Два билета на одну зарплату

Много лет назад, после завершения программы рабочей поездки в Нью-Йорк, прощальным вечером я застыл перед театром, в котором показывали мюзикл «Король Лев». Ко мне подошла женщина и спросила, хочу ли я пойти на спектакль? По-видимому, взгляд мой был таким красноречивым, что через мгновение она протянула мне билет. Увидев цену, я признался, что у меня нет таких денег. А она объяснила, что продавать билеты с рук запрещено и это подарок от ребенка, который не смог прийти на спектакль. Впечатления от мюзикла незабываемые. Описанию не поддаются.

Поэтому, когда нам с женой подарили два билета на премьеру мюзикла «Аладдин», мы были счастливы. А когда увидели, что их стоимость 300 долларов, достойно оценили этот царский жест приглашающей стороны.

 Когда у нас говорят, что театры дорого стоят государству, то стоит понимать: в действительности дотируются зрители, которые при своих зарплатах не в состоянии заплатить реальную стоимость билета. Вообще, когда идет речь об отношении к искусству, я всегда вспоминаю диалог из пьесы Р.Тагора: Властелин спрашивает художника: «Кому ты нужен?», тот отвечает: «Представь себе мир без нас и тогда ты поймешь нашу ценность». Возможно, именно об этом поставил режиссер Кортни Потер «Аладдина». Волшебная лампа выручает героя в сложных ситуациях и, самое главное, дарит осознание красоты, которая возвышает его чувства. Полет простолюдина Аладдина с принцессой Жасмин воспринимается не как театральный  фокус, а как обыкновенное чудо любви. Хотя и авторам ковра-самолета нужно отдать должное. Трюк ошеломительный. Чистая тебе сказка — и никакого технического обмана.

Но не бродвейская премьера была целью поездки, а изучение театрального опыта Сан-Франциско. В этом городе очень много профессионально-любительских театров. Чаще всего успешные в своей профессии люди позволяют себе получить театральное образование на специальных курсах или факультативах и практиковать пусть и не на главных ролях рядом с профессиональными артистами под руководством профессиональных режиссеров. Они занимаются театром в свободное время. Гонорары получают, чаще всего, после того, как прокат спектакля окупит все расходы на него. Для профессионалов вполне престижно заполнить паузу в работе на большой сцене в таком театре. Здесь работает закон, как говорится, непредсказуемых последствий. Потому что именно в таких театрах ищут новые лица для кино и больших сцен.

Сан-Франциско, как известно, столица гей-движения США. В одном из районов города, на центральном офисном доме, развеваются три больших флага одного размера — страны, штата и семиколор, который до того, как стать символом гейского сообщества был символом перуанских племен инков. И там доныне украшает не отдельные, а практически все здания!

В отличие от недавнего киевского гей-парада, на который представители нетрадиционной сексуальной ориентации вышли с открытыми лицами, а борцы за красоту привычной любви одели балаклавы, в Сан-Франциско ни единого акцентирования на половых подробностях любви нет. Хотя глубокие и поверхностные размышления о сексуальности присутствовали во всех виденных спектаклях и самыми неожиданными оказались в спектакле Stupid fu...ing bird, что можно перевести, как «Глупая ла-ла, ла-ла птичка», драматурга А. Познера по мотивами пьесы А.Чехова «Чайка».

Все персонажи нам знакомы. Режиссер бунтует против искусства, созданного поколением его матери, — голливудской звезды. Его юная муза влюбляется в любовника матери — известного сценариста. Все разочаровываются в любви и каждый по-своему страдает.

Постановщик спектакля Суси Дамилано со сцены лично предупреждает зрителей, что будут шумовые эффекты, выстрелы, курение, обнаженные тела и многочисленное использование того же ла-ла.

«Мои вариации на чеховские темы вовсе не благоговейны. Я не служу Чехову. Я подрываю, переосмысливаю, занимаюсь реконструкцией его героев», — добавляет в своем письменном предисловии драматург.

В действительности же смех в зале практически не умолкает. Актеры состязаются  между собой в остроумии в диалогах со зрительным залом. Кто-то из балкона спрашивает, когда же мы будем смотреть «Глупую птичку»? Актер, который играет режиссера-новатора, обиженно замолкает, решительно идет за кулисы и возвращается с полотняным мешком, из которого капает кровь. Огненно взглянув на зрителя-вопрошателя, бросает мешок к ногам своей любимой и говорит ей и всем: «Вот она ваша ла-ла птичка». Зал взрывается смехом, и следующий ход событий очень быстро вызывает слезы.

И еще раз мысленно удивляешься, в каком же большом долгу постчеховская драматургия перед своими героями необозримой взрывчатостью жизни человеческого духа.

 Не уверен, что зритель всегда прав, что, безусловно, справедливо голосует ногами, и когда даже в такой мертвой исторической петле, как у нас сейчас, нуждается в театре и реально выбирает между хлебом съедобным и хлебом духовным, становится понятным, почему те, кто служит Театру, призванные Театром, предпочитают как можно меньше говорить о зарплате.