Слово — Мыслителям (Окончание)

Начало в №  194-195, 199-200, 204-205

Мы завершаем публиковать впечатления историка Станислава Кульчицкого о нашей резонансной серии «Підривна література». К слову, Станислав Владиславович — автор предисловия к публицистическим работам Михаила Грушевского, которые вошли в упомянутую серию. Кроме того, он в качестве  автора статей и даже монографии («Почему ОН НАС уничтожал?/Сталин и украинский Голодомор») часто принимал участие в библиотечном проекте «Дня», поэтому может говорить о его эволюции. Дальше, что называется, из первых уст. 

11

Последней среди украинцев в серии «Підривна література» выступила наш «живой классик» — Лина Костенко. Главное внимание в ее брошюре привлекает доклад на международном симпозиуме «Леся Украинка и мировая культура» (Луцк, сентябрь 1991 года). Через весь доклад прошла такая мысль: в Советском Союзе писательница не снискала признания и понимания, адекватного своему дару и своему вкладу в мировую культуру. Солидаризировавшись с этим выводом, автор предисловия, дочь Л. Костенко Оксана Пахлевская, так объясняет этот вывод: «Причина — в фатально повторяемых парадигмах украинской культуры с ее запрещенными писателями, вычеркнутыми из истории культуры произведениями, поздно напечатанными, неадекватно интерпретированными и неумело интегрированными в общественное сознание».

Готовя свой доклад в форме эссе, Л. Костенко тоже задумалась над причинами недостаточного внимания к творчеству гениальной поэтессы, несмотря на показное признание таланта и ее присутствие в школьных хрестоматиях. Оказалось, что суть даже не в Лесе Украинке. В советских энциклопедиях — литературных, философских или общих — термин «гений» отсутствовал. Социалистическая по содержанию культура была несовместима с гениями. Заблокированной многочисленными табу национальной культуре они были не нужны.

Но это — о признании или непризнании творчества Леси Украинки в советские времена. Как складывались условия для творчества при ее жизни? «Она входила в литературу, из которой не было выхода, — пишет Л. Костенко. — Она писала на языке, который был запрещен еще до ее рождения. Когда им — будущему великому драматургу — было пять лет, был запрещен украинский театр».

«Гений, который приходит в заблокированную культуру, с первых же шагов начинает задыхаться, — писала дальше Л. Костенко в этом эссе. — У нас что ни поэт, то подвижник. Что ни писатель, то под надзором тайной полиции. Что ни художник, то под подозрением, а не националист ли он, случайно».

Выводы о творчестве Леси Украинки Л. Костенко постоянно перемежевываются с обобщениями, касающимися всей литературы и всей культуры. «В условиях заблокированной культуры, — отмечает она, — гений создает гораздо меньше в сравнении со своим потенциалом. Он часто вынужден делать не то, что хотел бы, а то, что на данном этапе нужно его народу».

Свой доклад на конференции по случаю 120-летия со дня рождения Леси Украины Л. Костенко завершила оптимистичным выводом: «гениальность ее вот уже столько лет идет и в корень, и в крону, и в цвет, и в плод украинской культуры».

12

Несколько слов надо сказать о гражданах других стран, произведения которых опубликованы в серии «Підривна література». Они оказались среди украинцев не случайно. Критериями отбора были: влияние их произведений на украинское общество; наличие у них работ, отражающих реалии нашей страны; вклад этих граждан в укрепление отношений их страны с Украиной.

Работы, которые печатались в брошюре Андрея Сахарова, можно только перечислить, чтобы составить представление об их общественно-политическом значении: «Памятная записка Л. Брежневу» (1971), «Мир через полвека» (1974), нобелевская лекция «Мир, прогресс, права человека» (1975), «Неизбежность перестройки» (1988). Автор предисловия к этим работам Евгений Сверстюк справедливо указал: «Андрей Сахаров является творцом страшной водородной бомбы. Украшенный звездами Героя, он остановился и попробовал остановить грозный маховик «оборонки» своим решительным «Нет». И это слово «засекреченного» Академика услышал мир». Услышали его и мы.

Брошюра Михаила Хейфеца «Украинские силуэты» — это воспоминания российского литератора-диссидента о его соседях по камере — Василе Стусе, Вячеславе Черноволе, Николае Руденко, Василии Овсиенко. Василь Стус в его воспоминаниях выписан с особой любовью и тщательностью. Мы много знаем о нем, но в изображении Хейфеца находим немало нового.

Брошюра «Из заметок редактора» содержит размышления главного редактора парижского польскоязычного журнала «Культура», потомка старинного княжеского рода Ежи Гедройца об исторической судьбе государств Восточной Европы в XX ст. Нет человека, который с большей логикой и последовательностью, чем Е. Гедройц, ломал бы негативистские стереотипы, сложившиеся за прошлые века между поляками и украинцами. Современная позиция Польши относительно Украины и ее присутствия в Европе в немалой степени сложилась под воздействием просветительской работы Редактора с большой буквы.

Сборник работ американского украиноведа Джеймса Мейса «Свеча в окне» почти вдвое превышает стандартный объем брошюр «Підривної літератури». По-видимому, составители позволили себе такое отступление от стандарта потому, что не могли остановиться, отбирая для публикации короткие эссе нашего Джима, которые печатались в газете «День». Человека, вернувшего  украинскому народу правду о Голодоморе, уже нет, но он всегда с нами.

13

Пытаясь понять прошлое, мы наталкиваемся на две одинаково опасные преграды. Первая настолько распространена, что ученые, изучающие методологические проблемы исторической науки, придумали для нее специальный термин — презентизм. Это тот случай, когда человек оценивает прошлое под углом зрения современности. Собственно, это даже не случай, потому что так смотрит на прошлое каждый рядовой человек без исторического образования. В этом как раз и заключается опасность политизации истории.

Вторая преграда имеет противоположную суть, и она не менее опасна. Это тот случай, когда человек начинает рассматривать идеи и доктрины, вызревшие и сформировавшиеся в прошлом, под воздействием определенных обстоятельств, как вечные ценности, полностью пригодные для использования в современной общественно-политической жизни. Конечно, вечные ценности существуют, взять хотя бы библейские заповеди. Но любая заимствованная из прошлого идея нуждается в переосмыслении. Мы усложним жизнь и себе и другим, если начнем пропагандировать идеи, родившиеся под воздействием давно несуществующих факторов и обстоятельств.

Авторы работ, напечатанных в библиотеке «Підривна література», избежали обеих названных здесь опасностей. Они показывают всем нам, как использовать вечные ценности в анализе исторического процесса. И в этом заключается сила их влияния на настоящее и будущее.