«Дерево с обрубленной верхушкой»

Недавно в Музее книги и книгопечатания Украины состоялся творческий вечер известного диссидента, правозащитника, историка антитоталитарного сопротивления, публициста Василия Овсиенко, посвященный недавнему выходу составленной им книги воспоминаний и размышлений «Василь Стус: Поет і Громадянин».

Вечер так же был посвящен главным образом воспоминаниям о жизни, творчестве и борьбе одного из самых выдающихся украинских поэтов двадцатого века. Василий Овсиенко при этом декламировал многие его стихотворения, в частности и те, которые не относятся к хрестоматийным, чаще всего публикуемым. «Я слышал, как сам Стус читает стихотворения в камере, в которой мы сидели вместе с ним, — рассказывает диссидент. — И знаете, там он читал иначе, чем на тех магнитофонных записях, которые сегодня известны».

В начале встречи присутствующим показали отрывок из фильма «Просветлевшей дороги свечка черная». Это первая документальная лента о Василе Стусе, ее съемки Станислав Чернилевский начал еще в 1989 году. Снимали, в частности, и в поселке Кучино на Урале, в том лагере, где сидел Василий Овсиенко и где погиб Василь Стус. Лагерь в то время уже закрыли, и он стоял полуразрушенным, но там все еще можно было найти некоторые памятные вещи. Например, спрятанную за несколько лет перед тем записку, ключи от камер (в частности и той, где не стало поэта), куски арестантской одежды, детали для утюгов, которые здесь изготовляли заключенные. Все эти красноречивые, теперь уже исторические предметы Василий Овсиенко принес с собой на выступление, чтобы аудитория услышала звяканье громоздких лагерных ключей.

Василий Овсиенко вспоминал и о детстве Стуса, и о его становлении как поэта и борца за справедливость. Приводил интересные биографические детали. Например, рассказывал о частых поездках семей диссидентов на Припять, где Василь Стус как-то оделся как Водяной и плавал в лодке с детьми-«потерчатами», пугая людей во встречных лодках.

Конечно, подробно говорилось об арестах, судах и заключении. Вспомнил он, в частности, и о тогдашнем адвокате Стуса, нынешнем пророссийском политике Викторе Медведчуке:

— Сегодня многие говорят, что Медведчук не мог защитить Стуса, что его нельзя ни в чем упрекнуть. Но я хочу напомнить: на защите он говорил, что все «преступления» его подзащитного заслуживают наказания, лишь просил учесть смягчающие обстоятельства: что тот вырабатывал норму на заводе и что перенес операцию. Медведчук даже не сообщил жене Василя о том, что начался суд. Знаете, далеко не все адвокаты так вели себя. Например, мой адвокат требовал меня освободить, а привлечь к ответственности милиционера, который  меня оклеветал. Другие адвокаты передавали информацию и записки с последним словом арестованных их родным. Лидию Гук активно защищал адвокат, кстати, по имени Иван Ежов, он добился досрочного освобождения. То есть и у адвокатов, хотя они были винтиками системы, всегда был выбор, как вести себя.

В книге «Василь Стус: Поет і Громадянин» собраны тексты о ее главном герое семидесяти четырех авторов, из них девять не из Украины. Вообще, как отметил Василий Овсиенко, к Стусу с большим пиететом относились заключенные, диссиденты всех национальностей. Например, ленинградец Михаил Хейфец в заключении выучил наизусть большую подборку  стихотворений Стуса, а затем записал их как умел — русскими буквами. Так была спасена важная часть творческого наследия поэта. «Вот что такое настоящий интернационализм! — резюмировал этот случай Василий Овсиенко. — Однако, к сожалению, мы не сумели сохранить все его лагерные стихотворения. В последней тетради Василя Стуса было много верлибров, которые погибли там в неволе. Их и запомнить было сложнее... Именно поэтому Михайлина Коцюбинская называла творчество Василя «деревом с обрубленной верхушкой...»

Вспомнил он и о таком необычно веселым для лагерной реальности случае, как «первый прижизненный памятник Стусу». Так назвали снежную бабу, которую вылепили политзаключенные в свободную минуту: «Для Василя Стуса пребывание в лагере было не только страданием, но и важной закалкой духа. Он говорил: «раньше я был украинофилом, а Мордовия сделала из меня украинца».

Некоторые стихи Стуса Василий Овсиенко называет приговором советской империи: «Он чувствовал ее конец, и вот империя умирает. Правда, долго умирает, и все равно пытается народы Украины и Беларуси опять затянуть к себе. Я вижу, далеко не все европейцы понимают, что судьба Европы ныне решается на Майдане. Если вдруг удастся восстановить сильную империю — ждите российские танки  на улицах Парижа и Берлина. А они пытаются говорить с бандитами, словно с нормальными людьми».

Обеспокоенность Овсиенко по поводу Евросоюза более чем понятна, тем более в контексте недавнего интервью нового немецкого министра иностранных дел, выдержанного в «мюнхенском» духе, или шокирующей наивной статьи главы российской службы «Немецкой волны».

Музыкальный акцент встречи поставил Лирник Ярема (настоящее имя — Вадим Шевчук). Он исполнил старинную думу «Невольничий плач». А завершил вечер Василий Овсиенко вот такой формулой: «Люди хотят видеть безупречных и мужественных. Таким был Василь Стус. Помните, что честь нации состоит из достоинства каждого!»

После окончания встречи в эксклюзивном комментарии «Дню» Василий Овсиенко прокомментировал нынешние события в Украине:

— Майдан делает все правильно! Я горжусь нашим народом, особенно поражает высокий уровень самоорганизации. Нет командиров, а все делается — кто-то носит снег на баррикады, кто-то готовит еду, кто-то подвозит нужные вещи. Нет милиции, а порядок есть — даже когда появится кто-то пьяный, его спокойно выводят. Честно говоря, я такого не ожидал. На Майдан иногда страшно смотреть по телевизору, а вот на самом Майдане совсем не страшно. Я уверен: мы победим, только не знаю, когда и какой ценой. Но чувствую, что уже скоро. Украинцами нельзя так руководить, как это делала власть Януковича. Мы — вольнолюбивый народ.