Проклятая логика

Тогда все окружающие села были невероятно бедны, это была настоящая глушь, к ближайшей станции Виттгенштайн ходил лесом десять километров. В большом несуразном доме сохранили его комнату: сконструированная им самим чрезвычайно неудобная кровать, стол, ночной горшок, таз для умывания. Питался Людвиг Виттгенштайн всю жизнь кашей-овсянкой и молоком.

Учительствование Виттгенштайна в селах далеко от Вены было даже сенсационно: представьте себе, что куда-то в провинцию поехал сын, скажем, Рокфеллера или Круппа. Людвиг Йоган Йозеф Виттгенштайн был наследником вскоре умершего стального короля Австро-Венгрии, одного из богатейших людей страны. Он отказался от отцовского наследия в пользу родни и обязал ее платить значительное вспомоществование бедным интеллигентам. Виттгенштайн имел немецкое инженерное образование и перед войной получил еще и английское, но главное, что его захватило, была новая философия, перспективы которой создавали открытия в области логики и основ математики. В Англии Виттгенштайн учился в Кембриджском университете у Мура и Рассела. Его хорошо знали и ценили. Правда, на Рассела сначала он произвел впечатление сумасшедшего, но уже через некороторое время великий английский мыслитель склонялся к мнению, что Виттгенштайн скорее всего гениален. В годы войны Виттгенштайн, уволенный из армии по состоянию здоровья, жил в Вене и работал. Напряженная и самоотверженная работа завершилась публикацией «Логико-философского трактата» 1921 года. Под конец войны и накануне поражения Австрии Виттгенштайн (чтобы страдать, как и все!) записался в армию добровольцем, вскоре оказался в итальянском плену, а после освобождения из плена — здесь, в школе неподалеку от Кирхберга.

Виттгенштайн был странным учителем. Он окончил специальные курсы, но даже элементарных правил не придерживался. Урок, если так можно это назвать, у него мог длиться два часа и больше, никаких программ он не признавал. Виттгенштайн не понимал, для чего учить арифметику, если можно решать задачи алгебраическим способом, а дети не понимали, как можно считать буквы. Он сердился, ругал их и даже бил. За это, собственно, и был уволен из школы. В конечном счете, Виттгенштайн каждый раз очень переживал свою несдержанность и ходил к обиженным домой извиняться. Родители, возможно, и не возражали бы против строгости, но учитель оставался непонятным, не ходил выпить в кабак, поговорить, не собирался стать чьим-то зятем. Словом, его самопожертвование оказалась никому не нужным.

В школьной истории Людвига Виттгенштайна видна не только его личность, но и характер его мировоззрения. Он был человеком всепоглощающей честности и в повседневной жизни, и в философии. Виттгенштайн отметал приманки житейского благополучия, так как считал, что богатство мешает ощущать настоящие радости жизни. Аскетическим оставался его быт и в Кембридже, где он стал профессором; занятия он проводил в той же комнатушке, где жил, и где были только стол, кровать и несколько стульев. Опубликовал Виттгенштайн только небольшой «Логико-философский трактат» и словарик для учеников начальных школ, которым никто не пользуется. Зато всю жизнь размышлял над простейшими, казалось бы, вещами. Наконец он нашел преданных последователей, на которых и оставил 30 тысяч листов заметок. Да еще бутылку от молока, которую, говорят, демонстрируют в Кембридже. На основании записей его учеников опубликована после его смерти книга «Философские исследования». Вот и все, что осталось от неугомонного, нетерпеливого, преисполненного жаждой познания и стремления отдать все людям мыслителя.

Бертран Рассел, решавший немало сложных технических задач в логико-математической сфере, после общей с Виттгенштайном работы восклицал: «Какая проклятая эта логика!» Виттгенштайн работал тяжело и не чувствовал, что кто-то не выдерживает его нагрузок. Однажды у его учителя Мура, которий едва перенес операцию, состоялась с ним очень тяжелая и продолжительная дискуссия, под конец которой леди Мур заметила, что упрямство и горячность Людвига может повредить здоровью ее мужа. Виттгенштайн ответил, что для философа смерть во время дискуссии почетна.

После «Трактата» и неудачного учительствования Виттгенштайн решил, что его жизнь фактически закончена, так как все в философии, что мог, он сделал. Спасла его сестра: она втянула Людвига в строительство своего нового дома в Вене. В этом строительстве Виттгенштайн раскрылся как архитектор с высоким чувством новейшей эстетики. Как ни странно, это стало началом его возвращения к философии. В 1929 году он уехал в Англию и начал работать на кафедре Мура. Через десять лет Мур передал ему заведование этой самой престижной философской кафедрой Англии.

После аншлюза Австрии в 1939 году его сестра была арестована, а затем выпущена из тюрьмы. Дело в том, что Виттгенштайны были еврейского происхождения. Эту славную в Австрии княжескую фамилию они носили потому, что некогда были собственностью знаменитых аристократов Виттгенштайнов. Отец Людвига принял христианство, но для нацистов это ничего не значило. Однако гауляйтер Австрии Зейсс-Инкварт знал семью Виттгенштайнов и хлопотал перед Гитлером за нее. Говорят, что Гитлер лично помнил Людвига Виттгенштайна: они были одногодками и учились в Линце в одной школе. Так или иначе, но сестра получила справку, что семья Виттгенштайнов является немецкой и к ней рейх не имеет претензий, а Людвиг Виттгенштайн после этого принял английское подданство и добровольно пошел в армию, где вплоть до победы служил простым санитаром в военном госпитале.

Людвиг Виттгенштайн умер от раковой болезни в 1951 году в возрасте 62 лет. Перед смертью он сказал: «Передайте им, что я прожил счастливую жизнь».

А при чем все же здесь Кирхберг? Дело в том, что собственно Кирхберг здесь ни при чем, в нем Людвиг Виттгенштайн никогда не жил. Зато в Кирхберге в 1974 году родилось философское общество имени Виттгенштайна, и произошло это благодаря преданности и настойчивости местного ветеринара, доктора Адольфа Гюбнера и его ныне покойной супруги, фрау Лотты. До 1991 года доктор Гюбнер был президентом общества. В 1976 году, в день 25-летнего юбилея со дня смерти Виттгенштайна, усилиями этого общества был проведен Первый международный виттгенштайновский симпозиум. С тех пор такие симпозиумы проводятся ежегодно. В них участвуют ученые со всего мира. Каждый год определяется тема симпозиума; в этом году предметом обсуждения были проблемы этики, в частности в политике.

Доктор Гюбнер водил нас горными тропинками, по которым любил гулять Виттгенштайн и которые сегодня украшены табличками с его афоризмами. Говорят, что эти мысли сегодня прекрасно понимают все местные жители, которые к ним уже привыкли, как к своему интеллектуальному окружению. Я очень в этом сомневаюсь. Виттгенштайна понять трудно. И в этом его привлекательность. Ведь философ хотел оценить не то, о чем мы говорим, а то, о чем молчим.

Он стремился не столько давать людям ответы, сколько сформулировать глубинные вопросы, приоткрыв бездну умалчиваемого. Поэтому все конкретные и практические ответы остались уже в истории, а вопросы Виттгенштайна требуют новой и новой работы мысли.

Киевляне не впервые на виттгенштайновских симпозиумах, одном из самых авторитетных философских форумов Европы и мира. Кстати, как раньше непременно указывалось в советских биографиях зарубежных деятелей, у Виттгенштайна были левые симпатии и в 1936 году он посетил СССР (его приглашали то ли на профессорство в МГУ, то ли на кафедру в Казань). Он отказался и никогда не комментировал своих поездок в Россию. Впрочем, люди, которые имели с ним контакты, либо исчезли, либо отсидели свое «за связь с врагами народа».