Зиккураты Крыма

Сразу объясню: зиккураты — это культовые сооружения Шумера и Вавилона, древних государств в междуречье Тигра и Евфрата.

Имел я когда-то хорошего приятеля, учителя истории одной из джанкойских школ Ивана Данилова. Иван был из тех русских, который с большой симпатией относился к татарам, крымчакам-караимам.

Земли, пригодной для ведения сельского хозяйства, в Крыму было мало, дожди выпадали необильные, реки Салгир, Бурульча, Булганак или Кара-Су — мелководные. Татары свято уважали каждый лоскуток суши, засорить же реку было большим грехом. Для бытовых нужд служили арыки, выжженные глиняные чаны, дождесобиратели.

На протяжении многих тысячелетий жили на крымской земле десятки разных народов. Тавры, киммерийцы, греки, скифы, готы, генуэзцы, монголы, татары, славяне. Греки на побережье морей строили свои полисы, города-государства, скифы-пахари — сеяли пшеницу и ячмень. Готы умели в сухих степях добывать воду, копая более глубокие колодцы, а татары — выращивать замечательные сады и виноградники.

А были такие, как гунны, налетели откуда-то словно вихрь, побушевали несколько десятков лет и исчезли в толще веков.

С большевиками, которые в двадцатых годах ХХ века захватили Крым, дело обстояло хуже. Начали они с раскулачивания работящих и зажиточных, дальше устроили Голодомор для более бедных, а в конце — депортацию миллионов людей.

Для оправдания своей хищнической натуры обвинили автохтонов в измене. Что-то не в порядке с логикой у большевиков, потому что предавать можно друга или союзника, а врага или оккупанта — невозможно. Просто мстили, лукавые, за то, что их предкам-московитам добрую сотню лет когда-то пришлось платить дань крымским ханам Гиреям.

Вывезли большевики татар, а заодно караимов, греков и немцев в Среднюю Азию, в солончаковые степи Каракалпакии, где добрая половина этого трудрлюбивого народа погибла.

А сами большевики ринулись вырубать виноградники...

Древние киммерийцы однажды, во время чужеземного нашествия выкопали на Керченском перешейке, от Феодосийской залива вплоть до Азовского моря, ров длиной 18 километров. Ров имел пять метров в ширину и три метра в глубину (кстати, этот ров сохранился и доныне).

Когда пришельцы стали угрожать последнему пристанищу киммерийцев, Керченскому полуострову, автохтоны засыпали ров сухими ветками и подожгли. А сами, помолясь своим богам, бросились в пылающую пучину. Вот что делает настоящая любовь к родной земле!

Едем как-то с Иваном Даниловым на поезде «Джанкой—Феодосия». Слева — Сиваш, Арабатская стрелка, а справа — невысокие холмы со ступенями, прорезанными уступами, ну, настоящие вавилонские зиккураты. Иван, уловив мое любопытство, объясняет: «Здесь были настоящие «висячие сады Семирамиды». Татарские садовники на этих уступах сажали виноградную лозу, персики, абрикосы, яблони и сливы. Где можно, из арыков проводили воду, а где ее поблизости не было, носили воду в бурдюках. Из бурдюка через тоненькую трубочку, капля за каплей текла вода, которая поила дерево. Не стало татар, холмы поросли верблюжьей колючкой, ковылем, а в долинах, где когда-то паслись отары овец и коз, сегодня растут степной ковыль и ветер гонит перекати-поле. Были татары и умелыми торговцами: пойдешь на рынок, столы гнутся от всевозможного товара. Хочешь — молодая конина для люля-кебаба, хочешь — баранина на шашлык или козье мясо — на плов. Об овощах и фруктах — молчу, приезжие курортники удивлялись сливам и персикам величиной с кулак. После депортации местного населения татарские аулы и города заселили россиянами, и в Крыму не стало не только персиков и винограда, но и хлеба».

...Уже десять лет нет моего друга, Ивана Данилова, историка, который так много рассказал мне о Крыме и его жителях. О татарах, которые за четыреста лет своей государственности превратили эту землю в цветущий сад, даже столица татарская имеет гордое название Бахчисарай — дворец-сад.

Хорошо, что не видит Иван Данилов того, что сей час происходит в Крыму, когда «зеленые человечки», словно та саранча, покрыли эту древнюю и зеленую землю.

Дай-то Бог, чтобы, как и дикие гунны, эти новейшие варвары, терзали Крым недолго. Дай-то Бог!