МВФ на перепутье

Я не могу судить о достоинствах Кайо Кохвейзера, немецкого кандидата на пост главы Международного валютного фонда. Но шум по поводу замены Мишеля Камдессю должнен прекратиться. Стэнли Фишер, прекрасный, опытный экономист, вполне способен возглавить Фонд в этот промежуточный период. Но временный управляющий организации не имеет права проводить реформы. Поэтому Фишер, хотя и мог бы это сделать, но не имеет на это должных полномочий.

И очень жаль, потому что именно сейчас целое созвездие факторов привело МВФ на перепутье, и ему необходим творческий подход в руководстве. Уже появились многочисленные предложения об изменении его миссии и образа действий, включая предложения Секретаря Государственного Казначейства США Лоуренса Саммерса.

Перемены в руководстве организации всегда создают необходимые условия для проведения ее инвентаризации и контрольных ответов на основные вопросы. Институционная инерция — обычно представляющая мощную силу в Фонде — сейчас находится в слабом положении. Более того, сейчас МВФ не занято выработкой международных финансовых схем. У него есть время рассмотреть долговременные вопросы. В чем же их суть? Предлагаю на рассмотрение свой список:

1. Условия оказания поддержки. Как часто, при каких условиях и на какой срок МВФ должен предлагать финансовую поддержку нациям, терпящим затруднения? Этот горящий вопрос является частью предложения Саммерса и получает наибольшую долю внимания. Его ответы в основном состоят в следующем: менее часто, только в случае острой необходимости или при кризисах, ведущих к систематическому риску, и на короткие отрезки времени.

Взятые абстрактно, эти ответы являются вполне резонными. Но что они означают на практике? Начнем с понятия «случаи острой необходимости». Любой случай можно истолковать как «случай острой необходимости». Поэтому спросите себя, какие вмешательства МВФ в 90-х годах не отвечали этому принципу? Более того, действительно ли мы хотим отказаться от возможности оказать поддержку по предотвращению кризиса, т.е. еще до того как он произошел? Я думаю, что нет.

Далее, по поводу концепции систематического риска, который так часто бывает невозможно предсказать. Мексиканский кризис 1994—1995 года выглядел как систематический риск для Вашингтона, но не для большинства европейских столиц. Американцы думали, что европейцы ограниченны, считая, что США чрезмерно поддается риску из-за своей 2000-мильной границы с Мексикой. Все соглашаются, что Эквадор не представлял систематического риска (хотя и представлял случай острой необходимости), но как насчет Бразилии? И кто до июля 1998 года мог подумать, что дефолт России приведет к глобальной финансовой панике?

2. Фиксация или колебание? МВФ начался как полицейский для контроля над системой фиксированных обменных курсов Бреттона Вудса. По моему мнению, он не только должен избегать своей традиционной роли защитника искусственно сдерживаемых обменных курсов, но он должен активно поддерживать колебание курсов для большинства стран. Не все с этим соглашаются. Валютные коридоры и даже долларизация сейчас довольно туманны. Мне кажется, что вопрос обменных курсов — это вопрос первостепенной важности, которым Фонд должен заняться уже в ближайшем будущем.

3. Завышенная строгость? Несколько критиков, особенно Джозеф Стиглитц и Джеффри Сакс, говорят о почти рефлективной фискальной и монетарной строгости Фонда. Я думаю, в этом есть правда, и Фонд должен пересмотреть свои привычки. Есть определенное время и место для жестких бюджетов и высоких процентных ставок, особенно когда монетизация большого правительственного бюджета приводит к инфляции. Но это должно относиться только к определенному времени и определенному месту — а не ко всей практике.

4. Кто является клиентами Фонда? Когда команда спасателей Фонда устремляется на помощь какой нибудь стране — кого они идут спасать? Местные правительства и/или финансовые учереждения? Западных кредиторов? Я предлагаю другой ответ: Фонд должен помагать миллионам невинных наблюдателей, которые не играли никакой роли в создании карточного финансового дома, но пострадали, когда он обрушился.

Были выступления за то, чтобы МВФ сузил свой финансовый фокус, перестал быть межнациональным агентством по общему благосостоянию. Эту роль должен принять на себя Мировой банк. Меня не особо вдохновляет эта идея разделения труда. Важно то, что кто-то эту роль должен выполнять, и если этого не будет делать МВФ, это должен будет делать Мировой банк. Более того, даже «чисто финансовые» решения могут иметь огромные последствия для социального благосостояния страны — последствия, о которых МВФ забывать не должен.

5. Быстро или медленно? Еще осенью 1997 года — уже после того как в Азии начался кризис! — МВФ и Государственное казначейство США все еще подталкивали все страны к открытию своего рынка для притока международного капитала — и как можно скорее. Позднее начала развиваться другая точка зрения: что развивающиеся страны должны проводить либерализацию рынка постепенно, предварительно создав необходимые условия — прочную банковскую систему, правильные контролирующие структуры, резонные и прозрачные системы бухгалтерского учета и отчетности. Так какую же модель будет продвигать МВФ теперь: «как можно быстрее» или «помедленнее»?

6. Займы в иностранной валюте. Должен сознаться, что я принадлежу к тому меньшинству, которое считает, что страны должны в основном одалживать средства в своей собственной валюте, особенно, когда они стараются искусственно удержать обменный курс. Критические ситуации, возникшие в результате того, что заем деноминировал в иностранной валюте, а обменный курс обвалился, были корнем практически каждого финансового кризиса 90-х. Тем не менее, похоже ни большинство финансовых экспертов, ни МВФ, так и не извлекли из этого урок. Будет ли МВФ придерживаться этого мнения или оспаривать его?

Вот только несколько вопросов из тех, что ожидают внимания нового управляющего директора МВФ. Настало критическое время для него или для нее занять свое место и приступить к делу.