ЭЛЕКТРИЧКА

Давно ли вы бывали на спектакле «На дне»? Наверное, давно. Эта пьеса сегодня не в моде и почти исключена из репертуара театров. А зря, ибо страдания Сатина, Барона и других героев Горького сегодня не утратили своего значения. Чтобы убедиться в этом, нет необходимости искать притон и заниматься глубинными исследованиями жизни украинского «дна». Просто придите на Киевский пригородный вокзал и купите билет на электричку, идущую до станции Здолбуново Ровенской области.

Сначала ничего особенного не замечаешь — обычный переполненный вагон пригородного поезда, много людей, путешествующих по своим надобностям. Постепенно, минут через тридцать, вагон начинает пустеть. Случайные пассажиры покидают электропоезд, и в нём остаются они — люди, которым предстоит двенадцатичасовое путешествие в жёстком вагоне. Поезд мерно качает, и люди, образовав группы, начинают разговаривать. Они говорят громко, уверенные, что их проблемы и истории интересны всем окружающим.

Рядом со мной немолодая женщина в чёрной из искусственного меха шубе. Она рассказывает своей пожилой соседке: «Мы его повезли в районную больницу. Понимаешь, совсем плохо было Петру. Приезжаем, а там доктор говорит: «Сдавайте анализы». Я его оставила и поехала домой. Пенсии Пётр уже не видел пять месяцев. Меня одна санитарка надоумила: «Пойди, говорит, возьми справку, что муж в больнице, а с ней в сельсовет. Обязаны они выдать пенсию». Действительно дали. Накупила я продуктов, конфет, даже два апельсина приобрела. Приезжаю в больницу, а мой охламон говорит: «Давай одежду, выписываюсь». Они его за неделю так по всем врачам затаскали, что он уже не выдерживал. Лекарств выписали на сто гривен, а что у него с ногой — никто так и не сказал. Поехала я снова домой, взяла вещички — и в больницу. Забрала мужа. Думала, будь что будет. Приехали, тут я в газете вычитала, что в областной центр целительница приезжает. Сеанс шестьдесят гривен, но с гарантией. Взяла я карточку мужа, деньги да в город. Пришла, а она говорит, что все его болезни от порчи. Сняла, и ещё свою фотографию дала. И знаете, мужу стало легче, работает. Вот и вам, если так в боку болит, нужно непременно к целительнице». Её собеседница тихо кивала головой и недоверчиво улыбалась. Похоже, идея обратиться к целительнице её не очень вдохновляла.

Поезд продолжал мерно пересекать равнины центральной Украины. За окном мелькали маленькие станции и группы людей на перронах. Пассажиров «атаковали» коробейники. Они, ловко маневрируя в вагонной сутолоке, активно предлагали свой товар. Это был настоящий универмаг на колёсах — средства от тараканов, галоши, пряности, кофточки, цыганские платки, консервные ключи и, конечно же, домашняя еда, сладости и сигареты. Последние народ выбирал особенно тщательно. Компания из четырёх мужчин среднего возраста минут десять допытывалась у совсем крошечной девчушки, чья у неё «Прима». Автор узнал, что, оказывается, красные пачки сигарет без фильтра бывают каменец-подольские, киевские, волгоградские и московские. Последняя «Прима» была оценена выше всего, и трое мужчин купили по пачке, с видимым сожалением расставаясь с пятьюдесятью копейками. Удовлетворившись покупкой и вволю пошутив над своим бережливым другом, который решил сэкономить деньги на куреве, они начали обедать. По кругу пошла полуторалитровая бутылка из- под «Кока-колы», наполненная чем-то мутным. Постепенно мужчины стали говорить всё громче, и вскоре их разговор был уже слышен по всему вагону.

— Они уже наворовались и больше красть не будут, — кричал высокий мужчина в полувоенном костюме и джинсовой куртке. — Сколько им нужно? Вот сейчас начнут думать про людей. Так должно быть. Просто нужно потерпеть.

— Ну да, терпеть, — не выдержал другой, — да им сколько не дай, а всё равно будет мало. Ты, кум, не прав. Посмотри на нашего директора. Сколько он техники списал за эти годы! А топлива! Он себе дом в три этажа построил, а ещё сыну хочет квартиру купить в областном центре. Да ещё две дочери подрастают. Сколько ж терпеть? Так они всё разворуют.

— Эх вы, а кто вас вообще спрашивает? — отозвался их попутчик, сэкономивший на пачке сигарет. — Там, наверху, без вас всё решат и поделят. Тоже мне, правдоискатели... Когда это у нас слово простого человека что-то значило? Вы лучше вспомните, когда у нас в последний раз зарплату давали? Видите — не помните, и я не помню. А кто пошёл и высказал всё начальству? Вот молчите, они крадут, и мы крадём. Только они помногу, а мы столько, сколько есть. А вы тут воруют — не воруют, да все мы воруем, и что — стыдно? Нет, не стыдно нам.

Вскоре правдоискатели гурьбой пошли в тамбур на перекур, и ещё долго раздавались через неплотно закрытую дверь обрывки спора. Поезд же ехал и ехал. Становилось скучно. Чего-то не хватало. Ах, да, не было нищих. Эта категория граждан встречается настолько часто, что удивляешься, когда их нет. Впрочем, отсутствие попрошаек в электричке было абсолютно не случайным. Малообеспеченные граждане, пользующиеся этим видом транспорта, просто не могут дать милостыню. Не успел я об этом подумать, как в вагон зашёл большой широкоплечий мужчина и растянул меха потрёпанной гармони, рядом с ним стоял мальчик-поводырь. Это был настоящий концерт. Ничего подобного раньше слушать просто не приходилось. Сам исполнитель был начисто лишён голоса, а подбор репертуара просто шокировал. Он пел нынешние шлягеры на манер военных песен, а исполнение хита «Шикидым» на мотив песни «Нас извлекут из-под обломков» привело бы Киркорова и Павлика, если бы они это услышали, как минимум, к сердечному приступу. Закончив двадцатиминутное истязание ни в чём не повинной аудитории, певец пошёл с шапкой между рядами. Его искусство не заставило народ расщедриться. Он остановился возле нас, и моя соседка, та самая, которой посоветовали обратиться к целительнице, дала мальчику яблоко, помедлив, она протянула второе певцу. Он взял и, вежливо поблагодарив, сел неподалеку. Мальчик последовал его примеру. Соседка начала расспрашивать его. Оказалось, что столь странная парочка живёт на маленькой станции, где электричка стоит всего минуту. «Певец» всю жизнь проработал на железной дороге, теперь на пенсии. Живёт с внуком. Денег не хватает, вот и начал «сольную карьеру» в поездах. Да, дают мало, но если обойти весь состав, то гривня набирается. Это немного, но за день дед с внуком «заколачивают» по электричкам гривни четыре. Всё бы хорошо, но недавно у деда украли гармонь. Любит старик выпить, а тут компания подвернулась. Угостили, а он, голодный, разомлел от стакана самогона. Проснулся — нет гармони. Попросил у соседа старую и теперь берёт с собой внука. Так спокойнее. А тому такая жизнь нравится: в школу ходить не надо, а с людьми интересней. Боится только матери. Если она вернётся из Польши, где работает служанкой, то ему несдобровать. Правда, о ней за последние полтора года — ни слуху, ни духу. Закончив свой рассказ, юркий малец потащил деда- певца в следующий вагон.

...А поезд всё ехал и ехал по просторам страны. Его пассажиры постоянно рассказывали разные истории, всё больше грустные. Я их слушал и не мог отвести глаз от мозолистых рук этих людей. Наверное, слепок таких рук нужно выставить в музее и подписать: «Руки кормильцев державы». Именно они вытягивают в нечеловеческих условиях экономику нашей многострадальной родины. Это высокие слова... А множество раз обманутые люди ехали из пункта А в пункт Б, где их ожидают тяжёлые будни...