Дух антитехнологий

Столетие назад, задумываясь о том, что может принести с собой будущее, Анатоль Франс (Anatole France) сказал: «Моя мечта — прочитать школьные учебники, какими они будут в 2000 году». С началом нового тысячелетия в истории мы, возможно, должны спросить, вдохновлены ли наши школьники так, как когда-то надеялся Анатоль Франс.

ХХ век стал свидетелем обширной технической революции с такими новшествами, как телевидение, воздушный транспорт и ракетная техника. На более глубоком уровне также произошли две концептуальные революции. От атомов до звезд, мы теперь имеем точную, оперативную картину практически всех физических феноменов. Единственный громадный пробел в наших знаниях касается происхождения Вселенной. Вторая концептуальная революция была начата молекулярной биологией. Здесь также мы теперь имеем точную, оперативную картину всех жизненных процессов, от бактерий до человечества в целом. И снова единственный большой пробел касается происхождения: теория «первобытного супа» в океанах, в которых нуклеотиды и пептиды каким-то образом самоорганизовались в живые организмы, не совсем убедительна.

Сегодняшние учебники с гордостью перечисляют все эти достижения. Но в жизни наших детей отсутствует нечто важное для научного успеха. Отсутствует ощущение волшебства по поводу будущих научных открытий, имеет место стремительное снижение культурного интереса к науке. Более того, усиление законодательных препятствий научному прогрессу повсюду удушает изобретательность.

Анатоль Франс жил в эпоху таких великих изобретателей, как, например, Густав Эйфель и Томас Эдисон. Он смог распознать контуры промышленного взрыва в ХХ веке, когда несколько крупных компаний внедрили технические инновации и сделали электричество, химию, транспорт и компьютеры ключевыми частями нашей повседневной жизни. Но те же компании, которые придали форму большей части ХХ столетия, в настоящий момент испытывают недальновидное давление со стороны своих акционеров с целью прекращения долгосрочных исследований в пользу краткосрочной прибыли. Взгляните на нефтяные компании: несмотря на то, что мир столкнулся с растущей неопределенностью по поводу новых источников энергии, эти компании, имеющие как интеллектуальный потенциал, так и материальные средства для подготовки к следующему столетию, отказались от своей роли поставщиков нового технологического мышления.

В то время как дух ослабевающего интереса к фундаментальной науке, характеризующий крупные сегодняшние промышленные группы, доминирует в Европе, блестящей контрмерой в Америке стал подъем небольших компаний «high tech», которые вовлекаются в фундаментальные исследования и долгосрочные проекты. В результате, Америка предлагает лучшие условия для ученых, чем Европа, и цена этому для Европы очень высока. За последние пять лет только Франция проиграла Соединенным Штатам несколько своих лучших ученых — специалистов по компьютерам.

Законодательные препятствия распространяются и на другие страны, но не только они тормозят развитие науки. Другое американское изобретение — все больше и больше экспортирующееся в Европу — защита так называемой «политической корректности», согласно которой большая часть науки рассматривается как «насилие над Природой». Часто сводимые к антинаучной пропаганде, эти идеи распространяются от «ненаучных» факультетов университетов к студентам, преподавателям старшей школы и, в конечном счете, к школьникам. Куда бы вы ни взглянули, восхищение по поводу научного прогресса, охватывавшее Анатоля Франса, замещается невежественным страхом и зарождающейся цензурой научного мышления.

Молодежь особенно чувствительна к этому. В обывательском мнении наука обвиняется как смертельное оружие, загрязняющее окружающую среду. Даже если решение производить оружие — политическое, а не научное по своей природе, а основной причиной экологического загрязнения являются мотивы прибыли, а не научный прогресс. В действительности, политически корректные критики забывают, что большая часть прогресса в борьбе против загрязнения окружающей среды исходит от ученых, и что наука создала средства мониторинга над соглашениями о контроле над вооружениями. Не удивительно, следовательно, что молодые люди, воспитанные на провинциальном уровне в Америке, и в большей степени в Европе, стремятся избежать занятий фундаментальной наукой в университетах, и новые студенты набираются в основном из числа недавних иммигрантов.

Перед лицом законодательных препятствий, неуважения и безразличия, что будет с наукой в XXI веке? Я надеюсь, что ближайшие годы засвидетельствуют, помимо других вещей, взрыв в биоинжиниринге, в создании новых форм распространения медикаментов, искусственных органов и так далее. Ни одно из этих достижений не случится, если не изменится отношение к науке. Вместо сегодняшнего безразличия и иногда прямой враждебности мы должны создать условия, которые будут способствовать научным исследованиям, восстановят центральное положение науки в культуре западных обществ.

P.S. Пьер Жилле де Женне (Pierre-Gilles de Gennes) — Нобелевский лауреат по физике (1991г.), профессор Французского колледжа.