Кто не хочет Римский статут?

20 января исполнилось 16 лет с тех пор, как Украина подписала Римский статут. Но по просьбе тогдашнего президента Леонида Кучмы и по решению Конституционного Суда данный документ не был ратифицирован парламентом, ведь для этого нужно было изменять Конституцию в части правосудия. Такое торможение процесса ратификации совпало с гибелью Георгия Гонгадзе и появлением «пленок Мельниченко».

В конце 2015 года Президент Порошенко подал законопроект, в котором предложил отложить ратификацию статута еще на 3 года.

Напомним, что в компетенцию Римского статута входит преследование и привлечение к ответственности лиц, совершивших наиболее серьезные нарушения международного уголовного права, международного гуманитарного права и прав человека, а именно: геноцид, преступления против человечества, военные преступления и преступления агрессии.

Среди стран, которые являются членами Совета Европы, к статуту не присоединились Российская Федерация, Азербайджан, Армения, Молдова и Турция. Ратификация статута, в свою очередь, позволяет Украине приобщиться к перечню стран, которые полноценно действуют в поле международного права. Особенно это актуально во время войны на Донбассе, где российские бандиты совершают массовые преступления против украинских граждан. На эту тему беседуем с доцентом кафедры международного права Института международных отношений КНУ им. Т.Г Шевченко Николаем ГНАТОВСКИМ:

— Я думаю, что наша власть достаточно ответственно отнеслась к теме Международного уголовного суда. В 2014-м, а затем в 2015-м годах были поданы два заявления в Международный уголовный суд, признавшие его юрисдикцию сначала относительно преступлений, которые были совершенны во время Евромайдана, а затем относительно всех тех событий, которые произошли в контексте вооруженного конфликта. Причем Украина признала юрисдикцию МУС без крайней даты. МУС уже начал осуществлять предварительные уголовные расследования происходивших событий.

Но с окончательной ратификацией Римского статута у нас идет промедление. Тому есть объективные и субъективные причины. Объективная причина заключается в том, что Конституционный Суд еще в 2001 году заблокировал ратификацию, признав Римский статут не отвечающим Конституции в части дополнения Международным уголовным судом нашей национальной системы правосудия. Это вызвало необходимость изменений в Конституцию, которые бы позволили ратифицировать Римский статут. Это является непростым делом, но вполне возможным. В конце концов, предложенная Президентом реформа Конституции в части правосудия как раз и предусматривает возможность для ратификации Римского статута.

Однако в этот же законопроект в переходных положениях было включено то, что возможность для ратификации Римского статута наступает с отсрочкой на три года. Считаю, что это ошибочное решение. Мне трудно найти какую-либо убедительную аргументацию, которая могла бы это решение поддержать, поскольку если бы в Украине действительно были опасения в отношении того, что МУС может привлекать к ответственности кого-то из защитников Украины, то наша страна просто бы не давала согласия на юрисдикцию МУС. То есть причина такой отсрочки на три года заключается в каких-то других соображениях. Подозреваю, что они находятся не в юридической плоскости, а в политической. Возможно, есть опасение негативного пиар-эффекта от полной ратификации Римского статута. Но эти опасения абсолютно неверны и напрасны. От ратификации Римского статута в сложившихся сейчас обстоятельствах Украина ничего не потеряет, а лишь выигрывает, став полноценным участником процесса и приобщившись к числу государств, принимающих участие в Римском статуте и МУС. Никаких дополнительных обязательств это на Украину не возложит.

По убеждению многих судей УС, в начале 2000-х гг. проблема была чисто технической. Но ходят слухи, что кто-то создал у Леонида Кучмы неправильное представление о возможностях МУС, каким-то образом намекнув, что этот суд может иметь претензии и к самому Президенту, что является абсолютным абсурдом. Этого не могло произойти, потому что МУС занимается тягчайшими преступлениями буквально исторического масштаба. То есть преступлениями против человечества и военными преступлениями. Я боюсь, что неверное понимание возможностей МУС кто-то мог создать и у действующего Президента.

Что касается преступлений против украинцев на Донбассе, МУС может помочь, но нужно оставаться реалистами. Нужно трезво оценивать возможности МУС. МУС эффективен тогда, когда он дополняет национальные усилия, то есть работу по преследованию преступников на национальном уровне. Первую и основную ответственность в этом плане несет государство, на территории которого совершаются преступления. То есть ответственность за преследование преступников и их наказание. МУС может помочь там, где Украина физически сама не может добраться до преступников. Тогда МУС может обеспечить международную кампанию, которая должна была бы привлечь их к уголовной ответственности.