Пресса умирает первой

...Ежедневно поступают сообщения о том, что прекращает существование та или иная российская газета, сокращают штат телекомпании и радиостанции... Обанкротившиеся «олигархи» не очень думают сегодня о тех, кого они приглашали на работу, кому обещали золотые горы... Коллеги тоже не спешат выражать сочувствие. Припоминаю, когда в августе 1991 года был на какое-то время прекращен выход газеты «Правда», мы — тогда команда молодой и уверенной в приоритете свободы прессы «Независимой газеты» — составляли целое письмо в защиту коллег! Где то благородство? В изданиях, которые еще остались, только подсчитывают, какой огромной была зарплата у журналистов теперь закрытого «Русского телеграфа» и нужны ли были им служебные мобильные телефоны. И никто — практически никто — не отмечает того, что объединение «Известий» и «Русского телеграфа» происходит не по профессиональным причинам — скажем, потому, что эти два издания логично дополняют друг друга, а только потому, что они относятся к одному, «онексимовскому» холдингу. И если соединят «Новые известия» и «Независимую газету» — тоже только потому, что этого пожелает Борис Березовский...

Такие непохожие издания, такие разные коллективы, такие отличающиеся модели и читательские аудитории... Что ж, пресса в России становится одной из первых жертв краха того общества, которое ей так нравилось, общества, где клановая экономика и клановая политика обслуживались клановой же прессой. Где ничего настоящего, к сожалению, так и не построили... Не собираюсь никого защищать, но, как мне кажется, журналисты все же восприняли эти правила игры почти последними — судороги честности наблюдались у российской прессы вплоть до президентских выборов... А страдают одними из первых — хотя, может, именно этот печальный опыт позволит хоть кому-то в России понять, что экономически свободная и политически независимая пресса — это все же не так уж плохо...