Валуевский циркуляр и «группа 148»

Печальный 150-летний юбилей Валуевского циркуляра почти совпал с современным «знаковым» событием — 148 депутатов Верховной Рады обратились к своим польским коллегам-парламентариям, чтобы те жестко осудили трагические события на Волыни в 1943 г. и квалифицировали их как геноцид поляков. Кстати, польские парламентарии (по крайней мере, пока еще) не рискнули эти события назвать геноцидом, а выбрали более мягкую формулировку — «этническая чистка с элементами геноцида». То есть украинские парламентарии из «группы 148» перестарались. И вообще они создали на первый взгляд, необычный прецедент. Представьте себе ситуацию, что депутаты польского Сейма обращаются в украинскую Верховную Раду, чтобы та признала геноцидом операцию «Висла», а заодно и многочисленные «акции возмездия» Армии Краевой и других польских военных группировок в отношении украинского населения Холмщины, Перемышлянщины и Лемковщины. Или что депутаты российской Думы обращаются в немецкий Бундестаг, чтобы признать геноцидом истребление знаменитым советским воинством гражданского немецкого населения Пруссии и его депортацию. Не представляете. Я тоже. Если бы кто-то из них что-то подобное сделал, он мог бы сразу попрощаться со своей политической карьерой. Поэтому поступок «группы 148» — уникальный. Ну просто проявление высокого гуманистического сознания! Правда, этот «гуманизм» представляется, мягко говоря, несколько странным.

Вообще у меня большие сомнения, что большинство членов этой группы имеет представление, какие события происходили на Волыни в 1943 г. Но если они уже так прониклись судьбой поляков (в чем у меня тоже есть большие сомнения), то почему бы им не выступить с законодательной инициативой и не предложить нашей Верховной Раде принять постановление о 75-летии (дата же «абсолютно круглая») геноцида польского меньшинства на территории СССР. Ведь во время «большого террора» в 1937—1938 гг. больше всего среди этнических групп «страны советов» пострадали поляки. Около 20 процентов их погибло от рук энкаведистов. Это более 100 тысяч. Чем не геноцид? Причем значительная часть из них погибла именно на территории УССР!

Однако это что-то из области фантастики, когда с подобной инициативой выступит Симоненко, а также его коммунистические со товарищи, да еще и «идейно близкие» к ним регионалы и внефракционные. Не будут же они осуждать доблестные деяния советских чекистов! А вот осудить действия УПА в отношении поляков на Волыни — для них святое. То есть это типично политическая конъюнктура. И, вероятно, не только это. Первый Президент Украины Леонид Кравчук очень резко высказался о «группе 148», назвав их предателями. Как известно, Леонид Макарович — человек уравновешенный, просто так такими словами бросаться не будет.

Конечно, национальное предательство — явление неисключительное. У каждой нации есть свои коллаборационисты. Немало их есть у нас, украинцев. Но украинский коллаборационизм, во-первых, какой-то очень усердный. Украинский коллаборационист пытается всячески выслуживаться перед своим иностранным хозяином, доказать, что он еще более «праведный», чем его господин. Во-вторых, украинцы очень толерантны к своим коллаборационистам. Даже больше — иногда даже делают из них героев.

Здесь как раз и стоит поговорить о Валуевском циркуляре, который стал сильным ударом для развития украинской культуры, да и в целом украинского национального движения. В Украине как-то забыли о юбилее циркуляра. На это событие масс-медиа почти не среагировали. А жаль. Потому что уроки Валуевского циркуляра остаются для нас актуальными. Приятным исключением стала газета «День», где была опубликована пространная статья И. Сюндюкова, в которой детально освещалась история появления этого документа. Автор вполне справедливо указал, что Валуевский циркуляр — результат российской имперской политики относительно украинского движения. (См. «День» № 125-126 от 19-20 июля этого года). Но это лишь одна сторона медали. Есть и другая. Валуевский циркуляр был принят с подачи украинца — Ореста Новицкого. Именно он как председатель Киевского цензурного комитета обратился с письмом к министру внутренних дел Российской империи Петру Валуеву, где, в частности, отмечал, будто большинство малороссиян считают, что никакого малорусского языка нет, не было и быть не может, и что общерусский язык народа более понятен, чем так называемый язык украинский; наконец, по его мнению, развитие этого так называемого языка может привести к обособлению малорусской народности. Все эти «шедевры» вошли в текст Валуевского циркуляра. Даже можно сказать, что письмо О. Новицкого — это и есть проект этого правительственного документа.

Здесь стоило бы сказать несколько слов об авторе отмеченного письма. Тем более, что это достаточно известная личность. Орест Новицкий (1806—1884) происходил из украинской священнической семьи. Родился в селе Пилипы, недалеко от Новоград-Волынского. Закончил Киевскую духовную академию, где некоторое время преподавал. Со времени организации в Киеве Императорского университета святого Владимира занял здесь кафедру философии. В 1850 г., когда фактически во всех университетах царской России запретили преподавать философские дисциплины, О. Новицкий оставил работу в университете и пошел работать в Киевской цензурный комитет. После себя он оставил объемный труд, в котором рассматривал историю философских учений в связи с развитием религиозных представлений.

Как видим, О. Новицкий родился, учился и работал на земле украинской. Конечно, и в своем селе, и в Киеве он слышал украинский язык. Возможно, даже общался на нем. Но это не помешало ему верноподаннически утверждать, что такого языка нет.

В разных изданиях, которые появились во времена независимой Украины, можно встретить утверждение, что О. Новицкий принадлежит к выдающимся украинским (!) философам ХІХ в. И, конечно, о его причастности к появлению Валуевского циркуляра не упоминается. Считайте, он трактуется как позитивная фигура нашей культурной истории.

«Выдающийся украинский философ» О. Новицкий, к сожалению, принадлежал к многочисленной когорте малороссиян, которые формировались в разных образовательных институтах Российской империи. И далеко не последнюю роль здесь играла Киевская духовная академия, которую ныне некоторые авторы склонны идеализировать и представлять едва не центром украинской культуры. Из стен этого высшего учебного заведения вышло немало украинофобов- малороссиян. И О. Новицкий никоим образом не был исключением. Можно вспомнить еще одного «выдающегося украинского философа», Сильвестра Гогоцкого. Последний, как и О. Новицкий, был украинцем по происхождению, родился и жил в Украине, был выпускником Киевской духовной академии. С. Гогоцкий известен, прежде всего, как автор энциклопедического издания «Философский лексикон». Но он известен и как автор украинофобских статей, в которых выступал против учебы детей на украинском языке.

Валуевский циркуляр имел свое продолжение. В 1876 г. появился Эмский указ царя Александра ІІ, который еще больше ограничил использование украинского языка. В то же время усилились гонения на деятелей украинского движения. Но опять же у нас забывают, что этот указ был подписан по инициативе украинца Михаила Юзефовича (1802—1889). Напомню некоторые моменты биографии этого деятеля. Его предки принадлежали к казацкому роду, который вел свое начало где-то еще с конца XVI в. Родился М. Юзефович на Полтавщине. То есть, казалось, был «типичным украинцем». Служил в русской армии, воевал с турками. С 1840 г. — инспектор народных училищ Киевской губернии. При его содействии была создана Киевская археографическая комиссия, которую он даже возглавил в 1856 г. Кто не знает — эта Комиссия имела целью, обращаясь к историческим документам, доказать российский характер «Юго-западного края», то есть Украины. С 1846 по 1858 гг. М. Юзефович — попечитель Киевского учебного округа. В то же время яростный русофил и противник украинского движения. Его меморандум к царю Александру ІІ, где он писал, что украинские просветители хотят создать «свободную Украину в форме республики, с гетманом во главе», стал побуждением для издания Эмского указа. Одновременно при его инициативе осуществлялось сооружение памятника Богдану Хмельницкому в Киеве. Он был главой комиссии по созданию этого монумента, открытого в 1888 г. Некоторые историки украинской культуры инициативу М. Юзефовича по сооружению памятника Б. Хмельницкому готовы трактовать как проявление украинского патриотизма этого деятеля. Хотя в действительности этот поступок полностью укладывался в русло украинофобских деяний М. Юзефовича. Б. Хмельницкого он трактовал как исторического деятеля, который присоединил Малороссию к России.

Вообще можно называть и называть украинофобов-украинцев, которые «украсили» нашу историю. И напоминать о том, что их украинофобские деяния так и не получили надлежащую оценку со стороны нашего сообщества. В такой атмосфере, толерантной к украинофобству, привычными в независимой Украине становятся циничные унижения украинцев и украинского, их национального достоинства. В некоторых регионах тебя даже могут уволить с работы, побить за то, что ты разговариваешь на украинском языке или декларируешь свое украинство. Поэтому не удивительно, когда в будто украинскую Верховную Раду избирают украинофобов. Радует разве что такое: на заре нашей независимости в нашем «парламенте» у нас была «группа 239». Теперь есть «группа 148». Кажется, какой-то прогресс есть. Правда, небольшой.

Что делать? Для начала хотя бы выпустить книгу под названием «Украинцы против Украины», где рассказать о самых известных украинских украинофобах. А еще учредить премию «Украинский Иуда» с призовым фондом в тридцать сребреников. Думаю, если бы такая премия была, в этом году получить эти сребреники имела бы лучшие шансы «группа 148».

КОММЕНТАРИИ

«ИСТОРИЯ МНОГИХ НАРОДОВ ПОЛНА ГОРЬКИХ ПРИМЕРОВ ИЗМЕН «АРИСТОКРАТОВ» САМЫХ РАЗНЫХ МАСТЕЙ»

Артем ПЕТРИК, историк, Херсон:

— Безусловно, предательство, или коллаборационизм не являются сугубо украинским феноменом либо каким-то национальным ментальным признаком. Практически все народы, которые переживали иностранные агрессии и находились под оккупацией или даже просто в орбите влияний так называемых «крупных государств», столкнулись с явлением, которое условно можно назвать «холопничеством». Оно заключалось в желании некоторых представителей элит сотрудничать с откровенно враждебными их национальным государственностям внешними силами и осуществлять деструктивные функции «пятой колонны». Причинами подобных предательских действий часто выступали узко социальные либо вообще личные ориентиры, которые доминировали над национальными, государственными или религиозными идеалами. Подобные эгоистические группы через атрофированность государственнического мышления либо полную оторванность от собственного народа, отсутствие воспитания в духе национально-религиозной традиции были абсолютно неспособны выполнять функции, возложенные на них самой историей.

История многих народов полна горьких примеров измен и предательств национальных интересов «аристократов» самых разных мастей. В первую очередь, это касается тех государств, которым пришлось отстаивать свою суверенность в соседстве с агрессивными империалистическими соседями или находиться на периферии между разными цивилизационными массивами, например, между христианским и исламским мирами. В качестве жертв подобных процессов сразу вспоминаются государства Балканского полуострова (Болгарское царство, Сербское и Боснийское королевства, Албания) и христианские государства Грузии (Имеретинское, Картлийское, Кахетинское царства и другие). Массированное наступление Османской империи в XIV-XVI веках на земли христиан привело к столкновению турков с государствами Балканского полуострова и Южного Кавказа. На первых порах элиты, возглавляемые сильными лидерами: Лазарем Хребляновичем, королем Твртко ІІ, Георгием Скандербегом, Георгием Саакадзе, Яношем Хуньяди, — находились в авангарде патриотических сил. Однако со смертью вождя либо военными поражениями — сразу же верх начинали брать соглашательские настроения, которые эволюционировали в тотальное предательство. Изменялись и требования к иностранным поработителям: от лозунгов о необходимости сохранения суверенитета до широкой политической и религиозной автономии. Немного позже единственной просьбой элит становится сохранение социальных привилегий собственной касты, причем последняя даже предает свою религиозную идентичность.

Все это приводило к ассимиляции национальных аристократий и практической парализации воли масс к освободительной борьбе. Украина, к сожалению, очень похожа в своей судьбе на братские народы Балкан. Находясь на границе с Великой Степью, а позже — с исламским миром в его самом агрессивном османском обличии, гранича с вечно жаждущими завоеваний польскими феодалами и бессмертным Третьим Римом — Москвой, она была обречена испытывать на себе многосторонние влияния. Традиционное украинское миролюбие и отсутствие национальной консолидации привели к реализации розовых имперских планов соседей за наш счет. Первой «перевербовкой» украинской элиты серьезно занялась Речь Посполитая. Осуществляя политику своеобразного антиправославного апартеида, Польша поставила отечественную шляхту перед выбором, который был осуществлен ею в пользу привилегий социальных, вопреки совести и религиозной традиции. Подъем украинского движения в XVII веке связан с рождением новой элитарной группы — казачества, возглавляемого Б. Хмельницким, все же сумел реализовать план государственного восстановления Украины. Однако последующие события, «Руина» и бесконечная борьба между разными группами новых элит привели в конечном итоге к потере какого-либо подобия государственности в виде Гетьманщины. Фактически, империи Романових, для окончательного подчинения Надднепрянских просторов, хватило уравнивания украинской старшины с русским дворянством. Украинство опять осталось без элиты, функции которой в течение следующего столетия брали на себя разнообразные «выходцы из народа», однако новый Хмельницкий или хотя бы собственный Маннергейм так и не появился. Вся наша история первой четверти XX века — это «печальная баллада» об упущенных шансах на возрождение государственности. Почему так случилось? Почему, например, стала свободной Польша, Финляндия, а мы «перетекли» из состояния имперской провинциальности к союзно-коммунистическому холуйству? По той же причине, что и в прежние времена. Когда лидеры национального движения в самое страшное время решающей битвы распускают армию или радуют заявлениями вроде «Если Украина не будет социалистической, то не нужно никакой», либо занимаются поиском бонапартистов — заговорщиков киевского разлива, как это было во времена Центральной Рады, вместо того чтобы консолидировать патриотов и возглавить революцию — о какой перестройке государственности могла идти речь?

Почему-то ситуация не меняется и сегодня, просто удивляет поведение целых групп политических деятелей, которые, как кажется, вообще не понимают, кто они. В них отсутствует национальное сознание. Зачем же тогда удивляться, что без боя сдаются государственные позиции. Не может быть сильным государство, в политическом авангарде которого находятся манкурты и янычары.

«ТЕ, КТО НАЗЫВАЛ СЕБЯ УКРАИНЦАМИ, ШЛИ ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ»

Владимир БОЙКО, кандидат исторических наук, Чернигов:

— Понятно, что это явление не уникально для Украины, возможно, оно у нас в силу подобных обстоятельств где-то больше проявляется. Но посыпать головы пеплом и говорить, что мы такие, просто нет оснований. Просто нужно понимать, что это так. И, собственно, пытаться каким-то образом работать так, чтобы у нас было больше таких типажей, которым мы можем противостоять, плыть против течения.

Давайте все события рассматривать в контексте того периода. 1863 год, Российская империя, подданные Российский империи. Кстати, подданным Российской империи был и Тарас Шевченко, и Пантелеймон Кулиш, и Николай Костомаров, конечно, это и тот же цензор, и все остальные люди, которые действовали в рамках той правовой системы, которая сложилась на тот момент. Между прочим, у них складываются какие-то личные отношения, у них есть определенные убеждения. На каких основаниях мы таких представителей, как тот же Шевченко, Костомаров, Кулиш, называем украинцами, а вот как нам в таком случае называть известного дипломата Андрея Розумовского? Понятно, что сложилась такая ситуация, и это была политика Российской империи, которая прослеживается, возможно, наиболее ярко у Екатерины II, когда она давала установки Румянцеву-Задунайскому, который возглавлял вторую малороссийскую коллегию: нужно сделать так, чтобы никто даже и не вспоминал о гетмане, потому что малороссы смотрят как волки в лес, то есть нужно уничтожить все эти отличия. Вполне понятная имперская политика. Так или иначе, мы пришли к такому состоянию в ХІХ веке, когда называть себя украинцем — было вопросом убеждений. А все они были подданными Российской империи. Гоголь тоже украинец по происхождению, но он сам писал: я никак не могу понять, чего во мне больше? Для него это был вопрос, который он в итоге, по большому счету, так и не решил, он так и оставил его за скобками. Шевченко его для себя решил. Возможно, этот цензор решил его для себя несколько иначе. Кто он в данном случае: он является частью этого украинского народа или он себя просто от него отделил, то есть он не считал, что там есть какая-то связь? Он подданный Российской империи, и больше ни над чем не задумывается. Он кого-то предал при этом? У него совершенно иное представление, может, на этом нужно и успокоиться. Да, есть такие люди, они думают иначе, вообще не связывают себя с Украиной. Бог им судья. Нельзя ситуацию второй половины ХІХ века автоматически накладывать на современную.

Кстати, даже такой типаж, как потом показали события Украинской революции, появляется волнообразно. Возьмем, к примеру, фигуры Владимира Вернадского или Павла Скоропадского. Они тоже считали себя подданными империи, служили, и тут такие события, и эта волна их подхватывает, и мы уже знаем о них не только как о великом российском ученом и российском генерале, но и как об основателе Украинской академии наук и украинском гетмане. Представьте себе, нет Украинской революции, и что бы мы о них писали? Кем бы они для нас были в таком случае? Всегда нужно смотреть на контекст событий.

Кстати, это вызывает больше уважения к таким людям, которые несмотря на конъюнктуру находят силы противостоять и пойти против течения. Те, кто называл себя украинцами, шли против течения. Нужно иметь колоссальную силу воли и убеждений, чтобы так поступать. Возможно, таких у нас слишком мало. Возможно, в этом проблема Украины, что желательно, чтобы этот процент был немного больше. Тогда у нас ситуация выглядела бы несколько иначе.

Где такого коллаборационизма нет? Посмотрите, пожалуйста, Вторая мировая война, Франция. Там трудно найти известного политического деятеля, который бы так или иначе не сотрудничал. Это целая проблема была для Франции. Встает вопрос: человеку нужно устроиться в определенной ситуации: плохо это или хорошо, это другой вопрос. Нужно смотреть, что за этим происходит. Может, действительно, люди начинают действовать как «отщепенцы» и превращаются неизвестно во что. В своей последней книге Михаил Горбачев пишет о старосте в Привольном во время оккупации. Он не хотел быть старостой, его просили люди. Его уговорили, и человек сделал все от него зависящее, чтобы жители сел не пострадали. Он коллаборационист с немцами? Конечно, он сотрудничал. Но его упросило общество. И какова же его судьба? В Сибирь — и там погиб.

Подготовили Ольга ХАРЧЕНКО, «День»; Иван АНТИПЕНКО, «День», Херсон