Абделатиф Кешиш: «Я хочу, чтобы этот фильм был обменом между мной и зрителями»

Мне довелось  посмотреть «Жизнь Адель» на Нью-Йоркском кинофестивале и поставить вопрос Абделатифу Кешишу на пресс-конференции, которая состоялась сразу после премьеры.

— (от «Дня») У меня довольно странный вопрос: теперь, когда фильм завершен, о чем он, по вашему мнению?

— Надеюсь, у вас есть ответ... Когда я начинаю снимать, у меня обычно есть несколько тем, позже одна из них проявляется сильнее, чем другие. Хочу, чтобы этот фильм был обменом между мной и зрителями, чтобы они воспринимали вещи, которые я стремился передать, чтобы у нас был схожий опыт.

— Это режиссерская версия или прокатная? Ведь картины, снятые о конкретных личностях, например «Лоуренс Аравийский», длятся не менее двух часов, и обычно такая продолжительность объясняется применением импровизации как стиля работы во время репетиций и собственно съемок, особенно если фильм богат сценами при участии лишь двух героев. Использовали ли вы импровизацию в качестве творческого приема, и является ли эта финальная версия «Жизни Адель» режиссерской?

— Такая продолжительность обусловлена моим чувством ритма, сопровождающего процесс творчества, и внутреннего дыхания, которое я чувствовал в фильме. Я пытался использовать опыт прошлых лент, монтировать эпизоды так, чтобы они отвечали определенным классическим моделям. Не говорю это в каком-то унизительном смысле: я просто хотел вместить «Жизнь Адель» в более стандартные рамки. Но чем больше я работаю в кинематографии, тем больше я позволяю фильмам дышать в их собственном естественном ритме. Поэтому я думаю, что в последующие годы мои работы будут становиться длиннее. В действительности, финальная версия «Жизни Адель» будет дольше, чем эта, где-то на 40 минут. Что касается импровизации, то я бы не употреблял именно это слово, но на съемочной площадке я даю актерам достаточно большую долю свободы, чтобы они имели возможность выбрать путь, который может привести к настоящему открытию.

— Учитывая то, что фильм напрямую затрагивает тему гомосексуальности, как вы относитесь к гей-кино как отдельному жанру? Кого вы считаете вашими предшественниками в этом?

— Один фильм с Чарлтоном Хестоном. Я посмотрел «Бен-Гура» (голливудский исторический блокбастер 1959 года, обладатель 11 «Оскаров». — Д.Д.), и немного Вам о нем расскажу. Поскольку Чарлтон не хотел выполнять некоторые указания режиссера (это очень забавная история), режиссер (Уильям Уайлер. — Д.Д.) сказал актеру, который играл друга детства героя Чарлтона: «Я не могу сказать этого ему, но когда ты будешь смотреть ему в глаза, ты должен помнить, что в юности у вас был гомосексуальный роман. И ты должен сделать так, чтобы он это почувствовал, когда будешь смотреть на него». Он не мог сказать это Хестону, конечно. Чарлтон и в самом деле был смущен поведением партнера, и действительно создавалось впечатление, что в юности между ними что-то было. Это пример фильма, который я могу привести в ответ на Ваш вопрос.

— Вам нравится снимать достаточно критические работы. Но этот фильм показывает политику в немного ином свете. Он передает деструктивное влияние классового общества на отношения, также в нем присутствуют чувство краха иллюзий и ирония относительно некоторых левых аспектов французской культуры. Расскажите, что несет фильм в политическом плане?

— Да, эту тему я поднимал и в предыдущих работах. Это то, что я хотел представить в «Жизни Адель»: существование в разных социальных классах, сложное и невозможное для отношений, сложности перехода в высший социальный класс, и что происходит, когда начальная животная страсть проходит, — если людей больше ничего не связывает, отношения неизбежно разрушаются. Это — проблемы, о которых я много думаю.

— В фильме достаточно много волнующих сцен. Эпизод, который запомнился мне больше всего, — когда Адель впервые встречает Эмму — просто насыщен сексуальным вниманием, он показался мне намного более сексуальным, чем откровенные сцены, поэтому интересно, как вы работали над этим фрагментом?

— Я очень хотел подчеркнуть эмоции. Решил, что эту сцену будет сопровождать музыка, но ничего не мог найти. Тогда я случайно познакомился с композитором, который создавал очень меланхолическую музыку. Она показалась мне идеальной, и я использовал ее в сцене первого знакомства. Мне кажется, она помогла укрепить эмоции в ней.

— Леа Сейду достаточно известна в Соединенных Штатах, а во Франции знают обеих исполнительниц главных ролей. Процесс кастинга был продолжительным, нашли ли вы обеих актрис сразу?

— В случае с Леа я не успел посмотреть многих кандидатов, но очень быстро понял, что ее личные качества и жизненный опыт прекрасно подходят для роли. Что касается Адель, я видел многих девушек, некоторые из них были профессиональными актрисами, некоторые — нет, но, как только я познакомился с Адель, понял, что она — именно та.

— Планируете ли вы снимать продолжение?

— Адель запала мне в душу, и когда я думал о ней, представлял ее, работал над ней, мои мысли уходили в далекое будущее, к очень зрелому ее возрасту, затрагивали разнообразные периоды и переживания. Я бы очень хотел продолжить работу с этим персонажем. Конечно, мы живем в неидеальном мире, следовательно, я не могу точно знать, что будет дальше. Я не могу снять двадцатичасовую ленту, поэтому — да, я хотел бы вернуться к Адель снова.