Запутанная политика президентства Ирана

Решение бывшего президента Ирана Мохаммада Хатами не выставлять свою кандидатуру на следующие выборы свидетельствует о том, насколько запутанной стала иранская президентская политика. Для того, чтобы разобраться в этой путанице, необходимо понимать, что наиболее важным станет не столько вопрос о том, кого изберут президентом, сколько о том, что скажет этот выбор о намерениях верховного вождя страны, аятоллы Али Хаменеи.

К несчастью, наиболее вероятным результатом станет продолжение превращения Исламской республики из гражданского правительства в военную диктатуру, где ведущая роль в решении политических и экономических вопросов отведена вооруженным силам.

Предсказать, кто именно победит на выборах, невозможно; однако демократия здесь ни при чем. Аятолла Хаменеи, который также является главнокомандующим вооруженными силами страны, осуществляет надзор над агентствами, проводящими выборы: Попечительским советом и Министерством внутренних дел, контролирующими процесс выборов, и над милицией Баший и революционной гвардией, которые неофициально контролируют избирательные урны и процесс подсчета голосов.

Как показывают недавние исследования, причины растущей непопулярности нынешнего президента Махмуда Ахмадинежада в основном коренятся в методах его экономической политики. Несмотря на то, что в 2008 году цены на нефть достигли рекордно высокого уровня, безработица и инфляция (к настоящему моменту достигшая 31%) вышли из-под контроля, а бюджетный дефицит правительства составил 44 миллиарда долларов США. Государственный сектор экономики занимает примерно 80% всей экономики страны и в основном зависит от доходов от нефти, которые в настоящее время резко падают. В то же время иранским банкам угрожает кредитный кризис. По оценкам Махмуда Бахмани, управляющего Центральным банком Ирана, общая сумма просроченных платежей составит около 38 млрд. долларов.

Однако непопулярность Ахмадинежада не обязательно снизит его шансы на переизбрание. За несколько месяцев перед выборами ни одно из двух основных политических направлений — ни консервативное, ни реформистское — еще не определилось с кандидатом. Из реформистов, в данный момент участвующих в предвыборной гонке, свою кандидатуру официально выдвинул Мехди Карроби, бывший спикер меджлиса (нижней палаты парламента). Ожидается, что Мир Хоссейн Муссави, бывший премьер-министр, и Абдулла Нури, бывший министр внутренних дел, также включатся в предвыборную борьбу.

Единственной кандидатурой со стороны консервативного движения пока остается Ахмадинежад. Однако многие консерваторы также не согласны как с его методами экономической политики, так и со стилем управления. Консерваторы неоднократно утверждали, что поддержка Ахмадинежада обернется потерей голосов и усилит экономический кризис.

Разочарование консервативной партии в Ахмадинежаде очевидно в нынешнем меджлисе, большинство представителей которого являются представителями консервативного движения. Меджлис отверг экономические законодательные проекты правительства и неоднократно отстранял от должности или бросал вызов членам кабинета министров Ахмадинежада.

Наибольшую проблему в дипломатических отношениях Ирана представляет его ядерная программа и взаимоотношения с США. Поскольку президент не имеет никаких полномочий в решении этих вопросов, любое несогласие между верховным вождем и следующим президентом поставит последнего в непростое положение без реальной власти.

Если говорить о внутригосударственных проблемах, то самой большой трудностью для следующего президента станет экономическая политика. Излишнее доверие к нефтяным доходам, эффект устаревших международных санкций и нежелание иностранных компаний инвестировать в Иране привели к обострению структурных проблем экономики страны.

Возможно, самым значительным фактором в застое Ирана является то, что революционная гвардия контролирует крупную часть экономики и недосягаема для правительственного регулирования. Для того, чтобы преодолеть кризис, любой президент должен не только изменить экономическую политику, но и накопить достаточно политической мощи для того, чтобы суметь пресечь вмешательство со стороны революционной гвардии и других организаций в экономические процессы.

Внимание международного сообщества было поглощено бывшим президентом Хатами, изначально намеревавшимся вновь выдвинуть свою кандидатуру. И все же победа Хатами не дала бы никаких гарантий перемен. В прошлом, будучи президентом, он уже столкнулся с критикой реформистов — за свою неспособность противостоять ряду влиятельных группировок, которые саботировали экономические реформы и налаживание отношений между Ираном и Западом.

Организационные таланты Хатами, кажется, с тех пор не улучшились. До сих пор у его фракции нет даже солидной поддержки средств массовой информации. Критики полагают: для того, чтобы мобилизовать людей, поддерживающих реформистов, одной кампании против Ахмадинежада будет недостаточно. Чтобы завоевать достаточное количество голосов, любой реформист должен доказать, что в случае победы на выборах он сможет склонить политические формирования Ирана к программе реформистов.

Однако реформисты тоже задаются вопросом: если верховный вождь даже не позволяет фракции Хатами иметь собственную газету, действительно ли бы он допустил, чтобы Хатами стал президентом? И даже если представитель движения реформистов одержит победу на выборах, как он сможет преодолеть разногласия с верховным вождем?

Догадки об исходе выборов — это увлекательная салонная игра. Однако она не должна отвлекать наше внимание от основ иранской политики. Может быть, у следующего президента и будет возможность изменить экономическую или социальную политику. Однако, по большому счету, в вопросах внешней политики, отношений с Западом и ядерной программы личность президента роли не играет. Эти вопросы будут решаться не тем человеком, который выдвигает свою кандидатуру на пост президента в июне, а тем, чья власть гарантирована: аятоллой Али Хаменеи, верховным вождем Ирана.

Мехди ХАЛАЙИ является научным сотрудником Института ближневосточной политики в Вашингтоне.