Сибирь — колония России?

Из истории мы знаем случаи, когда жители метрополии и колоний, принадлежащие к одному и тому же этносу, разрывали связывающие их политические и административные узы, и после более или менее продолжительных конфликтов, устраивали свою жизнь по отдельности. Классическим примером такого развития событий можно считать создание Соединенных Штатов Америки и государств Латинской Америки. Каждый раз причиной этого было безразличие метрополии к нуждам своих «заморских» сограждан, экономическая эксплуатация и неэффективное управление. События в колониях европейских империй не могли не оказать влияния на Российскую империю. Выразилось оно в появлении во 2-й половине ХIХ ст. движения «сибирских областников».

С ними связано событие, которое произошло 141 год тому назад, 19 апреля 1868 г. и оставило определенный след в истории Российской империи, особенно Сибири. В этот день после трехлетнего разбирательства сенат вынес приговор по делу так называемых«сибирских сепаратистов. Так их называла официальная и официозная пресса, хотя за ними закрепилось название «сибирские областники». И это правильно, ибо люди, принадлежащие к этому движению, не были радикально настроенными, их размышления в целом не шли дальше желательности иметь для Сибири особый статус в рамках Российского государства, чтобы оградить население этой богатой территории от эксплуатации со стороны казны и российского, сосредоточенного в центральных губерниях, капитала и разграбления ее природных ресурсов.

Возникновение такого движения мы рассматриваем как проявление кризиса империи типологически, как определенный политический феномен в истории вообще, а не только в истории Российской империи. Здесь уместно напомнить историю появления на политической карте мира такого государства как США или государств Латинской Америки. В этом случае речь не шла о национально-освободительном движении и аборигенные народы не принимались во внимание: и на Британских островах и в американских колониях были одни и те же люди. Просто неэффективное управление и открытая эксплуатация со стороны метрополии вызвали законное возмущение, а затем и восстание, приведшее в конечном результате к провозглашению независимости. Успехи движений за независимость на Американском континенте говорили о кризисе империй: Британской и Испанской — они уже не могли контролировать процессы в своих «заморских» колониях даже при наличии могущественных флотов.

Что касается Российской империи, то ситуация здесь была в чем-то похожей, а в чем-то отличалась. Огромные расстояния, климатические условия, нехватка необходимого персонала и отсутствие соответствующих путей сообщения, не позволяли взять под эффективный контроль легко завоеванные территории и планомерно использовать их богатства в интересах всего государства, прежде всего, властвующей элиты. Так было и в случае с американскими колониями Великой Британии. Разница была в том, что территории, захваченные государствами Западной Европы, находились «за морем» и всеми воспринимались как колонии. Сибирь завоевывалась медленно, постепенно, и никто не знал, где кончается собственно Русская земля, а где начинается Сибирь. И там и тут говорили на русском языке. Поэтому мало кто воспринимал Сибирь как колонию Московского, а затем Российского государства.

Необходимо вспомнить, что принес ХIХ век России. Великая Французская революция и революция 1848 г. («весна народов») посеяли свои семена и в царской России, оставили свои следы и попытка декабристского переворота (1825), два польских восстания с промежутком чуть больше 30 лет (1830 и 1863), война горцев Северного Каказа за свободу под руководством имама Шамиля. Все это не могло не ослаблять существовавший режим. Жестокий удар получила Империя в Крымскую войну. Продажа в 1867 году Аляски тоже была ярким признаком кризиса империи. Началось брожение в среде интеллигенции, пополнившейся за счет разночинцев. Благодаря железным дорогам в Россию, в том числе в сибирские города, стала поступать различная информация, в частности, о том, каково положение дел в тех же США.

Но говорить, что «сибирское областничество» появилось в результате внешних влияний, было бы неправильно, хотя некоторые царские чиновники пытались объяснить это явление именно таким образом. В частности, появление сепаратистских идей они связывали с «дурным» влиянием ссыльных поляков, которых после двух восстаний оказалось в Сибири достаточно много. На самом деле «областничество» появилось в результате соединения объективных условий социально-экономического состояния империи с развитием в стране идей, ведущих к изменению жизни государства и общества, на основе выдвинутых передовыми русскими учеными «исконно русских понятий». Да и пеклись они об интересах России и ее народа, а не действовали по чьему-то наущению. Современный российский исследователь пишет: «Безусловно, основой областнической теории стал собственно российский опыт, стихийно пробуждающий в среде сибирской интеллигенции местный патриотизм, эмоциональное восприятие всевозможных проявлений неравноправия в отношениях центра и окраины. Значительным было воздействие на областников господствующих в то время в русском освободительном движении народнических идей А.И. Герцена и Н.Г. Чернышевского, анархо-федералистских представлений М.А. Бакунина, земско-областной теории А.П. Щапова, исторических сочинений Н.И. Костомарова и даже вольнолюбивой поэзии Т.Г. Шевченко».

Начало движению положила, по мысли исследователей, деятельность в Санкт-Петербурге землячества студентов-сибиряков, которые решили посвятить себя служению на благо своей родины — Сибири. В начале 60-х гг. ХIХ века уже действовал кружок в составе около 20 человек, во главе которого были главные теоретики и руководители «сибирских областников» Н.М. Ядринцев и Г.Н. Потанин. На их сходках речь шла о необходимости реформ, о неудовлетворительном способе управления Сибирью из центра Империи, о необходимости развития образования. В то же время, в Иркутске по инициативе интеллигенции при материальной поддержке местного купечества (в частности С.С. Попова), начала появляться частная, что важно отметить, газета «Амур».

С другой стороны на сибирское студенчество огромное влияние оказали выступления молодого ученого-историка А. П. Щапова (1831 — 1876), заявившего о необходимости внедрения в стране областного самоуправления во главе с областными советами в духе традиций древней Руси. Он доказывал, что именно земское устройство было изначально присуще организации жизни русского народа и только реформы Петра І и деятельность Екатерины ІІ нарушили нормальный ход исторического развития России.

Не менее значительным было влияние известного историка, популярного тогда среди студенчества профессора Н.И. Костомарова (1817 — 1885), сочинения которого об украинской истории, о борьбе за освобождение от польского владычества проповедовали идеи о праве народа самому решать вопросы устройства своей жизни, да и при освещении моментов истории собственно России он осуждал жестокую политику московских правителей при «собирании земель».

Активную роль в развитии движения стали два друга-сибиряка: Николай Михайлович Ядринцев (18.10.1842, Омск — 7.06.1894, Барнаул) и Григорий Николаевич Потанин (1835, Ямышево, Павлодарская обл., Томск, 1920). С их именами связаны главные события истории областнического движения в Сибири.

В первой половине 1863 г. сибиряки выпустили довольно радикальную прокламацию «Патриотам Сибири», затем с участием Н.М. Ядринцева появился ее отредактированный вариант под названием «Сибирским патриотам». Оба эти варианта стали распространятся среди студентов, в первую очередь, сибиряков. Но этим молодые патриоты Сибири не ограничиваются: они занялись довольно активной пропагандой своих взглядов, продвигая идею автономии края. В 1864 г. (11 ноября) Ядринцев выступил с лекцией «Общественная жизнь в Сибири». В 1864 — первой половине 1865 г. в «Томских губернских ведомостях» появились целый ряд статей о проблемах Сибирского края. В это же время С.С. Шашков выступил в Красноярске с циклом из пяти лекций по истории Сибири. «Областники» и, особенно, Н.М. Ядринцев выступили за открытие в Сибири университета, полагая, что приобщение сибирского общества к знаниям ускорит, как умственное, так и экономическое развитие края. Решительно возражали областники против превращения Сибири в место ссылки преступников, в «штрафную колонию», как они выражались. Выступления этих людей поначалу были весьма сдержаны относительно «власть предержащих», но постепенно часть из них эволюционировала в сторону радикализации своих взглядов. Так, в «Томских губернских ведомостях», в неофициальной части, 18 января 1865 г. появилась статья Н.М. Ядринцева, в которой он писал: «... Наступает время, когда Сибирь должна подумать о своих интересах и своем будущем. Настает время, когда он должен предъявить права свои на цивилизацию, доставшуюся в удел всему человечеству, без климатических различий и ограничений. Пусть сибирское общество соединится от Урала до Восточного океана, чтобы создать новую жизнь Сибири. Начнет жить умственной жизнью и заботиться о своем самобытном всестороннем развитии». Они всячески подчеркивали особенности сибиряков, не знавших крепостного права, по сравнению с жителями Центральных губерний.

Естественно, такие и подобные им выступления не остались незамеченными. В мае 1865 г. активные участники движения были арестованы или привлечены к следствию. Для рассмотрения дела о «сибирских сепаратистах» была создана специальная следственная комиссия. После трехлетнего разбирательства 19 апреля 1868 года Сенат вынес приговор, утвержденный затем царем Александром II, согласно которому «за распространение в Сибири сепаратистских идей и за организацию в Санкт-Петербурге общества «Сибирский кружок» Г.Н. Потанин был приговорен к пяти годам каторжных работ, к нему был применен обряд гражданской казни 15 мая 1868 г. на плацу Омской крепости. Н.М.Ядринцев перед этим, 18 февраля был приговорен к лишению всех прав состояния и к 12 годам каторжных работ. Остальные привлеченные к этому делу тоже понесли наказание в виде ссылки. Впрочем, и руководителям движения каторга была заменена ссылкой под надзор полиции в северные губернии Европейской части России. Надо отметить, что они имели возможность заниматься наукой и сотрудничать в газетах. До ГУЛАГа было еще далеко.

После истечения сроков ссылки многие участники движения возвратились в Сибирь, и произошла определенная эволюция их взглядов на формы и способы борьбы за свои идеи: они стали считать своей главной задачей изучать Сибирь и через местную печать, которая стала быстро развиваться, «проводить, — как писал Ядринцев, — направление децентрализаторское и идею областного провинциального возрождения». В этой связи важным моментом в истории «сибирских областников» стала деятельность с целью открытия в Сибири университета. Н.М. Ядринцев даже составил по поручению генерал-губернатора Западной Сибири доклад об учреждении такого университета, в котором предлагалось открыть четыре факультета: медицинский, физико-математический, историко-филологический и юридический. Консервативные силы в центре, особенно известная своей реакционностью газета М.Н. Каткова «Московские ведомости», подняли яростную кампанию против университета, усматривая в нем угрозу распространения «сепаратизма». В результате власти открыли университет лишь в 1888 г., в Томске с одним факультетом — медицинским. Правительство еще раз продемонстрировало свое истинное отношение к жителям своей отдаленной, но богатой провинции.

Важную роль в продвижении идей «сибирского областничества» сыграл труд Н.М. Ядринцева «Сибирь как колония» (СПб, 1882). Само название говорило о многом, хотя книга была своего рода широким описанием всех черт и особенностей региона, которое показывало Сибирь, как территорию со своим собственным лицом и могучим потенциалом для дальнейшего развития. Второе, дополненное издание этой книги вышло в 1892 г. Книга была переиздана и в наши дни (Новосибирск, 2003). Большой вклад сделали «областники» в научное изучение Центральной Азии и Сибири. Н.М. Ядринцев выступил одним из инициаторов создания в Омске Западно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества. Он совершил ряд экспедиций на Алтай, по материалам которых подготовил исследование «Сибирские инородцы: их быт и современное положение» (СПб, 1891).

Не менее активным исследователем родного края проявил себя и Григорий Николаевич Потанин. Он совершил несколько научных экспедиций в Горный Алтай, Северо-Западную Монголию, в принадлежавшую тогда Китаю Туву , а также в Тибет. Как пишет выдающийся специалист по вопросам «сибирского областничества» проф. М.В. Шиловский, «стараниями Г.Н. Потанина началось планомерное этнографическое изучение Саяно-Алтая, сбор фольклорного материала». Им создано несколько содержательных трудов по экономико-социальной жизни аборигенов, их верованиям и народному творчеству, которые и сегодня являются важными источниками по этнографии народов Сибири и Центральной Азии, в частности, вышли четыре тома «Очерков Северо-Западной Монголии» (СПб, 1881 — 1883), работа «Тангутско-Тибетская окраина Китая и Центральная Монголия» (СПб, 1893), два тома собранных им вместе с женой народных легенд, сказок, эпических сказаний. Особо следует упомянуть его статью, опубликованную в газете «Сибирская жизнь» под названием «Областничество и диктатура пролетариата», в которой он камня на камне не оставил от, как писал он, «проектов Ленина». Мы знаем, что большевики разогнали Сибирский областной совет и арестовали его членов.

В годы Гражданской войны в Сибири действовали различные общероссийские партии — от кадетов до большевиков. Настойчивые попытки воспрянувших областников-автономистов, создать какие-то сибирские органы законодательной и исполнительной власти успеха не имели: провозглашенная 4 июля 1918 г. Декларация о государственной самостоятельности Сибири была в ноябре отменена. Областники не получили должной поддержки ни от «ярого неделимца» Колчака, ни от большевиков, хотя «патриарх» областничества Г.Н. Потанин пользовался уважением и почетом. Поддержали «областников» только эсэры. Победа Советской власти привела к тому, что раздробленное движение областников прекратило свое существование: часть эмигрировала, другие затихли, ибо коммунистический режим не был склонен иметь каких-либо идеологических конкурентов и, тем более, терпеть сепаратисткие тенденции. В ходе советского национального строительства были формально учтены интересы местного аборигенного населения, провозглашены автономии различного уровня.

Областнические идеи проявили себя снова, когда империя, на этот раз Советская в виде СССР, оказалась в глубоком системном кризисе в начале 1990-х годов. Снова на страницах газет появились термины «Сибирское царство», «Уральское царство», затем исчезли. Уже в новом столетии, несомненно, в связи с попытками Центра в Москве путем «объединений» и «разъединений» административных единиц, ослабить рост национального сознания народов РФ, вновь проявились тенденции, названные в Москве «сепаратистскими». Вот как пишет об этом автор статьи «Сепаратисты шантажируют Кремль» Виталий Камышев: «К нерешенным до конца проблемам Северного Кавказа прибавились новые. Очевиден рост националистических настроений в Якутии, Бурятии, Туве. Внезапно воскресли из небытия сибирские «областники»-сепаратисты, считающие русское население Сибири особым этносом и ставящие перед собой цель создания «Государства Сибирь». Конечно же, он призывает дать «отпор сепаратистам и националистам всех разновидностей». В борьбу против «развала страны по региональному признаку» была включена партия «Евразийский Союз». Известно, что единонеделимцы всех мастей всегда прибегают к «евразийству», когда империя начинает переживать кризисные явления.