Храм Премудрости Божией: северная жемчужина

История, будучи далеко не всегда и не во всем справедливой, часто оставляет выдающиеся явления культуры, духовной и политической жизни вроде бы «в тени» своих предшественников (соперников или истоков). Все (или, по крайней мере, подавляющее большинство) украинцы знают, имеют определенное представление, или, хотя бы что-то слышали о знаменитом Киевском Соборе Святой Софии, возведенном Великим князем Ярославом Владимировичем (Мудрым); не так мало людей (хотя, возможно, и меньше в сравнении с киевским шедевром) осведомлены с историей создания и последующей драматичной судьбой Святой Софии Константинопольской — истока и грандиозной вершины мирового православного искусства, построенной императором Византии Юстинианом в 30-х годах VI века н. э. Идет речь, несомненно, о наивысших достижениях европейской и отечественной культур.

• История же Третьей Софии — Новгородской — известна (есть основания так думать) несколько меньше. А эта северная жемчужина древнерусского зодчества, созданная под непосредственным влиянием культурных и художественных идей творцов первых двух Софий, — особенно и сразу подчеркнем тот факт, что инициатива и заслуга строительства Новгородской Святой Софии принадлежат старшему сыну Ярослава Мудрого, Владимиру, и, несомненно, это дело было поддержано и лично Ярославом — заслуживает нашего пристального внимания. Современные российские историки подчеркивают, что идет речь о самой «древней церкви на территории Российской Федерации, построенной славянами», о главном православном храме Великого Новгорода. Но дело не только в этом. Новгородская София была на протяжении свыше четырех веков (от времени сооружения — 1045—1050 годы и до завоевания Новгорода войсками московского  князя Ивана ІІІ в 1478 году) центром духовной жизни этого великого демократического государства средневековья, этой «колыбели вольности славянской» (Рылеев). И центром духа, и символом непокоренности, и политическим центром. Именно здесь, на площади перед Софией, в ХI-ХV веках собиралось незабываемое Новгородское вече (так же, как собиралось Киевское вече перед своей Святой Софией), которое реально стало высшим органом власти «Господина Великого Новгорода» — утверждало и снимало князей, изменяло законы, рассматривало важнейшие политические, торговые или судебные проблемы.

• Именно в Новгородской Софии веками сохранялись хорошо известные свободным гражданам новгородские грамоты, в том числе и знаменитые «грамоты Ярослава» — древние писаные документы, утвержденные Ярославом Мудрым, которые регулировали базовые правоотношения в Киевской Руси (и, в частности, в Новгороде как ее составной части), гарантируя свободным гражданам неприкосновенность лица, имущества, жилья, определенным образом (как это было возможно в Средневековье) защищая их от своеволия государства (точнее — от ненасытности государственных чиновников!), даже кое в чем ограничивая власть князя. Относительно Новгорода эти грамоты по своему содержанию шли дальше по своему демократизму (по критериям эпохи, бесспорно), чем в отношении любого другого города Киевской Руси. Этим и определялось их огромное значение для жизни знаменитого города.

• Даже больше: недаром среди новгородцев ХV— ХVІ веков (то есть тех трагических времен, когда эта большая Республика была растерзана деспотическими тисками Ивана ІІІ и Ивана ІV Грозного — деспотов московских) было распространено высказывание: «Где Святая София, там и Новгород». Другими словами, для граждан Республики Новгородской умереть  за Святую Софию значило умереть за Новгород — они не разделяли эти два понятия, и были правы. Может ли быть выше и более значимой роль культурного памятника в общественной жизни? Но и это еще не все: здесь же, в хранилищах Софийского Собора, на протяжении веков хранилась новгородская казна  — основа экономического могущества города; Собор также стал и местом хранения наиболее ценных книг и святых икон Новгорода.

• Следовательно, история Собора всегда была неотделима от тяжелой, трагической истории Новгорода Великого. Наследие этого удивительного государства, где (теоретически, по крайней мере) каждый взрослый свободный гражданин (женщины тоже!) имел право голоса в государственных делах (приходи на Вече и выражай свое мнение), где князья (с 1136 года их власть стала минимальной: община могла в любую минуту выразить «вотум недоверия» правителю, а с ХІІІ века функцию главы государства фактически взял на себя посадник, избранный народом) не были полновластными правителями даже в «лучшие» для себя времена, а должны были искать благосклонности народа. Потому что иначе — выгонят! (Кстати, Владимир Ярославич, сын Великого Князя Ярослава Мудрого, такую благосклонность получил: вспыльчивый, горячий, однако справедливый, честный, храбрый: в 23 года ходил походами на Константинополь, правда, не очень удачно. Однако Великий Князь Ярослав считал именно своего старшего сына Владимира будущим наследником на престоле в Киеве: а пока еще оставил «кронпринца» править в Новгороде, как было традиционно заведено и как он сам княжил там же в свое время — пусть осваивает непростую науку управления государством!).

СВЯТЫЕ КОНСТАНТИН И ЕЛЕНА. ФРЕСКА НОВГОРОДСКОГО СОФИЙСКОГО СОБОРА. ХІ ИЛИ НАЧАЛА ХІІ в.

• Вече Новгородское, пусть отдаленно, но напоминает (в истории нет абсолютных параллелей, однако...) и наше Киевское Вече времен расцвета Древней Украины-Руси, и казацкие рады ХVI — ХVІІ в. с их вулканическим неповиновением, органическим свободолюбием (да и, чего скрывать, с органическим недоверием к любой власти!). Следовательно, слышится что-то родное, непокорно-славянское (кстати, войска Ярослава Мудрого во время походов летописцы обычно разделяли на три части: варяги — скандинавы; «словены» — они же новгородцы; «русь» — они же киевляне (!). Есть основания думать, что несокрушимый Новгород не раз и не два поднимался в ХII-XV в. на свою «революцию достоинства» (между прочим, свои олигархи, свои богатые люди у них тоже были, и именно они, случалось, влияли на ход Вече и были очень покладистыми в отношении требований восточного соседа. Да, читатель, того же соседа.). До тех пор пока их Республика не была покорена в 1471-1478 г. властителем московским Иваном ІІІ (а возглавила сопротивление ему уникальная женщина — посадница Новгородская Марфа Борецкая), а затем потоплена в крови царем Иваном ІV Грозным. Интересно, что и о Марфе Посаднице (в одноименной повести), и о страшных зверствах царя Ивана (в «Истории Государства Российского») ярко рассказал имперский историк Николай Карамзин, и рассказал так, что многочисленные враги сразу стали писать доносы императору Александру І: Карамзин, мол, тайный республиканец. Конечно, Николай Михайлович все-таки был «имперским» историком, но  человеком лично порядочным, искренне желал быть верным исторической правде и Новгороду горячо сочувствовал, «тирана» же (это дословно его оценка) Ивана Грозного ненавидел. А вот товарищ Сталин смотрел на свирепого царя совсем иначе; да и сейчас некоторые «прикормленные» русские историки забывают уроки Карамзина.

Но вернемся к истории Святой Софии Новгородской — той Софии, где в 1471 году молились люди, прося у Бога отвернуть от Республики агрессивные войска Московии. В 1045 году немолодой уже Великий Князь Киевский Ярослав Мудрый и его жена княгиня Ирина (Ингегерда) направились в Новгород, чтобы выполнить ряд важных государственных задач. Во-первых, необходимо было помочь сыну Владимиру укрепить защитные военные укрепления и стены Новгорода («В лето 6552 (1044) ходил Ярослав на Литву, а на весну следующую заложил с Владимиром Новгород» — читаем в новгородско-софийских летописных сводах; конечно же, «заложил Новгород» означает не «учредил» город, а обновил его стены). Есть данные, что Ярослав специально прибыл из Киева в Новгород ради участия в торжественной церемонии закладки новых городских стен. И во-вторых (это главное!), Владимиру вместе с отцом надлежало заложить Новгородский Софийский Собор. По летописным преданиям, это произошло весной того же 1045 года. А в лестничной башне Софийского Собора исследователи обнаружили древнюю надпись, вырезанную в ветровой стене: «Начали делати на святаго Константина и Елены» (то есть 21 мая 1045 года — это и есть вполне вероятная дата начала работ). Вероятно, этот день был выбран в память о построении храма во имя Воскресенья Господнего, возведенного первым императором Византии Константином Великим и его матерью Еленой над Гробом Господним в Иерусалиме.

ЯРОСЛАВ МУДРЫЙ — СТРОИТЕЛЬ. РЕКОНСТРУКЦИЯ С. ВЫСОЦКОГО И Ю. КОРЕНЮКА ВОССТАНОВЛЕННЫХ ФРАГМЕНТОВ КТИТОРСКОЙ ФРЕСКИ СОФИЙСКОГО СОБОРА В КИЕВЕ

• Храм строили около 5 лет (и всё это время Ярослав следил за делом и поддерживал его). Примечательно, что среди надписей — граффити на стенах Софии Новгородской мы не найдём греческих (византийских) имён строителей — лишь славянские, местные, новгородские (Крол, Нежко, Аким, Петро). Традиционно считается, что Собор был заложен на месте «Владычного двора» и строился вместо сгоревшего перед этим 13-голового деревянного храма (появился в Новгороде ещё в 989 году), однако не точно на том же месте, а несколько севернее. Освящённый Собор был вскоре после завершения строительных работ, в 1050 (или 1052 году — по крайней мере, ещё при жизни Ярослава Мудрого) новгородским епископом Лукой (Жидятой). Об этом христианском иерархе стоит сказать несколько слов. Сохранилось его «Поучение к братии», написанное исключительно простым, «немудрым» языком; там говорится о том, как должен вести себя настоящий христианин в повседневной жизни (а речь же шла о «ранних христианах», которые ещё совсем недавно, возможно, вчера, отреклись от язычничества). «Не ленитесь в церковь ходить — и на утреннюю службу, и на обедню, и на вечернюю службу. И в комнатке, в клети своей, спать желая, сначала Богу поклонитесь и тогда только в кровать ложитесь. В церкви стойте со страхом Божиим, разговоры не начинайте... Имейте любовь к каждому человеку, а в первую очередь к братии... Простите брат брату и любому человеку, не отдавайте злом за зло, друг друга хвалите, тогда и Бог вас похвалит» — вот такие простые, но жизненно важные для новообращённых христиан (и не только для них) установки содержали проповеди епископа Луки. Пока был жив Ярослав Мудрый, Лука, пользуясь его доверием, мог чувствовать себя в безопасности; в 1055-1056 годах, после смерти великого князя, когда центральная власть Киевской Руси уже несколько ослабела, Лука стал жертвой клеветы (кражи, вероотступничество, участие в заговорах), был на полтора года заточён, однако потом полностью оправдан, а главному клеветнику был отсечён язык. Епископ был восстановлен в своём звании, однако вскоре умер. Вот такой человек освящал Софию Новгородскую.

• Здания Новгорода (как гражданские, светские, например, защитные сооружения, так и сакральные), как, впрочем, и сооружения любого города Древней Руси, имели всегда символическое, духовное значение, явным образом отделяя от «чужого» и не просветленного Божьей защитой пространства. В этом смысле правильно спланированный и отгороженный соответствующими стенами город представлялся человеку в ту эпоху определенным строением храма; в свою очередь, храм был символом, центром и основой самого города. Новгородская Святая София может служить ярким примером этого. Сначала стены храма не были побелены, за исключением криволинейных апсид и барабанов, покрытых слоем цемянки. Внутренние стороны стен также были обнажены, в то время как своды сначала обмазаны цемянкой. Такое оформление было выбрано, очевидно, под влиянием архитектуры Константинополя, в которой мраморная облицовка стен совмещалась с мозаикой на сводах, однако мрамор был заменен известняком, а мозаика — фресками. Всплошную обмазанные цемянкой стены были, вероятно, уже в 1151 году.

• Собор являет собой пятинефный крестово-купольный храм. Храмы такого типа строились в Киевской Руси только в ХІ веке, к ним, кроме Софии Новгородской, принадлежат: Софийские соборы в Киеве и Полоцке, а также Киевская церковь Ирины и Георгия. Софийский собор был выполнен в византийском стиле (однако местными мастерами), имеет пирамидальную структуру и шести куполов. Основной объем собора (без галерей) имеет длину 27 м и ширину 24,8 м; вместе с галереями длина составляет 34,5 м, ширина 39,3 м. Впервые собор был расписан в 1109 году (через 59 лет после возведения), однако от этой росписи остались лишь фрагменты фресок центрального купола с фигурами пророков и архангелов, в центре между которыми до Второй мировой войны располагался разбитый от попадания снаряда образ Христа Пантократора (Вседержителя). Монументальный Софийский Собор, суровый и величественный, составленный из огромных размеров камней (валунов), который возвышался своими пятью куполами на высоту почти сорок метров (в настоящий момент — 38 метров), производил неизгладимое впечатление на современников. «И устроили церковь эту прекрасную и пребольшую» — писал новгородский книжник ХVII века.

***

• Князь Владимир Ярославович, чья заслуга в возведении храма огромна, внезапно умер 4 октября 1052 года в возрасте всего 32 лет (а Ярослав готовил его для киевского стола). Сам Ярослав Владимирович, отец, отошел в вечность 19 февраля 1054 года. Время якобы «стирает» людей, события, радости, страсти, трагедии, эмоции... Но это только кажется так — прекрасное не умирает.