Есть ли кому защитить украинскую независимость?

Вспомним: в 1991 году под юрисдикцию Украины перешли колоссальные армейские силы: 14 мотострелковых, 4 танковые, 3 артиллерийских дивизии и 8 артиллерийских бригад (в целом 9293 танка и 11346 боевых машины), бригада спецназа, 9 бригад противовоздушной обороны, 7 полков боевых вертолетов, три воздушных армии (около 1100 боевых самолетов) и отдельная армия ПВО. Было и немало единиц стратегического и тактического ядерного оружия, дислоцированного на территории Украины, но ей не подчиненных. Общая же численность советских войск на территории Украины составляла около 700 тысяч «штыков». И это не считая Черноморского флота.

Конечно, такие колоссальные Вооруженные Силы Украине не были нужны; да и определенная часть генералитета и офицерства не горела желанием служить украинскому делу. Но хватало и патриотически настроенных командиров; большими были и материальные ресурсы обеспечения жизнедеятельности войск, унаследованные от Советского Союза. Значительная часть военной техники имела достаточный ресурс для использования на протяжении длительного времени и для модернизации. При этом даже без ядерного оружия Украина способна была не только отбить нападение вероятного противника, но и нанести ему значительный вред: оперативно-тактические ракетные комплексы 9К72 (по классификации НАТО — «Scud-В», или же «Скад») позволяли осуществлять удары на глубину 300 км, а в случае модернизации, которую нетрудно было осуществить с использованием мощностей «Южмаша», — до 480 км. Кроме того, Украина имела в составе унаследованных от СССР воздушных армий и свою дальнюю авиацию: 30 Ту-16, 30 Ту-22КД, 30 Ту-22Р, 36 Ту-22М3 и арсеналы авиационных крылатых ракет Х-55 (1068 единиц) и Х-22 (423 единиц). В придачу к этому, в 1992 году Украина получила большую часть авиации Черноморского флота СССР, в том числе дивизию морских ракетоносцев Ту-22М2 и Ту-16К и разведывательный полк на Ту-22Р. Все эти ракетоносцы и бомбардировщики после снятия с них еще в советские времена оборудования для дозаправки в воздухе не были стратегическими, то есть не подпадали под соглашения о сокращении вооружений, а в то же время их радиуса действия хватало, чтобы достичь любой точки на территории Европы.

И что же было сделано со всеми этими колоссальными ресурсами национальной безопасности? Они были утрачены. Бездарно и безнаказанно. И если при президентстве Леонида Кравчука, скажем, были достроены и введены в строй фрегат «Гетман Сагайдачный» и корабль управления «Славутич», то почти сразу же после прихода к кормилу власти Леонида Кучмы был порезан на металлолом близнец «Сагайдачного» — фрегат «Байда Вишневецький», на достройку которого не нашлось средств; та же судьба постигла корветы «Луганськ» и «Львів», которые строились на украинских верфях. Еще интереснее стала судьба авианосца «Варяг», который строился в Николаеве: в апреле 1998 года готовый на 2/3 корабль был продан китайской компании Chong Lot Travel Agency Ltd за $20 млн «для организации плавучего центра развлечений с казино». Китайцы и поразвлекались: 25 сентября 2012 года достроенный и модернизированный «Варяг» под новым названием «Ляонин» был зачислен в состав военно-морских сил Китая; реальная цена такого корабля, если бы его в основном достроила Украина, составляла бы не менее $2—3 млрд. Понятное дело, Украине корабль такого класса не был нужен; но можно было бы продать его за настоящую цену, а в придачу, подписав соответствующие соглашения, загрузить украинские военные заводы работой — ведь Китай строит на основе проекта «Варяга» собственные авианосцы. Но кто-то из администрации Кучмы приложил руку к сделке, крайне невыгодной для Украины (и, безусловно, выгодной для собственного кармана).

Ну, а с построенным на 95% ракетным крейсером «Україна» вообще история кафкианская. В 1998 году, когда на корабле был поднят Государственный флаг Украины, Леонид Кучма приехал на церемонию и произнес речь: «Дорогой украинский моряк! Поздравляю вас с этим замечательным крейсером «Аврора»...» Первый выход корабля в море был запланирован через полгода, но не состоялся — средства на достройку, как всегда, куда-то исчезли. А дальше на крейсер аж три раза посылался и три раза снимался экипаж. Теперь его официально объявили «устаревшим» и «ненужным». Хотя в действительности, как утверждает капитан 1-го ранга Мирослав Мамчак, «украинский крейсер имеет значительно лучшие характеристики и боевые возможности, чем однотипная «Москва», и что он никак еще не устарел и владеет значительными модернизационными возможностями». А «достройка крейсера и введение его в строй ВМС Украины установила бы приблизительный паритет между флотами Украины, Турции и России на Черном море». Но, похоже, никому во властных кругах не нужен такой паритет.

Украинские интересы на Черном море можно было бы обеспечить и благодаря морской авиации — но опять-таки, сразу после прихода к власти Кучмы в 1994 году морские ракетоносцы Ту-22М2, Ту-16К и большая часть Ту-22Р были отправлены на базы хранения, а затем уничтожены. Дальние противолодочные самолеты Ту-142 были уничтожены значительно позже, в 2007 году (президент — Виктор Ющенко, премьер — Виктор Янукович, министр обороны — Анатолий Гриценко).

И вообще: во второй половине 1997 года, когда завершилось распределение Черноморского флота бывшего СССР. ВМС Украины получили 43 боевых корабля, 132 судна и катера, 12 самолетов, 30 вертолетов, а также большое количество техники, вооружения, боеприпасов и другого имущества. На то время в составе наших ВМС уже были корабли «Гетьман Сагайдачний», «Славутич», «Костянтин Ольшанський» и некоторые другие. Что ж мы имеем сегодня? «Военно-морские Силы насчитывают в своем составе свыше 25 боевых кораблей и катеров, свыше 50 судов обеспечения и около 30 единиц авиационной техники», — указано на сайте Министерства обороны. Последнее по времени массовое списание боевых кораблей (на ремонт которых достаточно было средств значительно меньших, чем на годовое содержание какого-то из ведущих футбольных клубов) на металлолом состоялось во время оранжевой революции.

А вот дальнюю авиацию Украина утратила окончательно и бесповоротно. Всю. Причем последние 60 Ту-22 разных модификаций, которые стояли на вооружении, были уничтожены в 2002—2006 годах. Выходит, что в нелюбви к безопасности Украинского государства сошлись все тогдашние президенты и премьеры. То же произошло и с ракетными комплексами «Скад». В 1998 году эти комплексы были сведены в 1-ю ракетную дивизию (три бригады по 18 «Скадов»). Модернизацию комплексов «ракетчик» (как он говорил о себе) Кучма не обеспечил. Поэтому, как ни крути, а пришлось списывать ракеты и расформировывать бригады. Последний удар «Скадам» (которые еще можно было использовать) был нанесен властью осенью 2010 года — все комплексы, которые еще оставались, пошли «под нож». И тогда же Министерство обороны перестало финансировать создание новых ракетных комплексов «Сапсан», которые должны были заменить «Скады».

Сколько осталось в строю из тысяч танков и боевых машин — неизвестно. Эксперты утверждают, что боеспособными является только несколько сотен из них — и несколько десятков самолетов. Так или иначе, сегодня наземные войска Украины насчитывают 74379 «штыков» и включают 8 механизированных бригад, 2 танковых бригады, 2 аэромобильных бригады, 1 воздушнодесантную бригаду, 3 артиллерийских бригады, 1 ракетную бригаду, а также части обеспечения и поддержки. Для сравнения: сухопутные войска меньшей по населению и территории Польши насчитывают 68 тысяч «штыков», а вместе с войсками спецназначения — 71 тысячу. Между тем Польша находится «под колпаком» НАТО, а Украину действующая власть провозгласила «нейтральной». Впрочем, может, качество украинских войск лучше чем качество Войска Польского? Это невозможно, как говорят, по определению, потому что финансирование ВСУ в 2013 году составляет лишь 0,8% ВВП (по закону «Об обороне» оно должно быть не меньше 3-х% ВВП) и является меньшим даже в сравнении с кризисными 2008 и 2009 годами. Мизерными являются средства на обновление и совершенствование военной техники, а также и на вооружение. На вооружении ВСУ находится только 10 новейших танков отечественного производства «Оплот». Новых заказов на современную технику нет и, очевидно, не будет. А зачем? Национальная безопасность — это же не футбол; вот на него в Украине сегодня средств не жалеют, не задумываясь над тем, что тот, кто не хочет кормить собственную армию, непременно рано или поздно будет кормить чужую. А между тем деградация ВСУ продолжается, и они имеют все меньше возможностей защитить свою страну.

 КОММЕНТАРИЙ

«Украине необходимо ориентироваться на коллективную систему обеспечения своей безопасности...»

Валентин БАДРАК, директор Центра исследований армии, конверсии и разоружения:

— Сегодня армия изменилась и численно, и качественно. Она избавилась от ядерного оружия, но фактически и раньше она не могла его использовать. Украина имеет меньшие возможности для проведения масштабной наземной операции, в том числе не может сегодня организовать оборону страны по всем периметрам границ, но, с другой стороны, это продиктовано новой геополитической ситуацией и прежде всего тем, что украинская армия при любых условиях, даже если мы сделаем 3% ВВП, как это прописано в Законе, и даже если мы будем делать неимоверные экономические вливания в перевооружение, то даже при таких условиях Украина не будет способна вести масштабную войну против коллективных систем военно-политических блоков. Прежде всего, против стран блока НАТО и стран, которые выступают в фарватере российской военной политики. Условно, к последним можем отнести страны ОДКБ, но таких государств-союзников России может быть значительно больше. И даже если Россия будет действовать в одиночку, то это также не даст Украине возможности думать об успешных боевых действиях против Российской Федерации. То есть это — выходные данные. И если они являются таковыми, то нужно готовить такую армию, которая бы могла, по нашим представлениям, иметь мощный щит сдерживания и психологически предотвращать проведение какой-либо масштабной агрессии.

По поводу физических возможностей, то это приблизительно, для сравнения, по мощности должна была бы быть такая армия, как у Тайваня, который себя противопоставляет Китаю, и такая ситуация действительно могла бы быть для Украины достаточно привлекательной. Но проблема в том, что украинская армия не может развиваться оторвано от самого государства. Украина находится в политическом кризисе и экономическом, в том числе, и рассуждать о том, как нам развернуть части и довести оборонную реформу до такого состояния, когда бы мы были довольны украинским войском, я думаю, сегодня нет возможности.

Именно поэтому я в настоящее время, как и раньше, поддерживаю идею, что Украине нужно все же ориентироваться на коллективную систему обеспечения своей безопасности. Потому что в ситуации, когда Украина провозгласила внеблоковый статус, а физических возможностей этот статус обеспечить адекватной военной машиной она сегодня не имеет — лучшего выхода я не вижу.

При таких условиях, мы пришли к выводу, что идея иметь мобильную небольшую профессиональную армию численностью приблизительно в 120 тысяч человек было бы для Украины достаточным для обеспечения главных функций, а именно: невозможность втягивания ее в пограничный конфликт, локализация таких конфликтов, возможность обеспечить ведение успешных боевых действий на нескольких оперативно-стратегических направлениях и возможность погасить экстремистские или другие антигосударственные выступления, которые бы могли совершиться или вспыхнуть в определенных регионах Украины и, в том числе, с использованием внешних идей или источников влияния, то есть экстремистских выступлений, которые организованы иностранными государствами. Именно такую идею мы рассматривали и рассматриваем в настоящее время, когда говорим о том, какой должна быть современная украинская армия.

Здесь начинаются, так сказать, те проблемы и недостатки, о которых мы всегда говорим. Это, прежде всего, отсутствие долгожданного перевооружения, которое может сделать 120-тысячное войско могучим и дееспособным. Это такая профессионализация, когда мы фактически можем ее назвать контрактизацией. Когда реальное отсутствие таких привлекательных условий службы вряд ли может обеспечить готовность молодых людей в течение длительного времени служить в украинской армии. Я имею в виду 5,7,10 лет. А именно люди такой категории, солдаты, сержанты, которые проходят службу в течение пяти и больше лет создают главное действенное ядро боевой армии. Потому что в этом мы также видим проблемы. Отсутствие этих условий может привести просто к существенному отливу кадров и невозможности удержать эти кадры в вооруженных силах. Люди просто будут видеть, что нет того мотивационного пакета, как мы это называем, и будут искать другие возможности для личной реализации.

То есть первая проблема — это отсутствие адекватного перевооружения и, хочу подчеркнуть, получение новых систем вооружений, потому что ремонт и модернизация у нас сегодня осуществляются, а вопрос новых вооружений для нас сегодня — большая проблема. И вторая — это социальные условия, условия организации жизни и деятельности контрактного войска, потому что по нашим определениям, не любую контрактную армию мы можем назвать подготовленным профессиональным войском. Поэтому я эти вроде бы одинаковые понятия — контрактная армия и профессиональная армия — немного разграничиваю и говорю, что профессиональная армия — это такая, где есть боевое ядро и где солдаты служат пять и больше лет, а контрактная армия может долгое время существовать, но там происходит постоянный отлив кадров. То есть люди будут служить 1—3 года, уходить, а вместо них будут приходить новые, молодые люди, которые тоже будут служить 1—3 года. То есть, получается такой замкнутый круг, который не позволяет подготовить серьезную, могучую, профессиональную армию.

Пока, к сожалению, я не вижу возможности для решения этих двух проблем. Для того чтобы мы увидели профессиональную армию нужно, чтобы, по крайней мере, прошло пять лет, и в украинском войске появились те контрактники, которые скажут, что да, я служу в украинской контрактной армии 5—7 лет, я солдат-профессионал и я желаю после 20 лет службы сержантом или, например, командиром отделения, оставить армию и уйти на пенсию. Вот если такие условия будут созданы, тогда мы сможем констатировать, что первый вопрос у нас таки решается.

Вопрос второй — еще более сложный, ведь сегодня Украина получает единицы номенклатуры новейших вооружений, и это те единицы, которые преимущественно обеспечивают успех украинских компаний в экспортных контрактах. Что же касается масштабного перевооружения, то здесь у нас даже большие и важные приоритетные программы, о которых уже все давно знают, — это Ан-70, «Корвет» и «Оперативно-тактическая ракета» — все они давно превратились в долгострои. Более того, последнее заявление министра сделало не совсем понятной и не совсем прозрачной ситуацию с ракетой вообще. Мы вообще не знаем, какая сегодня ракета создается для армии, какая оперативно-тактическая ракета будет в основе того ядерного щита сдерживания, о котором мы все говорим.

Поэтому, в целом, если обобщить, можно сказать, что армия за годы независимости не так изменилась качественно и количественно, как изменился психологический подход оценки армии в глазах тех, кто на нее смотрит. В том числе, в глазах экспертов и аналитиков иностранных государств, которые раньше, безусловно, считали, что украинская армия — очень мощная, а сегодня видят, что она существенно ослабилась.

Подготовила Юлия ЛУЧИК, «День»