На последнем дыхании

Эта история длится 38 лет. Уже 38 лет черные, блестящие, быстрые, как ветер, чудовища с вытянутыми по горизонтали головами, длинными хвостами, острыми, словно лезвия, зубами и концентрированной кислотой вместо крови охотятся на людей. Чужие. Они зовутся Чужие, или, на языке оригинала, Aliens.

В 1979 году британский режиссер Ридли СКОТТ после нескольких переписываний сценария выпустил хоррор «Чужой» с Сигурни ВИВЕР в главной роли, в котором экипаж космического корабля максимально кровавым способом истреблял неуязвимое ящероподобное существо. Скотт — прирожденный жанровый режиссер,  он умеет развлекать и пугать, и фильм 1979 года вышел мастерский. Но этого было бы мало, чтобы остаться в истории. Ведь в мировом кинематографе на то время уже существовали чудовища на любой вкус, ровно как и жанр межзвездного хоррора. То новое, что предложили авторы Вселенной Чужих, — клаустрофобный ужас, когда все побоище разворачивается в футуристических интерьерах звездолета, а также, собственно, самого монстра. Экран такой прекрасной мерзости еще не видел. Большая заслуга в этом принадлежит Хансу (Гансу) Рудольфу «Рюди» ГИГЕРУ (1940—2014) — швейцарскому художнику с неограниченной фантазией, преимущественно направленной на  образы, которые совмещают в себе биологическую жизнь и машинную эстетику. Именно из-под его кисти вышел первый Alien.

Всего с 1979 по 1997 гг. было снято четыре фильма с Вивер, плюс еще два боевика «Чужой против Хищника», принадлежность которых к основной франшизе кажется сомнительной.  В 2012-м Скотт завершил «Прометея» — фильм, который является приквелом (предисловием) событий картины 1979 года. «Чужой: Завет» — непрямое продолжение «Прометея». Главная прелесть для зрителей — возможный и давно ожидаемый ответ на вопрос, откуда же, собственно, взялась эта беда в космосе.

Фабула скроена по отработанному стандарту. К далекой планете летит корабль с экипажем, 2000 колонистов на борту в состоянии анабиоза и 1000 человеческих эмбрионов. Летят, чтобы основать новую цивилизацию. Но по пути отклоняются к планете, которая кажется им более пригодной для колонизации. Как оказывается, зря.

Самое интересное здесь — линия умышленного злодеяния — то, что раньше в «Чужих» так явно не выделялось. Монстры оказываются творением извращенного, но по-своему рационального ума, а весь конфликт — своеобразной версией рассказа о Франкештейне — то есть имеем почти архетипический сюжет, который Скотт попытался насколько возможно разнообразить. Но Кэтрин Уотерстон, которая играет протагонистку, — не Сигурни Вивер, «Чужой: Завет» — не «Чужой»-1979, а одного лишь злодея, пусть насколько разговорчивого и одаренного, для рестарта старой сказки маловато.

Сила оригинального сюжета базировалась на том, что с монстром дрались не подготовленные супервоины, а обычные рабочие-транспортники с грузового корабля — народ без миссии, такие же простые обыватели, как зрители в зале. Появление злого гения (то есть как раз носителя миссии своего рода) разрывает привычный шаблон, но не обновляет его. В «Завете» нет ни ужасающей свежести первого «Чужого», ни злой иронии «Чужого: Воскрешение» (1997). Это — всего лишь шестая часть сильно затертой саги.

Единственный выход, который остается у Скотта, которому, похоже, «Чужие» необходимы едва ли не больше остальных продюсеров — устроить эффектное завершение всего проекта, опять введя в дейстие, например, Сигурни Вивер или окончательно и максимально эффектно раскрыв тайну кислотных ящеров. Иначе цикл превратится в самопародию.