«Мы живем в Харькове и никуда из него не собираемся выезжать!»

Вчера в продаже появилась «Месопотамія» — новая книга Сергея Жадана. Она была напечатана в издательстве «Клуб семейного досуга» и состоит из девяти прозаических историй и 30 стихотворений. По словам автора, персонажи книги мигрируют из прозы в поэзию, а стихотворения здесь служат объяснениями к рассказам. Некоторые из них писатель уже публиковал на своей странице в Facebook, что-то зачитывал на многочисленных литературных встречах, но «Месопотамія» — это целостное творение, ознакомиться с которым читатели смогут уже с сегодняшнего дня. О новой книге, а также о собственном взгляде на последние события из жизни страны, в контексте которых писатель предстал не только как наблюдатель, но и как активный участник, Сергей ЖАДАН рассказал в эксклюзивном интервью «Дню».

— Сергей, в «Месопотамію» вошли и те работы, которые были написаны ранее, созданы ли все они специально для этого издания? Что заставило вас объединить прозу и поэзию в одной книге?

— Из ранее написанного туда ничего не попало — все писалось специально для «Месопотамії». Структура книги не случайна — она была продумана предварительно. Мне интересно работать в таком формате, когда вначале уже есть определенная идея книги, которую ты реализуешь в процессе работы. Что же касается сочетания прозы и поэзии в одном произведении, то подобные вещи в мировой литературе встречались не раз. Из наиболее известного вспоминается «Доктор Живаго» Пастернака. Принцип в целом не слишком хитрый, но он мне симпатичен, потому что с помощью стихотворений, лирических импрессий можно отобразить те переживания героев, которые не укладываются в прозаические формы. Кстати, еще десять лет назад я пытался реализовать такую идею, когда работал над книгой «Біг Мак». Сначала планировалось, что это будет книга прозы и поэзии, но тогда органично соединить их мне не удалось, и в конечном итоге она распалась на две книги: сборник рассказов «Біг Мак» и поэтический сборник «Історія культури початку століття». Но окончательно от такой затеи я тогда не отказался и на этот раз все-таки реализовал ее.

— В одном из интервью вы признались, что «Месопотамія» — самая «харьковская» из ваших книг. Чем для вас является этот город сегодня? Можно ли говорить о какой-то особой харьковской идентичности или харьковском духе?

— В Харьков я приехал на учебу в 1991 году и с тех пор здесь живу, уже 23 года. Но определять харьковскую идентичность и говорить пафосные вещи о «харьковском духе» я бы сейчас не осмелился. Харьков — интересный и самодостаточный, оригинальный город. Я его очень люблю — для меня он давно стал родным. Вот эти свои позитивные эмоции и собственно нежное отношение к Харькову я и пытался выразить в книге. Она действительно харьковская — почти все события в ней происходят на улицах этого города. Те из читателей, кто ориентируется в Харькове, смогут узнать конкретные места, с которыми связан сюжет.

— А какими из Харькова видятся последние события в стране?

— Мне кажется, общественным лидерам и активистам нужно делать то же, что они делали до этого. Власть не прислушивается к народу, и особых надежд на то, что она изменит свою позицию, нет. Именно поэтому следует работать с обществом и реализовывать свои гражданские инициативы.

— В 2004 году вы также активно участвовали в акциях гражданского неповиновения — в частности были комендантом палаточного городка в Харькове. Чем отличаются протесты того времени от Евромайдана?

— Евромайдан меняет украинское общество. Я думаю, что это инициатива, которая рассчитана на длительное время, и я имею в виду не стояние на улицах и площадях. По-моему, это — зарождение механизма общественной активности, который будет работать и в дальнейшем. В этом плане нынешние события отличаются от 2004 года, ведь тогда все-таки больше шла речь об определенных политических моментах, а теперь акцент сместился в сторону общественной активности и инициативы. Евромайдан — это, прежде всего, большой вызов именно для общества, а не для политических лидеров. Я в настоящее время наблюдаю за их активизацией, и мне кажется, что это действительно что-то новое и что это то, что будет работать в будущем, независимо от того, какие события ждут нас в ближайшей перспективе.

— В последнее время у харьковских интеллектуалов происходит своеобразный заочный диалог с местной властью (в виде обменов заявлениями и сообщениями в соцсетях). Что побудило вас его вести?

— Побудили их заявления, их деятельность, иногда их бездеятельность. Мы живем в Харькове, мы никуда из него не собираемся выезжать, и нас волнует то, что происходит вокруг. Так или иначе, нас затрагивает деятельность харьковской власти, и поэтому как сознательные граждане мы пытаемся каким-то образом реагировать на их заявления и поступки, которые в большинстве случаев нам не очень симпатичны. Однако они очень часто оказываются не способными держать себя в руках и отвечают, находясь под воздействием истерических эмоций. Вот и выходит своеобразный коллективный диалог с нашими «руководителями».

— Уже больше года в Национальном академическом драматическом театре им. И. Франко с успехом идет спектакль «Гімн демократичної молоді», для которой вы написали оригинальную пьесу по собственному прозаическому произведению. В советское время практика, когда драматург работал на заказ конкретного театра, была привычной. Сегодня же она мало распространена. Почему, по вашему мнению, украинские театры не слишком спешат приглашать «живых» авторов?

— Я бы не сказал, что такой практики нет совсем. В небольших независимых молодежных театрах пьесы современных авторов ставят достаточно часто. Но дело еще и в том, что жанр драматургии у нас сейчас не слишком развит — в Украине не так уже и много активных авторов. Что же касается того, почему большие академические государственные театры не часто приглашают «живых» драматургов, мне судить сложно. Возможно, здесь имеет место какая-то инертность, консерватизм, определенное предубеждение вроде того, что в «серьезных» театрах должна быть «серьезная» драматургия.

Лично мне было интересно работать с режиссером Юрием Одиноким, интересно было увидеть, какое сценическое решение получат мои произведения. Для меня это был плодотворный и позитивный опыт. На самом спектакле я был лишь однажды. Думаю, сейчас, через полтора года после премьеры он выглядит уже немного иначе — было бы нелишне еще раз пойти пересмотреть.

— В Украине писательская среда напоминает большую «тусовку» — большинство авторов и литературоведов активно общаются между собой в неформальном контексте. Как вы считаете, какие последствия это имеет для литературы? Необходимо ли поэту или прозаику определенное одиночество, умение дистанцироваться от окружающей среды?

— Я не вижу ничего плохого в факте знакомства представителей литературного сообщества между собой. Поверьте, польская литература, австрийская или немецкая в этом плане не сильно отличается от украинской. Писатели, которые работают в одном культурном поле, не могут оставаться незнакомыми, и вряд ли это сильно влияет на их творчество. Относительно же потребности в одиночестве, то писатель, так или иначе, всегда пишет сам. Вы же понимаете, если мы собираемся где-то за столом, чтобы обсудить последние события, это не значит, что мы будем писать совместную книгу.

— В вашей наработке уже был роман «Ворошиловград», теперь к нему добавилась «Месопотамія», в которой идет речь о Харькове, есть ли в планах написать о еще каком-нибудь городе?

— Нет, нет. Думаю, что следующая проза также будет о Харькове. У меня уже есть идея — нужно садиться и работать.