Годовщина потерянных иллюзий

— Были ли выполнены шесть памятных студенческих требований?

— Ни одно из них так и не было выполнено. За исключением отставки Кабмина Масола. Также очень остро стоял вопрос о том, чтобы наши парни не шли воевать в горячих точках. Это мы выполнили также очень скоро. Я помню встречу с солдатскими матерями на площади перед Верховной Радой, когда ко мне было одно-единственное обращение: «Леонид Макарович, сделайте все, чтобы наши сыновья не умирали за чужие интересы».

А вот, например, если бы был решен вопрос досрочных перевыборов парламента, Украина сейчас развивалась бы по другому сценарию. Во-первых, коммунисты не пришли бы так скоро в себя и не начали бы проводить свою антинезависимую политику. Во-вторых, тогда, на волне всенародного стремления к независимости государства мы могли избрать независимый украинский парламент по украинским законам в независимой Украине. Потому что тот был избран еще в Советской Украине по решению КПСС.

Студенты имели большую социальную программу — ее также не выполнили. В подготовке этой программы большое участие принял парламентский «Народный Совет», возглавляемый Юрием Юхновским. Но после того, как мы ее приняли — произошло так, как всегда у нас происходит: приняли и забыли. Сколько уже было принято у нас за эти десять лет блестящих и программ, и указов, и Конституция неплохая принята, — но кто это все выполняет?

— Сегодня кажется удивительным, что против студентов тогда не была применена сила.

— Для того чтобы понять это, нужно перенестись в то время. В 1985 году развернулись перестройка, гласность, критика. ЦК КПСС давал директивы национальным Компартиям, кого нужно критиковать. Тогда в целом в обществе была такая атмосфера, и считаться демократом было высоким званием. Поэтому все хотели быть не просто демократами, а ультрадемократами. И я — продукт той эпохи. Когда мне рекомендовали сначала выбросить студентов, а потом переселить их в другое место, — я находился под глубоким впечатлением от этой перестройки, демократии, преобразований. Скажу откровенно: я верил в демократию и думал, что все люди страшно ее хотят. Это сегодня я вижу, что очень многие не знают, что это такое, а еще больше не хотят. Тогда это было ростками новой жизни после тоталитарного давления, и я не мог допустить насилия над студентами. Это было неслыханное в истории тоталитарного государства действо — тем более, что тогда Украина была еще советской республикой. Это было уважение к свободе, демократии и вере. Сегодня, спустя эти жестокие 10 лет, мы видим, что уже никто на эти ценности не обращает внимания. Первое место заняли целесообразность и личный интерес.

— Учитывая сегодняшний день, не кажется ли вам напрасной акция студенческой голодовки?

— Нет. Мы провели референдум в 1991 году, приняли Акт о независимости, десятки законов. Далеко не все они выполнены. Но если бы не было всех этих шагов — не было бы и пути к демократии, к независимости. Этот путь загроможден сегодня самыми различными проблемами до такой степени, что иногда даже сложно сказать, есть ли там, впереди свобода слова, демократия и т.д. Но она есть, и мы идем к ней. Факт студенческой голодовки — это кирпичики, а может быть, и больше, чем кирпичики, в философии и практике государственной независимости.

Здесь, на мой взгляд, существует другая проблема. Сегодняшняя молодежь могла бы проявлять большую политическую активность. Посмотрите на студентов, которые тогда голодали. Часть из них — депутаты Верховной Рады Украины, часть — депутаты местных советов, другие работают в исполнительных структурах, занимаются научной деятельностью — все они в действии, не потерялись. Т.е. это были политически активные люди. И я считаю, что если бы каждый молодой человек прошел через какие-то политические испытания: кто через депутатство, выборы, кто — через акции протеста и др., — мы имели бы совсем другую молодежь. Молодежь должна демократическим путем идти к власти. Не нужно рассматривать эту голодовку как одноразовый акт протеста. Это был росток осознанной активности молодежи, которой нам сейчас так не хватает.