Как сотни гривен спасают тысячи жизней

Фондов и объединений, которые поддерживают военных, на сегодняшний день в Украине десятки. Они взяли на себя функции Минобороны и Генштаба по обеспечению солдат, начиная от нижнего белья и заканчивая кровоостанавливающими препаратами и тепловизорами. На своих страницах в соцсетях могут позволить себе и порадоваться, и посердиться, и даже советовать украинцам самим браться за подобную работу, а не ждать, пока за тебя это сделает кто-то другой. У них есть свой взгляд на войну, мирную жизнь и на то, где искать соединительные цепочки между этими разными мирами. Но это скорее мысли на будущее. Автор проекта «Вернись живым» Виталий Дейнега на момент встречи имел другие заботы — раздобыть прицел для одной из винтовок, которую передали военным в Донецкий аэропорт. Кстати, назвали их «Оля» и «Викуся» — именами девушек, на плечах которых тоже держится проект.

— Виталий, как служат винтовки сейчас?

— Работают хорошо. Раньше сепаратисты ходили от наших ребят в аэропорту на расстоянии километра спокойно, после появления винтовок бегают. Сейчас мы ищем тепловизорный прицел для одной из них, чтобы можно было стрелять и днем, и ночью.

— Как вы нашли их и каким образом передали в аэропорт?

— Их привезли в магазин оружия, но явно не для охотников, чтобы охотиться на кабанчиков. Формально оружейный магазин подарил винтовки военной части, а реально заплатили в кассу и подсказали, куда подарить. Нельзя просто свою винтовку отдать бойцам, вы должны подарить ее магазину оружия, военная часть должна попросить у него о таком подарке, магазин просит у Минобороны право на такой подарок, а Минобороны — такого же права у МВД, а МВД — у разрешительной системы. Имея все эти письма, можно доставить винтовки бойцам.

— Общаетесь ли с Минобороны или Генштабом и есть ли взаимопонимание?

— С Генштабом у нас планируются совместные проекты.  Скорее всего будем работать над оружием сдерживания. Мы хотим отремонтировать все «Смерчи», которые есть у украинской армии, за средства частных спонсоров. Из-за сложностей бюджетных процедур могут остановиться их ремонт.

ВОЛОНТЕРСКАЯ ПРОВЕРКА — КАК РАБОТАЮТ ИХ ПОДАРКИ НА ФРОНТЕ

— Какое сейчас реальное состояние обеспечения военных, потому что Минобороны любит отчитываться, что всего хватает, едва не на 100%, вместе с тем у вас есть более 200 заявок от солдат?

— Не все видели даже летнюю форму. У нас есть так называемые нормы вещественного обеспечения: какая должна быть форма, сколько штук в год, какими должны быть пуговицы, прописаны такие мелочи, а есть ли это у солдат — неважно. И мы не можем вытягивать все нужды армии, поэтому вынуждены отказывать, ставить в очередь.  Сейчас у нас идет инспекция наших заявок. Ребята, которые доставляют вещи, убеждаются воочию, какова реальная необходимость в том, что просят солдаты. Мы сделали шкалу критериев, по которой будем принимать заявки и отвечать на них: отдаленность от «зеленки», частота обстрелов, дисциплина, отдаленность от передовой и т. п.

— А еще вы требуете от военных части актов приема-передачи...

— Да, если придет налоговая, то нужно быть к этому готовым, лучше иметь все бумаги. Человеком, у которого чиста совесть и который документами может подтвердить, что он — не мошенник, невозможно манипулировать. Не понимаю волонтерские группы, которые этого не делают, потому что они открывают дорогу мошенникам.

— Как у вас работает служба доставки?

— Иногда я развожу или наши волонтеры, или же передаем другим волонтерским группам. Я где-то раз 12 ездил, стараюсь не ехать в «горячие точки», обычно еду в военную часть под Славянском, где можно переночевать, пообщаться с военными. Если ты волонтер — это не означает, что нужно ехать сразу под обстрелы. Люди ждут от нас рисков для жизни. Если кто-то мало что сделал, ведет закрытую бухгалтерию, но ездит в АТО,  у него больше шансов собрать деньги, чем человеку, который построил правильную структуру и подход. Наш знакомый собрал по юридическим лицам миллионов 40, но в АТО редко ездит.

— Помогаете ли сейчас добровольческим батальонам, потому что недавно ваша группа отказалась поддерживать «Айдар», мол, лучше сосредоточиваться на ВСУ?

— «Айдару» действительно ничего уже не даем, помогали очень много «Днепру-2», и о них ничего плохого не скажу. Но бывает, что какие-то внутренние нюансы портят репутацию батальона: кто-то напился, кто-то ворует, потому что у нас армия не идеальная. Но когда попросили бойцы «Донбасса» прицел, то передали. Мое мнение такое — лучше помогать армии, потому что это и останется в военных частях. Вот 80-я львовская бригада, 95-я житомирская — тоже молодцы, третий полк спецназа. Было такое, что передавали «Альфе» прицел, они сказали, что очень крутой, давайте подешевле. Для меня это лучший признак, что человек нормально относится к своей работе.

«БЫЛ ЗВОНОК ОТ КОМПАНИИ, КОТОРАЯ ПОСЛЕ РАЗГОВОРА ПЕРЕЧИСЛИЛА ПОЛМИЛЛИОНА»

— Кто ваши спонсоры, ведь такие рядовые граждане, как мы, можем перечислить пару сотен гривен, но нужны миллионы?

— Пара сотен очень легко складываются в тысячи, эти счета до 500 гривен из 13 миллионов — это половина. Есть постоянные меценаты. Одна женщина один или два раза в месяц приносит 20-30 тысяч. Есть известный юрист, тысяч 200 уже своих занес. Был звонок от компании, которые спросили, чем занимаемся, и перечислили полмиллиона гривен. Много помогает диаспора.

— По вашему мнению, насколько активно сейчас  работает народный тыл? Многие волонтеры жалуются, что из-за так называемого перемирия люди «расслабились».

— У нас поступления только выросли. Большинство волонтеров действительно пострадали и жалуются на уменьшение поступлений. Если бы были постоянные «иловайски», то они бы держались или шли вверх. Если падают результаты, нужно что-то менять, чтобы в определенный момент не стать неконкурентоспособным. Люди уже немного устали передавать на каски и бронежилеты.

— Но начинали работать именно с берцев и бронежилетов, это теперь у вас на повестке дня тепловизоры, дальномеры...

— Сначала были фонарики, броники, но через две-три недели мы перешли на тепловизоры. Почувствовали, что это нужная штука, дорогая и на нее немногие могут собрать. Его  минусы связаны с тем, что он маленький, дорогой  и его легко украсть, от этого мы страхуемся так, что гравируем надписью «Не для продажи». Его преимущества — это вещь, которая реально спасает жизнь, сколько бы броников не было. Вот нам звонят и говорят, что из посадки работает снайпер, каждую ночь есть убитые, и снайпера обнаружить невозможно, он работает с глушителем, а тепловизором можно его засечь и уничтожить. В таких случаях броники и каска — это как парашют-запаска.

— Какая сейчас потребность армии в тепловизорах?

— Тысяча тепловизоров закрыла бы немного нужды армии. Есть группы специального назначения, элитные войска, когда такой прибор должен быть один на двух-трех. Но если мы даем тепловизор на аэропорт, потом идет ротация, то военная часть забирает его с собой, приходят новые солдаты и снова их нужно упаковывать.

ПРОПАГАНДА — ЭТО НЕ ТЕЛЕВИЗОР, А ПАТРИОТИЧЕСКИЙ МУЛЬТФИЛЬМ

— На прошлых выходных была создана Ассоциация волонтеров — что это теперь даст вам и коллегам?

— В ассоциации будут свои комитеты для взаимодействия с профильными департаментами Минобороны, в частности я будут принимать участие в комитете по информационной политике. Я общался с человеком из Генштаба, который занимается пропагандой, и в его понимании пропаганда — это купить для ребят за спонсорские средства телевизоры, поставить их в госпиталях и базовых лагерях, чтобы смотрели украинские каналы, или проехаться с мегафоном и крутить Нину Матвиенко, а еще кричать «Слава Україні!». Нам нужно начинать с детей — снимать патриотические мультфильмы. Освещать поступки военных. Если не показать детям правильный пример, то они найдут себе другой. На  нашем календаре есть фото офицера, Толика из 95-й бригады, который спасает своих ребят ценой своей жизни, и за это его ценят. Когда я привел в свою школу двух военных, был полный актовый зал, а после выступления овации были настолько громкими, я даже отшатнулся. Школьники были так поражены, что собрали деньги на тепловизор. Спрос на это страшный.

— По завершении войны вы планируете благотворительный аукцион или вечеринку — в каком это будет формате?

— Мы сделаем большой благотворительный концерт в помощь раненым. Когда война будет подходить к концу, вторая фаза нашей работы — это помощь раненым, поддержка госпиталей оборудованием. И очень важна психологическая реабилитация, чтобы мы не получили то, что было после Афганистана. У нас 50 тысяч психологически сложных людей, на глазах которых убивали друзей, и им после фронта, «Градов», «Смерчей» нужно либо пойти в армию, либо на обычную работу. И им нужно помочь социально адаптироваться. Третий этап — хотим создать небольшой арт-проект, чтобы Киев стал цветным и более красивым, но сначала дожить хотя бы до второго этапа.