«Европа – форум мира»

«Украина — это Европа!» — таким был один из лозунгов Евромайдана. В книге Анатолия Ахутина «Европа — форум мира» Европа рассматривается не в распространенном политизированном русле, а в свете культурологического интереса. Структура издания похожа на «матрешку» наоборот: сначала освещается базовая единица анализа, она умножается и образуется следующий раздел. Далее видим освещение особенностей взаимодействия этих единиц и выводы относительно их взаимодействия. В завершающей части книжки это единство, созданное из отдельных единиц, получает синергическую особенность и увеличивается до невероятных размеров.

Для Ахутина человек европейской культуры — это особое создание, имеющее уникальную ментальность. Личность, созданная в европейской культуре, удивляется себе, интересуется собой, она пытается найти ответ и на то, почему задает эти вопросы, то есть рефлексирует. Взаимодействуя, отдельные европейцы создают особую культуру, построенную на основе греческой философии, которая утверждает поиск «логоса» в существовании мира.

В разделе «Европа: бытие в культуре (культурное самоосознание Европы)» автор подтверждает культурную красочность Европы. В ее поле входят разнообразные этносы, языка, ментальности, конфессии. История европейского тела наполнена трансформациями и столкновениями.

Это тело без головы, без особой силы, которая создала бы и поддерживала общее бытие. Миры европейской культуры постоянно находились в диалоге. Они наталкивались друг на друга на границах и начинали понимать собственную обособленность и определенность, что побуждало их к направлению бытия на собственные истоки. Для Ахутина не существует другого объединительного материала, который утверждал бы общность Европейского пространства, кроме культуры. Политические объединения, языки, конфессии, культуры, которые создали историю, связаны лишь в культурном бытии. Автор находит для историографии смысл слова «Европа»: «Европа не пустое имя в исторических трудах, а название особого — многообразно-индивидуируемого — бытия человека».

Раздел «Что такое Европа?» вводит читателя в историю использования слова «Европа», как инструмента для обозначения общих ценностей и самоидентификации. Здесь появляется вопрос: «Как существует понятие Европа?». Автор отрицает историографическую точку зрения М. Блока, который утверждает, что создание Европы является результатом перемешивания автохтонных культур. По его мнению, Европа существует концептуально, то есть благодаря идее о себе, и она была создана тогда, когда появилось это самосознание. Она не является статичной, ее трудно конкретно очертить во времени. Однако существует основной принцип понимания формирования самосознания — осмысление наследия. Европейская культура не ставит цель выделить что-то в качестве наследие, что-то как свое. Любое чужое становится своим чужим. Самопонимание Европы — это разные способы трактовки наследия и ее использования.

Увидеть культурные слои, которые сформировали Европу, смогли историки. Они придумали достаточно рецептов, которые отображают влияние разных эпох на развитие культуры Европы. Однако автор отмечает, что увидеть это влияние легко, но понять, как эти отдельные течения исторического процесса сформировали единое культурное поле, намного сложнее. Как совокупность хронологически разорванных, качественно отличных потоков смогли создать нечто, что идентифицировало себя в определенном этапе (идея Европы как цивилизации вошла в обиход в 16 веке) и до сих пор себя идентифицирует как целое? Здесь Анатолий Ахутин находит основные этапы самопонимания Европы. Античность наполнена греческой философской мыслью — ядром европейского человека, римско-латинской централизованной культурой и политической системой, в то время как средневековье наполнено полемикой христианства.

Новое время создало дуалистическое самопонимание Европы. Оно совмещает рационализм и идею научно-технического прогресса, идею расширения культурного мира, то есть включение в сознание ценностей эпохальных культурных архипелагов. В конце 19 века это противостояние полностью формируется. Разветвление культур в положении равнозначности на исторической карте мира становится на пути идеи развития единой культуры, основанной на рациональном принципе стандартизации. Это связано с картезианским взглядом на гуманитарные науки, как на такие, которые должны функционировать благодаря  независимому взаимодействию объекта изучения и субъекта, исследующего его. В этих отношениях ego ученого должно отбросить свою личную позицию и рассматривать объект с высоты рациональной науки, однако Ахутин отмечает, что такой способ достижения научного знания невозможен, поскольку исследователь не может обойти существование в определенной точке исторического континуума, из которой происходит созерцание, невозможно полностью отбросить субъективизм мысли в гуманитарных науках. Это приводит к формированию особого самопонимания новой Европы. Эпохи и их культуры получают новую жизнь, однако они существуют вне своего исторического бытия, лишь как музейные экспонаты, как объекты исследования. Культуры существуют в Европейском пространстве на равных правах, но это не они являются движущей силой взаимодействия, не они освоили Европу. Она сама увеличилась до такого размера, который позволил культурам вступить в общение.

Все это происходило до современного периода, когда расширение было колонизацией и освоением нового пространства. Европа диктовала культуру, была мерилом образованности и культа человека, благодаря этому начинался конфликт, который давал культурам самосознание.

Автор находит, что глобализация — это европеиация, в том смысле, что эти процессы имеют одну цель. Внешне эти процедуры выглядят как попытка подчинить культуры единому тренду (как колонизация) — глобальному или европейскому, но внутренние конфликты создают положение, в котором культура может смотреть на себя со стороны, увидеть свои особенности, выделить себя и понять свое существование, как один из возможных вариантов. И здесь в глобализированном общении видим европейское — открытие иного в собственном сознании. Именно поэтому Европа выглядит как куратор этого процесса. Она глобализует известный ей мир для общения.

В последнем разделе, который называется «Европейская культура как собрание времен», автор очерчивает ренессансный характер истории. История, отмечает он, — это не относительно автономные этапы, которые прорываются сквозь время, и не ступенчато-иерархический путь развития — это общение между участниками исторического процесса. Смысл культурных эпох возрождается и не в форме воспоминаний или немых достопримечательностей. Используя концепцию «большого времени культуры» русского философа Бахтина и цитируя его, А. Ахутин более четко очерчивает идею диалога культурных эпох в европейском пространстве. Для него культуры находятся в бесконечном диалоге. Они переговариваются через перегородку времени благодаря тому наследию, которое оставили в истории. Действительно, большие произведения живут самой полной жизнью, что под силу искусству. Их смысл перетекает из эпохи в эпоху, транспортируя культуру в свое время, совместно рождая современность; эпохальные культуры переливаются за пределы исторических  рамок, в которых произошло их создание.

Лично для меня книжка стала лечебным бальзамом. Я смог получить эстетическое наслаждение от слова «Европа», встречая его в тексте. Когда читал книгу, политические коннотации этого слова почти исчезли с горизонта моих мыслей. И только где-то очень далеко — за колоннами Парфенона, за стенами Колизея, за фресками Сикстинской капеллы и за скульптурами Триумфальной арки — просматривались геополитические вопросы современности. Книгу стоит читать тем, кто интересуется философией, культурологией и историей.