я, и так радостно: «А знаешь, кто у меня есть?» Оказалось, взяли они к себя темнокожего маленького Веньку. Представьте себе: два с половиной года мальчику, а веса в нем всего- навсего шесть килограммов... Теперь из него вышел такой красивый парень... А сначала и сомневались, выживет ли. Я также тогда загорелась: говорю, покажи и мне то место. А Нина говорит: поехали, там, в Киеве, их много. Так появился в нашем доме Габриэль. И пошли за ним «кудрявые», в основном из того же таки Дома ребенка «Березка». Вон их уже сколько!

Детям Ольга Неня уделяет все свое время. Это большой труд, который не ценится трудовым законодательством. Для таких матерей, как она, не предусмотрено ни отпусков, ни пенсии, говорит Ольга Михайловна. Хорошо, что на пенсию она успела заработать: вышла на нее рано, так как работала на местном «Химпроме», где вредное производство. В общем же сейчас имеет работу далеко не более легкую.

Тяжелее всего было, по-видимому, когда жили в многоквартирном доме. Потом баптистская община помогла купить домик за городом. А теперь, благодаря благотворительному фонду «Надежда и жилище для детей», имеют двухэтажный дом около Сум. Хотя пространства для такого кагала все равно маловато. Зато завели свое хозяйство: козы, куры, утки, индюки. Нужно же рацион пополнять. Думала ли когда Ольга Неня, что, родившись и всю жизнь прожив в городе, будет учиться по-сельски хозяйствовать? Что ж, жизнь научила. Дети во всем помогают: и на огороде, и на кухне. А четырнадцатилетняя Оля, например, просто дар какой-то имеет к доению. Когда доит козу, так красиво и легко это у нее получается. Это дети же и уговорили козу купить. Была она как игрушка, а теперь и молоко свое — а они ее так любят — и козлята подрастают. Вот только кое-кто из соседей сердится, что траву для своей живности детвора вырывает у заборов. Но сколько же эта ручка травы вырвет? — показывает Ольга Михайловна маленькую Каринину «лапку».

«Навезла тут!» — ей так часто приходится это слышать. И надо иметь большое мужество, чтобы не сломаться и отстаивать ежедневно, ежечасно свое материнское право. «Мне одинаково родные они все, — говорит Ольга Михайловна. — И что с того, что кто-то из них более светлый, а кто-то более темный? Все они — мои дети».

«У ВАС ДЕНЕГ НЕ ХВАТИТ», — СКАЗАЛА ОНА В ОТВЕТ НА ПРЕДЛОЖЕНИЕ ПРОДАТЬ РЕБЕНКА

Она часто посещает Киевский дом ребенка «Березка». Иногда просто так, находясь здесь по какому-то случаю, — ее здесь хорошо знают и не удивляются уже, когда просит отдать ей кого-то из малышей. Как-то, после одного такого визита, выходила оттуда и вдруг уже во дворе почувствовала на себе чей-то взгляд. Обжег ее. Оглянулась — через окно смотрели на нее большие детские глаза. И она не могла вот так просто уйти. Вернулась, подошла: кто ты? А потом просила: «Отдайте мне Олю». И Оля теперь рядом.

— Там работают настоящие люди, — говорит Ольга Неня о столичном Доме ребенка. Особенно высокого мнения о главном враче Александре Таволжане: «Он всегда радуется, когда ребенок находит наконец свою семью».

Украинцы темнокожих усыновлять не спешат. Нет необходимости объяснять, почему. Каждый хочет иметь здорового ребенка, и еще, желательно, похожего на себя. Даже цыган «шоколадных» обходят. Смуглого, симпатичного, но... не цыганенка! Многих брошенных детей усыновляют иностранцы. И хотя по закону имеют они право только на тех детей, которых наши соотечественники в течение определенного времени не изъявили желания забрать, но, чего греха таить, если предлагают большие деньги...

Красавицу Сильвию, например, долго Ольге Нене не хотели отдавать. А она, как увидела, сразу решила: будет моя. Пришлось ждать несколько лет. К девочке в Доме ребенка было вообще особое отношение. Говорили: и не мечтайте даже. В ее жилах течет египетская кровь. Родители — студенты, которым религиозные преграды не позволили вступить в брак. Но девочку они сначала проведывали. А потом, уверена Ольга Михайловна, ребенка хотели за границу отдать. Но она таки победила, отстояла. Сильвия — будущая фотомодель. У нее уже есть свое портфолио, но модельный бизнес — дело не из дешевых, и пока что у мамы просто нет на это денег.

А раз был такой случай. Приезжает богатая дама из Германии, вместе с переводчиком. Показывает альбом со снимками своих детей, их у нее девять. «Фрау хотела десять, — объясняет переводчик. — Отдайте нам ребенка, мы любые деньги заплатим». «У вас денег не хватит», — решительно отказала Ольга Неня. Но особенно насторожило женщину упоминание о том, что младшей дочке фрау необходима срочная хирургическая операция. Поневоле это наталкивало на страшную мысль...

СЕМЕЙНЫЕ ДЕТДОМА: МУЖЧИНЫ НЕ ВЫДЕРЖИВАЮТ

Каждый ребенок — это личность со своим характером, своими представлениями о жизни и своими мечтами. То ли маленькая Карина, то ли, как ее еще называют, «дочь» (в семье две Карины), которая все время стремится найти убежище на маминой груди. То ли Саша, который мечтает стать таким боксером, как Кличко. То ли Кирилл, который, несмотря на свой юный возраст, так мудро рассуждает. В детском саду Кирилл, если кто- то смеялся над ним, называя черным, важно отвечал: «Ты просто цвета не различаешь. Это юбка у воспитательницы черная. А я — шоколадный!»

К сожалению, им, «шоколадным» украинцам, уже сызмальства приходится учиться с достоинством принимать это — проявления какого-то ненормального, животного расизма, который заставляет даже шестилетнего ребенка отдергивать ручку: я с ним за руку идти не буду, ведь он черный! Но они учатся у своей мамы, которая ни за что не позволит им чувствовать себя хуже кого-то. Хотя один Бог знает, как трудно противостоять не только хамству обывателей, но и тех чиновников, с которыми сталкивается каждый раз в стремлении решить какой-то элементарный вопрос. Потому что ответ один: «Мы вас не заставляли их набирать!» А на молочной кухне не раз прямо говорили: «Здесь нормальным детям не хватает...»

Но мир не без добрых людей. Кроме фонда «Надежда и жилище для детей», помогает родной «Химпром», руководит которым Евгений Лапин. Вот недавно телевизор подарили, авторучек и карандашей вдоволь. Такое ценное приобретение. А то кто знает, где они и деваются, эти карандаши. Евгений Лапин — один из крестных родителей, которые обещали не забывать.

... В один из зимних ясных дней, когда и солнце как-то по- особому освещало своими лучами город, четырнадцать детей Ольги Нени приняли в Сумском Свято-Воскресенском кафедральном соборе УПЦ Киевского патриархата таинство крещения. Двенадцать из них, как говорит Ольга Михайловна, «кудрявые», но это не помешает им чувствовать себя православными. Дети, конечно, как дети. Завороженно смотрели на иконы, прыскали со смеха, если вода с кропила попадала на носики. Каждый из них получил, как и положено, православное имя. Карина стала Елизаветой, Габриэль — Гаврюшей, Снежана — Саломеей, Каролина — Анастасиею. Отныне каждый будет иметь и своего святого покровителя, и крестных отца и мать. А ими стали городской председатель Александр Андронов, его заместители Константин Помазан и Алла Ковтун, председатель Сумского Руха Екатерина Билолюбская, врачи Василий и Степан Паки. На следующий день состоялось освящение и дома, где живет большая семья.

Дети Ольги Нени очень красивые. Почему-то хочется сравнить их с фарфоровыми куколками. Интересно, как сейчас чувствуют себя те, благодаря кому они появились на свет? Как, например, сложилась судьба той одиннадцатиклассницы, которая когда-то бросила маленькую Каролину? Вспоминает ли о Габриэле его американский отец?

... Когда смотришь на Ольгу Неню, на ее энергичность и такую земную одухотворенность, на ее готовность защитить и обогреть всех отверженных детей, поневоле спрашиваешь себя: откуда та сила? Откуда тот будничный героизм, который помогает ей не впасть в отчаяние и не предать своих детей, несмотря на то, что осталась с ними одна? Муж в свое время просто не выдержал, бросил семью. Впрочем, как и главы еще трех из шести сумских семейных детдомов.

— Зато у нас женщины сильные, — грустно шутит Ольга Неня. — По-видимому, для того, чтобы заниматься тем, чем занимаемся мы, нужно действительно быть ненормальными... О, я действительно хотела бы прийти в школу-интернат или в Дом ребенка, а там было пусто, чтобы некого было брать... Нет, что-то таки у нас не так. Почему от непутевых родителей-алкоголиков детей забирают в эти интернаты, которые дом все равно не заменят? А горе- родители продолжают пить и плодить новых потомков. Лучше уже самих этих родителей собирать в какие-то резервации и лечить. А ребенок пусть живет в родном доме с опекунами.

... Время прошло как-то незаметно. Дети Ольги Нени успели и во дворе погулять, и курочкам зерна посыпать. И опять шум, и опять суматоха. Показали мне свои игрушки, похвастались фотоснимками, подробно рассказали о своем отдыхе за границей. Вдруг в двери просовывается чья- то головка и радостно сообщает: мамина косметика, которая было пропала, наконец нашлась — почему-то в стиральной машине...

В конце встречи показали мне юные хозяева свой зимний огород, где выращивают зелень. Подумалось: они сами еще как молодые побеги, которые обязательно расцветут. Под лучами такого горячего материнского солнца просто не может быть иначе.