ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО УКРАИНЫ: итоги ХХ века

Сто лет истории — это так много для ХХ века! Мы так далеки сегодня от тех времен, когда еще внове были железные дороги, когда в больших городах было больше деревянных домов, когда электрическое освещение было только в центре, а на окраинах светили керосиновые фонари и молотилка, и фабричный «саковский» плуг только начинали завоевание села! Что общего у наших проблем и забот наших прадедушек и прабабушек, смотрящих на нас со старых коричневых фотоснимков?

Хотя, как ни странно, общие проблемы у таких отдаленных поколений есть, и они связаны с формированием гражданского общества Украины.

В годы коммунистической диктатуры выражения этого почти никто не знал, кроме не- многочисленных любителей, читавших кряду произведения «классиков марксизма». В ранних статьях Маркса было сказано, что гражданским обществом по существу своему и является буржуазное общество, и на этом читатель терял к данной теме интерес. На самом деле мы ничего не поймем в истории европейской цивилизации, если не увидим становления именно этой сложной системы, которая обеспечивает автономный режим жизнедеятельности каждой из составляющих и целостность социального организма.

Различают сообщество (community) и общество (society). Общество есть совокупность организаций и институтов, сообщество есть неуловимая целост- ность, характеризующаяся такими туманными чертами, как «менталитет», «культурно-политическая традиция» и т. д. Гражданское общество есть именно общество, а не непонятное сообщество.

Украинский народ в начале века проживал в пределах двух империй — Российской и Австро-Венгерской. Положение его в общественном укладе этих империй различалось очень существенно именно с точки зрения статуса гражданского общества.

Украинская Галиция входила в составе Австро-Венгрии в одну административную единицу — Галицию — вместе с южной Польшей. В ней было несколько больше польского населения, причем не только на западе, но и в больших городах востока. Административным центром ее был Львов, а не бывшая польская столица Краков; во Львове находились также основные польские учебные заведения и другие культурные центры. Ситуация несколько напоминала кавказскую — в 1918 году некоторое время Тифлис (Тбилиси) был столицей и Грузии, и Армении. Такая особенность не препятствовала четкому национальному самоопределению как поляков, так и украинцев, живших общинами, взаимоотношения между которыми были довольно напряженные. Галицкие украинцы жили в сравнении с надднепрянцами очень бедно, но в сравнительно демократической Австро-Венгрии вообще, а в Галиции в частности было очень развито гражданское общество — система кооперативов, просветительских обществ, политических партий и т. п. Украинцы в Австро-Венгрии безуспешно боролись за образование хотя бы отдельной административной единицы, которая объединяла бы их территориально. Проблемы решались в пределах общины.

Ситуация в Надднепрянской Украине была кардинально иная. Там украинское общество не сформировало общину, которая противостояла бы русскому населению или русской общине. И это было фоном, на котором проходило формирование в Украине гражданского общества.

В Российской империи статус, близкий к колониям, был у губерний, населенных так называемыми инородцами. Статус инородцев был также у евреев. Украинцы не были инородцами; они считались «русским населением». Руководство России исходило из того, что вероятные европейские противники не будут пытаться завоевывать ее всю, а будут стремиться отколоть от империи недостаточно ассимилировавшиеся нации. Отсюда грубая назойливость по поводу русификации западных губерний. Как известно, эту задачу империя не решила ни в отношении поляков, ни в отношении украинцев. Но усложнить проблему формирования украинского социального пространства империи удалось.

Вопреки распространенным кривотолкам, украинский язык не был в империи запрещен. Украиноязычной культуре печальноизвестные царские указы отводили роль «всего лишь» глубокой культурной провинции. Можно было делать постановки этнографического характера, не разрешалось переводить на украинский язык ни Шекспира, ни Пушкина, печатать научные труды. Высшая профессиональная культура должна принадлежать империи.

Если часть украинской элиты верно служила России, войдя в состав имперского дворянства и в имперскую интеллигенцию, то и оппозиция — как либерально-демократическая, так и революционно-социалистическая — размещалась, так сказать, в общеимперском политическом пространстве.

Национально-освободительное движение, тесно связанное с украиноязычной культурой, не имело исключительного влияния в украинском обществе. Тиражи украинских изданий не превышали нескольких тысяч экземпляров даже тогда, когда украинское слово уже было разрешено в масс-медиа империи. Однако настоящее влияние «украинского движения» и украиноязычной культуры было намного больше. Само существование украинской национальной ниши в культуре и политике представляло целостность и жизнеспособность нации.

Гражданское общество постепенно формировалось и в Надднепрянской Украине после реформ 60-х годов. Однако в силу указанных обстоятельств оно с самого начала расслоилось в различных общественно-политических пространствах. Существовало либеральное земское движение, которое формировало элементы местного демократического самоуправления и всю систему образовательных, медицинских, научных, творческих и других организаций. Это движение создавало гражданское общество в общеимперских рамках. Украинское политическое и культурное движение создавало сеть просветительских, литературных, театральных и других групп и институтов, действовавших в украиноязычной сфере, и формировали гражданское общество в национальных рамках. Вот эта система украинского национального гражданского общества сформировала после Февральской революции 1917 года Центральную Раду — зародыш независимого украинского государства (один из главных ее организаторов социал-демократ Дмитрий Антонович вошел в Раду от... украинских певческих обществ).

Иван Франко как-то высказал мысль, что Украина давно была бы свободной, если бы не распыляла революционный потенциал и все силы сосредоточила на завоевании независимости. Однако подавляющее большинство освободительных усилий украинской демократии действовало в общеимперском пространстве. Не случайно почти все политические партии, включая чисто национальные, стояли на позициях федеративной связи Украины с Россией. Независимость 1918 года при- шла только вследствие распада имперского центра.

В отличие от царской империи, коммунистическая власть строилась по принципу опоры на местные национальные кадры. В СССР украиноязычная культура даже активно поддерживалась, но сфера ее влияния ограничивалась, как и раньше, сугубо провинциальными рамками. Вся «высокая» культура последовательно размещалась в Москве и больших имперских центрах, украиноязычной культуре отводилась роль проводника коммунистического влияния в украино- язычных массах, а также «гарнирная» репрезентативная роль.

Властная структура коммунистической диктатуры служила осуществлению патриархального патронажа над всеми общественно-значимыми формами поведения каждого гражданина. Тоталитарная власть тщательно уничтожала всяческие зародыши гражданского общества. Преступлением или «антипартийным поступком» считалась любая попытка неконтролированного коллективного действия, даже коллективные обращения к власти. Полностью ликвидировалась вся система гражданского общества в Западной Украине. Главным же способом ликвидации гражданского общества стало преобразование структур гражданского характера в приснопамятные «рычаги». Поставленные под тоталитарный контроль профсоюзы, творческие объединения и другие элементы гражданского общества преобразовались в свою противоположность.

После смерти диктатора тоталитарная система начала разваливаться, и ее «рычаги» приобретали хоть какую-то, пускай зародышевую, но автономию. Стихии развала удержать было невозможно. Союз писателей Украины и другие «творческие союзы» из квазиминистерств для управления квазикультурой постепенно превращались в центры общественного характера — вплоть до Перестройки, когда писательский дом в Киеве на Банковой, рядом с ЦК, преобразовался в штаб демократического сопротивления.

Новое Украинское государство возникло как правовой наследник УССР, а его гражданское общество — как наследник системы «рычагов». Новая элита вышла не из лесных схронов, а из вчерашних первичных парт- огранизаций. Это в общем хорошо, поскольку обошлось без крови. Тут и свои минусы, что очевидно и в случае гражданского общества. В частности, опять проявилась неоднородность общества, разделенного по разным пространствам.

Сопротивление тоталитаризму осуществлялось в общесоюзных рамках, и решающие события истории падения коммунизма происходили в центрах советской империи. Но как бы то ни было, победа демократии и победа национально-освободительного движения в конечном счете оказались одним делом, и после завоевания государственной независимости все социальные пространства объединяются в единое гражданское общество Украины.

Остаются, впрочем, традиции, порождающие различные общественно-политические и культурные ориентации. Объединение до сих пор остается в значительной мере механическим.

Основная проблема, представшая перед обществом Украины в начатую 1991 годом эпоху трансформации, заключается в переходе от общества тотального контроля и патронажа к обществу, построенному на европейских ценностях и принципах, — политической демократии, рыночной экономике и национальной государственности. Системе контроля и покровительства должна быть противопоставлена развитая система самодеятельного гражданского общества. При этом основная проблема состоит не столько в создании новых институтов либо союзов, сколько в переосмыслении функций и старых, и новообразованных элементов гражданского общества на условиях демократии, независимости и рынка.

В первую очередь изменяется роль представительства национально-культурной традиции.

По причине отсутствия украинского государства национально-культурные общественные структуры представляли также целостное национальное сообщество с ее традицией, менталитетом, национальным характером и т. д. — короче говоря, нацию, как целостность. В европейском понимании принцип «нации-государства» заключается не в том, что государство должно стать воплощением национального духа и менталитета. Только государство — и никто другой — имеет право выступать от имени нации, но не как сообщество и не как «дух», а именно как правовое государство. Демократическое государство возлагает на себя представление исторических интересов нации, защиту ее культуры, оставаясь при этом гарантом прав и свобод человека — гражданина Украины, вне зависимости от его национальной, этнокультурной либо религиозной принадлежности. Любая группа, представляющая тот или иной участок духовной национальной жизни, может быть организатором и представителем только какой-то частичной функции национального целого. Если титульная нация образовывает рядом с государством еще какую-то другую собственную организацию, которая претендует на воплощение национальной целостности, и общается с другими национальными общинами как представитель украинства, такая система вырождается в апартеид.

Это существенно меняет оправданные прошлым представления национально-культурных общественных структур об их собственных функциях. С другой стороны, это требует от тех структур гражданского общества нечувствительных ранее к национальным, в частности языковым, проблем и ориентированных на общедемократические изменения, работать именно в национальных рамках.

Создание рыночного механизма и общественных структур, от него неотделимых — особая тема. Недостатком первого этапа рыночных реформ стало то, что они чрезмерно полагались на «невидимую руку рынка» и слишком мало опирались на соответствующие структуры. Рынок — это не возможность торговать всем и везде, а в первую очередь система институтов, в том числе общественных.

Становлению культурных рыночных механизмов должны содействовать общественные структуры, которые пока то ли отсутствуют, то ли еще не воспринимаются населением во всей полноте своих возможностей, как, например, общество потребителей, то ли по существу сохраняют полугосударственный характер, как КСП — наследники колхозов. Превращение сельских кооперативов в элементы гражданского общества станет целой эпохой; простое их уничтожение было бы трагедией для села. Но еще больше проблем ставит рынок перед общественными структурами. Гражданское общество, делающее в новой Украине первые шаги, может не выдержать давления со стороны большого капитала, не встречающего сопротивления. Продуманная и стимулированная система спонсорства и благотворительности поможет ввести отношения гражданского общества и частного капитала в рамки парт- нерства. Будущее Украины зависит от того, сумеет ли она спасти высокие сферы своей культуры (науки в том числе) от беспредельного господства рынка. Какую роль сыграет в этом гражданское общество, пока сказать трудно.

Мы возвращаемся к ценностям, которые создавались поколениями, глядящими на нас с тех старых пожелтевших снимков. Однако никому не удавалось вернуться назад в историю. Новое создается из сегодняшнего. Важно только ясно осознавать цели, ради которых будет использоваться все, что есть стоящего в нашей человеческой мастерской.