Однажды вечером
Новогодние и Рождественские святки предоставили возможность внимательнее присмотреться к тому, как развлекает нас телевидение, познакомиться с сокровищами искусства, приготовленными для нас киевскими и московскими телестудиями. Общее и совсем не эксклюзивное впечатление — серость, бессильные и даже смешные претензии на веселость, неспособность хотя что-нибудь «этакое» придумать. Немного утешили только два обстоятельства. В первую очередь, это украинские колядки, которых никогда не бывает много и которые даже неудачные исполнение или аранжировка не способны лишить поэзии, чарующей наивности и аромата седой древности. Вторым — не утешительным, а очевидно злорадным — результатом сидения перед экраном стало убеждение, что «у них» на московском телевидении так же, как и у нас, трудно с талантливыми актерами, милыми интеллигентыми лицами и благородным весельем. Те же давно знакомые, но уже очень состарившиеся герои, те же шутки; особенно убого смотрелись попытки возобновить или повторить старые популярные праздничные жанры. Немного остановлюсь на двух небольших «телеявлениях» — украинском и московском.
Начну, конечно, с отечественного. С «апокалиптической», по обыкновению, проповеди г-на Корчинского — актера «оригинального жанра», который любит появляться на экране исключительно ради того, по моему мнению, чтобы эпатировать чувствительного телезрителя. Его художественная палитра — это парадоксы, исторические сравнения и обобщения, чаще всего полностью лишенны логики или достоверности. Это, однако, не важно, ибо на экране у г-на Корчинского не бывает оппонентов и он всегда прав. В праздничные дни наш «парадоксалист» уверял зрителей, что III тысячелетие пройдет под знаком вселенской украинской гегемонии, а мир вынужден будет объединяться в какие-то будущие НАТО для самозащиты. После этой передачи среди нас возникла небольшая дискуссия, ибо некоторые мои друзья не приняли теорию эпатажа, как движущей силы подобных высказываний. Они доказывали, что автор является хорошо законспирированной «подсадкой», «рукой Москвы», подосланной ради того, чтобы формировать в украинском (и не только) обществе украинофобию. Как знать? Бывает еще и так, что люди несознательно служат именно той идее, которую сознательно и всеми своими силами пытаются побороть.
Еще одним праздничным номером, который «рулетка» переключателя случайно выбросила на экран, стало выступление уважаемого мной комика Романа Карцева. Среди других, он рассказал небольшой одесский анекдот о том, как однажды вечером чуть не умерли со смеху все зрители-слушатели, которые присутствовали на представлении Оперного театра. Давали оперу Бизе «Кармен»; и так получилось, что Хозе пел на итальянском, тореадор —на русском, а Кармен — на украинском языке. Это действительно смешно. Вообще, опера, даже трагическая, часто вызывает усмешку, веселит зрителя своими традиционными условностями. Тем людям, однако, кто действительно любит оперу, это не мешает наслаждаться музыкой, независимо от того, на каких языках она исполняется — были бы хорошие голоса. Но, как вскоре оказалось, анекдот состоял вовсе не в вавилонском смешении языков, а в том, что бедная Кармен пела на украинском. «Ну, не ложится этот язык на музыку, ну, не ложиться», — отчаянно разводил руками г-н Карцев, как бы извиняясь за наш такой неблагозвучный язык.
Это не новая, а скорее банальная ситуация и может быть не стоило на ней останавливаться, но трудно промолчать — очень много «классических» вещей здесь намешано. Поражает, как всегда, то, что подобные слова говорит не русский. А человек, который во времена Союза немало настрадался из-за своей национальности (известно, чем была тогда «пятая графа» для евреев) и мог бы, казалось, «войти в шкуру» других «инородцев». Какой липучий этот великодержавный шовинизм — русский «ложится», а украинский — нет!
В одесско-оперном анекдоте есть еще одна грань. Позволим себе предположить, что г-н Карцев не знает итальянского языка (как большинство из нас); между тем, только в случае знания итальянского меломан действительно ощущал бы дискомфорт от перевода. К тому же артист немного забыл, что «Кармен» — это не итальянская, а французская опера, написанная по произведению французского писателя Проспера Мериме. Поэтому в Одесском театре только французы имели бы право кричать «Не ложится!» — всем трем исполнителям. Но что поделаешь? Искренне жаль, что такой хороший актер, который обычно высказывается публично, «как порядочный человек», потешает публику подобными историями.
Извиняйте, люди добрые, ибо не свое рассказала вам, а то, что приснилось на экране ТБ. До следующих праздников!
