Литовский опыт

Прощание с коммунистической эпохой дается Украине тяжело. В умах некоторых украинцев старшего поколения глубоко засела идеология страны Советов, материальным выражением чего являются три тысячи памятников деятелям коммунистического режима, которые и до сих пор стоят на территории нашего государства. И это сильно отличает украинцев от соседей по прежнему соцлагерю, большинство которых уже давно сказали «до свидания» эпохе СССР. Свастика, серп и молот, любые символы нацистского или тоталитарного режимов в странах Центральной и Восточной Европы — это не только признак отсутствия вкуса, но кое-где даже криминальная ответственность. Если в Польше вы решите производить и распространять материалы, пропагандирующие нацистскую и коммунистическую идеологии, рискуете попасть за решетку. Также табу на публичное использование символов нацизма и коммунизма в этом году наложила Литва. В июле прошлого года Комитет Парламентской ассамблеи ОБСЕ по демократии принял резолюцию «Воссоединения разделенной Европы», которая приравнивает сталинизм к нацизму и призывает к международному осуждению тоталитарных режимов. Авторы резолюции подчеркивают, что в XX веке европейские страны пострадали от двух мощных тоталитарных режимов, которые принесли за собой геноцид и преступления против человечества, — нацистского и сталинского.

Нельзя сказать, что Украина остается совсем пассивной в этом вопросе. В начале марта этого года на рассмотрение Верховной Рады был внесен законопроект, предлагающий ввести криминальную ответственность за пропаганду фашизма, нацизма, шовинизма, коммунизма, других тоталитарных политических течений, ограничивающих свободу человека по признакам расы, пола, вероисповедания или имущественного ценза. Проектом закона предлагается внести изменения в Уголовный и Криминально-процессуальный кодексы. Если он будет принят, участникам акции по возведению памятника Сталину в Запорожье (который, кстати, никакого отношения к этому городу не имеет) придется или прекращать свою деятельность, или отвечать за свои действия в суде.

Для газеты «День» важны проблемы освещения тоталитарного прошлого Украины и ужасных последствий коммунистического режима. В частности, наша редакция готовит материалы, посвященные теме Голодомора 1932—1933 годов, репрессиям, преступлениям сталинизма против человечества. Также наша газета выпустила книгу «День и вечность Джеймса Мейса», которая является своеобразным памятником американскому исследователю Голодомора в Украине.

Предлагаем нашим читателям познакомиться с опытом балтийской страны, которая на законодательном уровне закрепила уголовную ответственность за публичное использование символов нацизма и коммунизма. Мы публикуем интервью Украинской службы Би-Би-Си (www.bbc.co.uk) с одним из инициаторов данного закона, депутатом литовского Сейма, председателем парламентского комитета по иностранным делам Эмануилисом Зингерисом.

— Какими мотивами руководствовались литовские депутаты, принимая данный закон?

— Знаете, вы говорите с человеком еврейского происхождения, и мне понятно, что такое нацизм, потому что моя мать была и в немецком концлагере, и в Каунасском гетто. А освободили ее советские солдаты, которые крикнули таким, как она: «Бабоньки, вы еще живы?»

А других моих оставшихся в живых родственников освободили американцы из концлагеря Дахау. Так что я абсолютно точно знаю, что такое союзничество и что такое Вторая Мировая война. И ни у кого из нас нет намерения приуменьшать преступления Гитлера. Будто мы как-то выпячиваем преступления Сталина. В Литве не сумасшедшие люди ходят под солнцем.

Юность моей матери, а ей было 18 лет, была прервана фашистским нашествием, а моя юность была проведена под оккупационным солнцем Хрущева-Брежнева и других товарищей, пытавшихся сломать свободную суть моей Родины — Литвы. Они на штыках принесли другую действительность. Действительность, в которой пятилетку выполняли за три года. Моя бабушка все время меня просила: «Эмануилис, подойди к окну. Посмотри, они еще там?». Имея в виду советскую власть. Подходил к окну, возвращался к бабушке, у которой советы отняли ее отель в Каунасе, и говорил: «Бабушка, к сожалению, красная ткань какая-то на мачте еще висит!» Бабушка говорила: «Ничего, 50 лет советской власти все равно переживем!»

— Закон, приравнивающий нацистские и коммунистические символы в Литве, действует, а как он воплощается на практике, каково его реальное ежедневное действие?

— Ну, никто ни за кем не бегает и никто никого не хватает за руку — наденет кто-то советскую шапку или несоветскую, я имею в виду все эти советские символы. Но все же Литва прошла десятки лет и обладала уже определенной силой для того, чтобы противостоять постулату, что, мол, советская действительность, принесенная к нам на штыках, является нашей. Ведь это не наша действительность. Вот мне недавно российские коллеги из Думы в Совете Европы говорили: «Но это была и ваша действительность!»

Я говорю: «Нет, это не была наша действительность». А они: «Ну, все же вы смотрели советское телевидение. И вы стали частью нашей действительности». А я им снова: «Нет, мы не стали частью вашей действительности. Да, мы смотрели приключения Шурика и смотрели всю ту советскую эстраду, но мы ждали 50 лет, чтобы вернуть чувство свободы, независимости и права человека».

Поэтому преступления коммунизма, хоть они и иного плана, чем расовые преступления нацизма, не могут остаться безнаказанными. Не забывайте, что в центральной Европе: в Чехии, Польше или балтийских странах, коммунизм еще и ассоциировался с оккупацией. Поэтому наши народы и призывают нас взглянуть на преступления этих двух режимов. Рядом они или не рядом — это неважно, но один сменил другой. Я не хочу вдаваться в дискуссии относительно того, идентичны ли гитлеризм и сталинизм, но совершенно ясно, что эти режимы договорились друг с другом.

Они полтора года прекрасно сотрудничали, и получилось так, что после этого один из этих режимов остался вне поля зрения международных судов! Перед судом не предстали людоеды из исторической эпохи под названием коммунизм! Но вы знаете, у нас в Литве почти не было серьезных процессов против коммунистических преступлений.

— Получается, реально никого не судили?

— Нет, потому что закон имеет больше моральное значение. Закон по своей сути запрещает бегать по Литве с фашистской или коммунистической символикой, я имею в виду радикальные группы. И большинство населения, выполняющее данный закон, не вдается в дискуссию, какой из этих режимов больше «нагадил» в истории человечества. Всем же понятно, что оба этих режима являются преступными. Поэтому, не ставя абсолютный знак равенства между Гитлером и Сталиным, нужно сделать так, чтобы эти две идеологии в литовском обществе сразу распознавались, и чтобы общество вырабатывало к ним иммунитет. Ведь не можем мы отложить в сторону все то, что натворил коммунистический режим здесь у нас, и то, как он на 50 лет затормозил наше развитие.

— Можете ли вы понять, что Украине, возможно, намного сложнее идти тем же путем, который прошла Литва?

— Я абсолютно понимаю желание украинского народа иметь свою, отдельную от российской, историю украинского народа. Иметь право на улицу Мазепы, иметь право на собственный взгляд на коммунизм, на Голодомор, на гонения времен Хрущева, на репрессии. То есть на все то, что значил коммунизм и советская история для украинского народа. Ведь трудно измерить весь уровень того ужаса, который стоял за словом коммунизм.

КОММЕНТАРИЙ

Станислав КУЛЬЧИЦКИЙ, доктор исторических наук, профессор, заместитель директора по научной работе Института истории Украины Национальной академии наук Украины

— Европа в вопросе осуждения коммунизма разделена. Страны Центрально-Восточной Европы, которые сильнее пострадали от коммунизма, наиболее радикально настроены. А старая Европа более умеренна, и таких определений не поддерживает. Коммунизм и нацизм — это, конечно, явления разного порядка. Коммунизм в тех странах, в которых он был, нанес намного больший вред населению, чем нацизм. Если взять Германию, там жертвами стали около 800 тыс., и это в период с 1933 года по 1945-й. Если взять Советский Союз, то там во время сталинизма жертвы трудно даже подсчитать, потому что речь идет не только о погибших, но и о репрессированных. А что касается идеологии, это разные течения. Коммунизм, по своей идеологии, похож на христианское вероучение. А вот на практике происходили совсем другие вещи. Между Литвой и Украиной есть существенная разница в отношении к коммунистической идеологии. В Украине коммунизм возник в известной степени спонтанно. Хотя Украину трижды завоевывали советские войска, и окончательно она была советизирована в 20-х годах. В Украине коммунизм был коренным, а в Литве — оккупационным. Литва была принята в СССР по условиям пакта Молотова—Риббентропа, и все это знали. Кроме того, в Украине почти не осталось людей, пострадавших от репрессий сталинского режима. Только Западная Украина, которая была присоединена, как Литва, к Советскому Союзу, на себе почувствовала сталинские репрессии. Я не думаю, что современная КПУ составляет угрозу в идеологических вопросах. Даже находясь в составе коалиции, коммунисты не играют такой уж большой роли. Угрозой может быть возврат назад — к советским реалиям. Действительно, то, что в Запорожье создают памятник Сталину — это опасно. Но при той демократии, которую скорее можно назвать анархией, сложно что-то сделать. Современное молодое поколение, которое окончило школу, вообще не знает, кто такой Ленин, Сталин. В школах учебники освещают нашу историю полностью объективно. Но сейчас идет кампания по запрету переписывания учебника по истории. Это является элементом идеологического отката, и с этим бороться очень сложно, но необходимо.