Славянские братья по целесообразности

Ирония плаката заключается в том, что бомбят именно сербов, а пытается им помогать, во всяком случае, на словах Россия. А значит, бояться вроде бы должны сербы, но они просят, чтобы не боялись россияне. Еще в Сербии популярно говорить, что вместе с россиянами нас, мол, 300 млн. Хотя, если говорить точно, то вместе россиян и сербов 160 млн. Но не в цифре дело, а в пропорции. То есть 150 млн. россиян и 10 млн. сербов. Однако сербы опускают, так сказать, эту пропорцию, делая ударение на слове «вместе» и на общей цифре. И таким образом иронично дают понять, что меньшими, и не только численно, по отношению к России они себя не считают.

Но чувство юмора оставило депутатов Народной скупщины — парламента Югославии, когда на прошлой неделе в понедельник они большинством голосов проголосовали за присоединение Югославии к союзу России и Беларуси. Неожиданно на пороге XXI века в воздухе запахло идеями века XIX. А именно — идеями панславизма, славянского братства, православного союзничества и так далее. На этих идеях особенно акцентируют внимание крайние правые и левые. Причем, как в Москве, так и в Белграде.

Это странное понятие является плодом «красно-коричневого» союза коммунистов и неофашистов, возглавляемых Геннадием Селезневым, спикером российской Думы, в которой доминируют коммунисты, и подозреваемым в совершении военных преступлений Воиславом Шешелем, вице-премьер-министром Сербии и лидером Радикальной партии. Во-первых, то, что осталось от бывшей Югославии, не имеет ни одного сантиметра общей границы с Россией. Они разделены Румынией и Украиной. Кроме того сам российско- белорусский союз, основанный в 1997 году, существует только на бумаге. Во-вторых, поддерживаемая российским премьер-министром Евгением Примаковым идея славянского союза при участии Югославии была мечтой авторитарного белорусского президента Александра Лукашенко, который хочет получить больше власти не в Минске, а в Москве.

Концепция славянского союза не удивила более трезвых чиновников российского министерства иностранных дел. Они поблагодарили Белград за предложение и заявили, что изучат его. Однако эта идея нашла отзыв среди реакционеров и тех, кто тоскует по прошлому. Так, на православную Пасху вышел из периода молчания российский писатель Александр Солженицын, осудив политику НАТО и ни одним словом не вспомнив о сотнях тысяч албанских беженцев из Косово. Вместо этого господин Солженицын заявил, что старый «закон джунглей» будет править и в ХХI веке, имея в виду авиаудары НАТО. Консервативная московская «Независимая газета» приветствовала авиаудары НАТО, которые, по ее мнению, должны привести в сознание россиян, объединить их. Во всяком случае, считает московское издание, россияне очнутся от спячки последних лет и смогут определить сферу своих национальных интересов.

«Россия просто обречена играть роль великого мирового государства, — пишет московская «Независимая газета». — Если НАТО расширяется на Восток, Россия будет продвигаться на Запад».

От самой мысли о распространении российского панславизма до берегов Адриатики перевернулись бы в гробах такие исторические фигуры, как Фридрих Энгельс, Владимир Ленин и Иосиф Броз Тито.

Да, Энгельс когда-то отреагировал на проведение в 1848 году первого панславистского конгресса в Праге, назвав его контрреволюционным движением, а также «инструментом автократии и российского кнута».

В 1920 году, когда была основана монархическая Югославия, посол Белграда в советской России плюнул в лицо большевистскому лидеру Владимиру Ленину, считая его врагом панславизма. Тито, учредителю коммунистической Югославии, после окончания Второй мировой войны удалось избежать «объятий» Сталина, сделав свою страну единственным славянским коммунистическим государством, которое не было членом тогдашнего Варшавского договора.

Парадоксально, что построенная Тито система народной и территориальной обороны ныне используется против НАТО, хотя она когда-то создавалась именно для защиты от возможной советской агрессии против Югославии. «Тито никогда не намеревался бежать в Россию, ведь он никогда не был панславистом», — писал биограф югославского лидера.

Слободан Милошевич тоже никогда не был славянским националистом. Словенцы, хорваты, боснийцы, македонцы также являются славянами. Если Тито держал их вместе, то Милошевич смог сделать так, чтобы все эти народы захотели выйти из состава южнославянского союза, которым фактически и была бывшая федеративная Югославия.

Именно Милошевич несет ответственность за распад бывшей югославской федерации, которая не была совершенным образованием, но, очевидно, была наиболее удачной моделью славянского союза, когда-либо построенного. Интересно, что сейчас на фоне расширения НАТО на Восток 40 млн. поляков и 10 млн. чехов, тоже являющихся славянами, решили окончательно выйти из-под российского господства и видят свое будущее в западных структурах безопасности, в союзе с демократической и стабильной Германией и в составе Европейского Союза, членство в котором является их стратегической целью.

Варшава и Прага считают лиц вроде Лукашенко, Селезнева, Зюганова, Шешеля и Милошевича негодяями и не спешат присоединиться к их компании. В то время, как в России собирают добровольцев воевать на Балканах за идею славянского братства, Польша начала укреплять свою границу с Россией, а именно с Калининградской областью, для того, чтобы не допустить распространения славянского национализма. Хотя чешский премьер-министр Милош Земан раскритиковал кампанию НАТО, приравняв ее к поведению «пещерного человека», но в Праге, родине панславизма в Центральной Европе, ныне славянскую солидарность считают эвфемизмом великого российского шовинизма. Кроме того, принимая во внимание собственные интересы, шесть лет назад чехи разорвали мини-славянский союз со словаками.

В то время как западные славяне — поляки, чехи, хорваты, словаки, словенцы и боснийцы — пользуются латинским шрифтом и являются преимущественно римокатоликами, все они озабочены национализмом Москвы и Белграда. Македония и Болгария, использующие кириллицу и являющиеся православными, тоже не отзываются на призывы к славянскому братству. Болгария, которую до 1989 года называли 16-й республикой Советского Союза, не горит желанием восстановить прежний статус. И в прошлом, и теперь панславизм основывался не на принципиальности и воспитанности, а скорее на чувстве отчаяния, вызванного поражениями, на идеологии жертвенности, стремлении к мести за проигранные войны: давние и недавние. В случае России это стремление взять реванш за поражение в холодной войне. А для Сербии — за поражение от турков в 1389 году в Косово. Конфликт между западниками и славянофилами определяет культурную и политическую жизнь России от 1840 года и ощущается сейчас в каждой восточно- и центральноевропейской столице. Однако именно прозападно ориентированные политики сейчас, как правило, выигрывают у тех, кто призывает к большему авторитаризму, изоляционизму и славянскому национализму.

«Панславистская идеология на востоке Балкан — братство сербов и россиян — переживает возрождение. Однако я могу заверить, что тут очень мало людей верят в эту идеологию», — сказал драматург из Сараево Дзевод Карахасан.

Неслучайно, что через 150 лет после первого панславистского конгресса у либерала Джорджа Сороса, пытающегося озападнить Центральную Европу, самые большие проблемы по воплощению своих проектов гражданского общества возникают именно в Беларуси и Белграде. Режимы Лукашенко и Милошевича побаиваются и относятся с презрением к плюрализму, предлагаемому Соросом. Но они достаточно циничны, чтобы заключить свою репрессивную политику в форму высшего славянского национализма.