Ни провокатор, ни вассал

Россия уже пережила подобный «прессовый» бум во время выборов, ставших победными для Ельцина. Более богатый опыт у российских журналистов и в общении с олигархами. Фундаментальнее там разработаны (на практике!) и вопросы развития как общественного, так и государственного ТВ в условиях посттоталитаризма. Так что поговорить о проблемах свободы слова и ответственности СМИ с нашими московскими коллегами — известными тележурналистами — нам показалось весьма кстати. Для начала московский корреспондент «Дня» Виктория Белопольская беседует с автором и ведущим «информационно-паразитической» программы «Итого», сценаристом «Кукол» (НТВ) Виктором Шендеровичем и ведущим передач «Зеркало» и «Подробности» (РТР) Николаем Сванидзе.

— Есть мнение (возможно, мотивированное), что телеведущие, обладающие определенным паблисити, выражаясь вульгарно, «закреплены за олигархами» или определенными политическими силами. Насколько это актуально для вас?

Виктор Шендерович: — Я не знаю, может быть, какой-то олигарх меня за собой и закрепил, но я не в курсе.

Николай Сванидзе: — Совершенно неактуально. На самом деле речь идет не о телеведущих, а о телеканалах, которые за кем-то «закреплены». Наш канал — государственный. У меня есть свои естественные симпатии и антипатии, но, не будучи зависимым ни от одного лица или фирмы материально, я не состою ни с кем в «вассальных» отношениях, то есть ни за кем не «закреплен».

— Это нормально, что платящий может заказывать устраивающую его музыку. Но какова мера вашей журналистской свободы в работе внутри НТВ?

В.Ш.: — Давления на себя и программу не ощущаю, ощущаю внимание и заботу — мне не мешают, у нас с руководством НТВ взаимные человеческие обязательства. Есть политическая реальность, я «инфан террибль» — никого кроме себя не представляю, это все понимают. Но и я понимаю, что, позволь я себе лишнее, сложности возникнут у телекомпании, поэтому стараюсь соразмерять удар. Границ пока не ощутил. Но Гапоном, провокатором оказаться не хочу.

Н.С.: — РТР — канал, с одной стороны, имеющий высокую степень независимости именно потому, что он государственный. Возможно, самую высокую степень независимости в сравнении со всеми иными ныне существующими телеканалами. С другой же стороны, он обладает слабой степенью политической защищенности своих высших менеджеров. Они всего лишь госчиновники. Так что у нашей «независимой государственности» есть и свои плюсы, и свои минусы, и однозначный «диагноз» поставить нельзя.

Мера же моей журналистской свободы максимальная. И лимитируется она только моим «внутренним редактором», то есть опытом, чувством меры и нежеланием, боязнью навредить. То есть «подскочить», как пишет Фазиль Искандер, без пользы для страны в целом.

— Насколько важно личное знакомство влиятельного телеведущего с «заказывающими музыку»? С олигархами или с определенными государственными лицами?

В.Ш.: — Личное знакомство с Гусинским? В моем случае это очень относительно. Мы одновременно учились в ГИТИСе на параллельных курсах. Гусинский — на режиссерском факультете, а я заканчивал табаковскую студию. Об этом мы разговаривали минуты две, когда встретились на одном из вечеров НТВ. И в ходе нашей беседы он музыку не заказывал: интеллигентный человек, знает, что я не ноты пишу.

Н.С.: — В моем случае личное знакомство, как и моя личная известность, просто помогает в работе, ко мне охотнее идут на программу. Ну и, конечно, легче добывать информацию.

— При каких обстоятельствах вы покинете место теперешней службы по идейным соображениям, что может настолько вывести вас из себя?

В.Ш.: — Я пришел на работу на НТВ, потому что знал, что здесь смогу работать. Понятно, что я не смог бы работать, скажем, на канале «Московия» (московский региональный телеканал умеренно-националистической ориентации. — В.Б.), так сказать, по техническим причинам. Но и с НТВ уйду, если пойму, что меня пытаются использовать, если увижу, что телекомпания уж сверх меры занимается не информацией, а лоббированием своих или чьих-то интересов.

Н.С.: — Причина может быть только одна: если мне будут мешать свободно работать, попытаются диктовать.

— При каких обстоятельствах контракт с вами может быть расторгнут руководством НТВ?

В.Ш.: — У нас джентльменские договоренности: руководитель информационного вещания О.Добродеев выразил желание работать со мной. Но из штата НТВ я могу быть исключен, если, например, подставлю телекомпанию. Как это было, например, с известным и прекрасным журналистом Андреем Черкизовым. В своей программе «Час быка» он назвал президента Беларуси хамом. Татьяна Миткова извинилась за него в эфире, от него требовалось лишь подтвердить в эфире это извинение. Черкизов отказался наотрез. Контракт с ним был расторгнут. И хотя ничего не имею против черкизовской оценки Лукашенко по существу, с прямым обнародованием этой оценки в эфире общенациональной телекомпании согласиться не могу. Короче, мое увольнение — вопрос не принципиального, а гомеопатического свойства, вопрос дозировок моих оценок.

Н.С.: — Вероятно, в случае принципиального несогласия с моей позицией или сильного политического давления.

— Насколько соизмеримы ответственность телеведущего перед телекомпанией и ее инвесторами и ответственность перед зрителем? Какая из них сильнее?

В.Ш.: — Простите за высокопарность, но ответственность перед зрителем для меня не пустой звук. Она-то и сильнее всего. Я понимаю, что я — выдох этих людей, моих зрителей. Они как бы набрали воздух в легкие, а сказать, выдохнуть могут только близким, соседу. Вторая по значительности моя ответственность — ответственность перед телекомпанией. Перед О.Добродеевым у меня личная ответственность, человеческая. Никакой цензуры я не чувствую. От меня и требуется только писать смешно. И вовремя.

Н.С.: — Это очень тонкий вопрос. Однозначного ответа у меня нет. Думаю, для журналистов, работающих на частных каналах, ответственность перед «фирмой» выше. Для меня важнее ответственность перед самим собой.