Актуальность как болезнь и как преимущество

В этом году Венецианская биеннале, как и подобает мощному международному арт- форуму, по своим результатам была если и не предсказуема, то во всяком случае отнюдь не сенсационна. С другой стороны — на берегах Лагуны для Украины этот год стал особенным.

Отсутствие сенсаций — в том, что в списке награжденных абсолютно четко прослеживались как симпатии жюри, так и общая тенденция всей ярмарки искусств. И это при том, что организаторы сделали все, чтобы сохранить интригу, перенеся объявление победителей («Золотые львы» лучшему художнику, лучшему молодому художнику и за лучший национальный павильон плюс почетные упоминания) с июня аж на октябрь. Обычно первые дни Биеннале работала в полузакрытом режиме: ее посещали преимущественно журналисты, кураторы, художники. Потом объявляли призеров и открывали экспозиции для широкой публики, поэтому все могли посмотреть на лауреатов, а пресса — написать о них. А сейчас, с переносом церемонии на осень, о таком можно забыть. Все сделали свои прогнозы, все надеялись, конечно, на лучшее. А победили, повторю, именно те, кто соответствовал идеологической направленности Биеннале-52. И эта идеология не очень соответствовала пафосному официальному лозунгу «Думай чувствами, чувствуй умом. Искусство в настоящем времени». Здесь уместнее иное слово: политика.

Несмотря на то, что разнообразие стилей, имен, произведений в целом соответствовало ожиданиям, которые обычно и возлагают на старейшую художественную выставку мира, Венецию-52 можно безусловно охарактеризовать как политическую. Политики было не просто много — а чрезвычайно, экстраординарно, фантастически много. Это сразу бросалось в глаза: стену Павильона северных стран (Финляндия, Швеция, Норвегия), расположенную в самом центре выставочного парка, украшало фотопанно с гламурными блондинкой и брюнеткой, которые обменивались нарисованными в комиксовых «пузырьках» репликами: «Было бы замечательно сделать что-нибудь важное. — Что-то политическое?» Подавляющая часть как национальных, так и индивидуальных проектов превратились в своего рода медиа-площадки для передачи злободневной информации по самому горячему кругу вопросов: война в Ираке, проблемы стран третьего мира, социальное неравенство, эпидемии, расовая нетерпимость и тому подобное. Учитывая это, вполне закономерным выглядело решение жюри, объявленное еще в июне, — почетного «Золотого льва» за вклад в искусство (официально — «за жизненные достижения») присудили 70 летнему малийскому фотохудожнику Малику Сидибе. Он выставлялся с серией черно-белых фотографий финалистов конкурса «Песни Африки против СПИДа», который ежегодно проходит в Мали. Соотечественники позируют фотографу на одном и том же клетчато-полосатом фоне; это как групповые, так и одиночные портреты мужчин, женщин, детей. Профессиональные, но вовсе не выдающиеся работы, — типичный глянец с несколько социальным уклоном, которого с избытком хватает у других авторов относительно других вопросов. Поэтому остается гадать, что же побудило дать такую высокую награду: благородная цель конкурса и самого художника, проблемы здравоохранения в Африке, стремление привлечь внимание к слаборазвитым странам. В любом случае, политические мотивы откровенно преобладали над художественными. И это еще не самый худший вариант.

Формулировку относительно следующей награды — так называемого почетного упоминания жюри для художника, выставленного на Центральной международной выставке (то есть в суперзале индивидуальных проектов «Арсенал») — стоит процитировать целиком: «Эта инсталляция в «Арсенале» поразила жюри своим содержанием, презентацией и особенной уместностью своего местонахождения. Жюри желает отметить почетным упоминанием художника, чьи эстетические проекты охватывают разнообразный ряд стратегий, и в признание провокационных связей, которые он предлагает между культурой, политикой и символической репрезентацией». Имя счастливчика — Недко Солаков. Весьма интересный болгарский художник, принимает участие в Биеннале постоянно, его перформанс, состоявшийся здесь в 2001 году, выглядел эффектно: два художника беспрерывно красили выставочный павильон в черный и белый цвета, причем постоянно перекрашивали плоскости друг друга. В этом же году не было даже эффектов — Солаков просто выставил нарисованное не им полотно «Дискуссия (Собственность)», где изображена автоматическая винтовка болгарского производства, переделанная из российского АК-47. К этому еще добавлялся обширный и несколько туманный текст об участии художника в каком-то споре между Россией и Болгарией относительно прав собственности на дизайн того «Калашникова». Можно очень долго напрягать всю свою фантазию, задействовать весь опыт авангардного искусства, но, прошу прощения, где здесь «провокационные связи между культурой, политикой и символической репрезентацией», где «разнообразный ряд стратегий», к чему здесь вообще хоть какие-нибудь стратегии, если такие «культурные» откровения можно увидеть в любом второстепенном журнальчике, посвященном продаже оружия?

То, что такие вопросы абсолютно риторичны, становится понятным, принимая во внимание «Золотого льва», присужденного другому участнику «Арсенальной» части — аргентинцу Леону Феррари. «Золотой лев», напоминаю, — это не какое-то там упоминание, это главная награда Венеции. Так вот, высокую награду дали за пластикового Иисуса, распятого на таком же игрушечном американском бомбардировщике. Здесь даже формулировку — какие там есть символы и подтексты — цитировать не хочется. Потому что такую, откровенно говоря, вопиющую банальность по силам придумать (и придумывают, причем намного лучше) среднеодаренному студенту художественного колледжа. И больше здесь не о чем говорить.

В Венеции внимание сосредоточено на соревновании национальных павильонов: от того, какой стране и за что дадут «Львов», во многом зависит направление развития актуального искусства в следующие два года. Но малопонятный подход проявился и здесь. Почетным упоминанием главное жюри отметило павильон Литвы. Художники Номеда и Гедиминас Урбонасы, как и Солаков, взялись за проблему собственности. На сей раз это была вилла Литуания — здание, служившее посольством республики Литва до 1939 года, а потом перешедшее в собственность СССР и ныне принадлежащее России; по определению авторов проекта, это «последняя оккупированная территория Литвы». Авторы натренировали голубей, чтобы послать их из Литвы и из Венеции к злосчастной вилле и таким образом передать послание мира. Собственно, фильм о том, как они все это делали, и другая документация на эту тему и составляют выставку. Чтобы признать это одной из лучших национальных экспозиций, нужно было иметь, наверное, очень богатое воображение и умение видеть сверхтонкие подтексты даже там, где их нет по определению.

Что же касается главного «Льва» за лучший павильон, то в сопроводительном тексте говорится об «интеллектуальных и поэтических связях между содержанием, визуальным языком и структурой показа» и много других красивых слов. Павильон Венгрии (художник — Андреас Фогараси), который так почтили, был столь же хорошо сделан, сколь похож на многие другие. Несколько деревянных конструкций, внешне выглядящих сплошными, а на самом деле являющихся видеобоксами, где показывают небольшие фильмы о разных исторических местах в современном Будапеште — часто эти памятники связаны с коммунистической эпохой. Таких павильонов с видеобоксами на каждой Биеннале — десятки; почему решили отметить именно этот — еще одна загадка.

Обсуждать решение любых жюри — бесполезное дело. Но эти вердикты могут засвидетельствовать определенные настроения, господствующие сейчас в интеллектуальной западной среде. Все эти решения, безусловно, являются политически мотивированными — оригинальность произведения или одаренность автора, очевидно, во внимание не принимались. А эта мотивированность — антиимпериалистического и пацифистского толка, потому что отмечали именно эти произведения, направленные против главных агрессоров сегодняшнего дня или недалекого прошлого — США, России/СССР, Израиля (специальный «Лев» молодой палестинке Эмили Ясир). Ценился исторический уклон, а также то, что всегда в почете на Биеннале, — эффектный, яркий жест. Но какой в этом урок для Украины?

Мы в этом году впервые были по-настоящему близки к победе. У нас были хорошие художники — например, тот же Борис Михайлов, у которого таланта и «жизненных достижений» больше, чем у всех Сидибе, Феррари, Фогараси и Урбонасов вместе взятых. Все хорошо было и с пиаром, и с вниманием ВИП-персон, но об этом уже писалось неоднократно; к тому же, жюри в этом году особое внимание уделило именно странам бывшего советского блока. Однако наш павильон не был ни политическим, ни экзотическим. Собственно, распорядители национальной выставки стремились представить Украину как государство с развитым и максимально открытым миру актуальным искусством, а художники, в свою очередь, создавали образ страны не шароварной, не погруженной в ненавистно-ностальгические воспоминания о колониальном прошлом — а современной, пусть не всегда красивой, но полной бешеной динамики, нацеленной в будущее. Образ противоречивый, местами отталкивающий, местами прекрасный, но, главное — живой. И поэзии в нем больше, чем в любых гламурных студиях. То есть — мы уже победили собственную провинциальность и бесталанность. Так что же нужно, чтобы победить в Венеции?

Продолжать в том же духе. Кто бы дальше ни делал национальные экспозиции для Биеннале — «PinchukArtCentre» или кто-либо другой — должны не забывать о важности презентационных жестов. Кроме того, мы интересны не столько тем, какими мы воспринимаем себя изнутри — сколько тем, как чувствуем себя «среди людей», то есть сам вектор взгляда должен быть сориентированный все же наружу — необходимо помнить о самобытности, но учитывать, что мы все же являемся частью большого мира. И здесь, между прочим, стоит вспомнить, что в том мире живет много художников, так или иначе связанных с Украиной. В этом году уже сделали великое дело — приобщили Михайлова, который, хоть и живет преимущественно в Германии, оказался больше украинцем, нежели наши псевдопатриотичные бездари. На этом не нужно останавливаться — ведь, например, один из столпов мирового искусства Илья Кабаков тоже родился в Украине, и подобных громких имен, не чужих для нас, хватит не на один павильон. Настоящая актуальность состоит не в конъюнктурной настроенности наподобие «утром в газете — вечером в куплете», а в умении рассказать о себе на доступном другим жителям Земли языке, и язык этот давно известен — хорошо сделанное искусство. Поэтому — давайте долбить эту скалу. Венеция еще будет наша.