Литовско-Русская империя

1358 год. В Великое Княжество Литовское прибыли посланцы от немецкого императора Карла IV. Целью визита было заключить договоренность о принятии ВКЛ христианства. Однако вместо согласия Ольгерда, они возвращались назад с требованиями: вернуть земли, занятые крестоносцами, и переселить тевтонский орден на границу с Золотой Ордой. Условия, конечно, невозможные для выполнения.

Это решение литовские историки не могут простить Ольгерду до сих пор. Согласно метафоре историка Э. Гудавичюса, именно тогда Литва потеряла место в «первом классе европейского поезда». Она отсоединилась от Европы, избрав свой независимый путь. Так почему же правитель, при котором ВКЛ достигло такого могущества (площадь территории составляла 640 тысяч км2), принял такое недальновидное решение? И было ли оно уж таким неудачным?

Для того чтобы понять Ольгерда, вернемся к началам его правления. «И договорились между собой, что все братья должны быть послушными великому князю Ольгерду. А волости и села разделили между собой и решили, что из завоеванных городов все будут делить поровну. И быть им до смерти правдивыми и по-братски любить друг друга». Так автор «Хроніки Биховця» описывает признание Ольгерда правителем Великого Княжества Литовского и его договор с братом Кейстутом.

Тогда в Литве была диархия, то есть страной руководило двое правителей, представителей одной династии. Один из них был военным вождем, «министром иностранных дел» (Кейстут), а другой — сосредоточился на «восточном фронте», (Ольгерд) и был признан главным. В этом уже заложенный ответ на вопрос, который побуждал Ольгерда отказать императорским посланцам. Именно Русь, а не западноевропейские территории была главной целью литовских правителей.

Причин может быть несколько. Кое-кто из историков указывает на «русскость» Ольгерда: в 1318 году он вступил в брак с витебской княжной, все время жил среди русичей, даже принял христианство. В этом контексте часто вспоминают о стремлении Литвы освободить русские земли от монгольского ига. В действительности же ситуация более сложная.

Русь была центральной в политике Литвы также по прагматичным причинам. Как отмечает литовский историк, социолог и философ З. Норкус: «Зачем стремиться стать королем, который в символической иерархии власти средневековой Европы был рангом лишь второго или даже третьего класса (после римского Папы и императора Священной Римской империи), если в другом международном обществе можно быть королем королей или князем князей, то есть императором».

Последний титул упомянут неслучайно. Ольгерд и в самом деле применял его относительно себя, в частности, в письме от 1371 года к константинопольскому патриарху. А еще доказательством этого является печать Гедиминовича — «Ольгерд, император найблагороднейший».

До сих пор литовские историки спорят, можно ли называть Великое Княжество Литовское империей. Большинство, опираясь на европейскую традицию, отрицают это. Другие же — не настолько категоричны. З. Норкус, например, уверен в имперскости ВКЛ, просто называет ее империей не первичного, а вторичного типа, такой, которую Т. Барфилд характеризует как «империю-хищника». Вона появляется, когда государство-сосед присоединяет к себе ослабленную бывшую империю (которой и была Киевская Русь). Поэтому недаром есть известное высказывание Э. Гудавичюса, что Литва — это «шакал, который идет следом за монгольским тигром».

Действительно, воспользовавшись упадком Киевской Руси, ослаблением монголов, литовскому князю удалось присоединить к себе Киевщину, Подолье, Чернигово-Сиверщину. А принимая во внимание тот факт, что Волынь и другие земли, в частности Беларусь, уже находились в государстве Ольгерда, то потенциально ВКЛ могло стать империей в ее классическом понимании. Некоторые ученые даже проводят параллели с событиями ІХ в., утверждая, что литовские князья могли бы стать новыми «норманами». Схожесть прослеживается даже в том, что литовские князья точно так же обрусели бы, ведь уже с самого начала Литовское государство было полурусским (Миндовг завоевал земли Черной Руси, использовал ее ресурсы для походов, заимствовал административную структуру). Нехватка «мягкой силы» Литовского государства открывала путь русской культуре, обычаям, языку набирать вес во ВКЛ. Отсюда и принцип         — «старого не трогаем». Потому что в культурном смысле это было русское государство.

Поэтому, как видим, Русь была ключевой для самого существования Литвы как могучего государства. Недаром успехи Ольгерда на юге и востоке ярко контрастируют с неудачами на других направлениях. Именно поэтому и не удивительно, что для осуществления замысла Гедиминовича необходимо было получить Русь. Это он и осуществлял в период всего своего правления.

Переломной датой в этом процессе является битва под Синими Водами (1362 г.). Тогда Ольгерду удалось победить татарское войско, которое открыло ему путь к завоеванию Киевщины, Чернигово-Сиверщины и даже Подолья. Последнее входило в перечень земель, которыми ордынские лидеры владели непосредственно. Поражение кочевников предопределено ослаблением центральной власти после смерти хана Узбека, переориентацией внешнеполитического курса Орды на захват Аррана и Азербайджана. Однако это освобождение было на самом деле недолгим. Формально изменился только владелец этих земель, им стал Ольгерд, но русичи и дальше платили дань Орде. Доказательством этого является наличие тамги (символа верховной власти хана) на монетах Владимира Ольгердовича — сына Ольгерда, который правил в Киеве. Существует даже мнение, что такое быстрое продвижение Ольгерда, предопределено, в частности, и договоренностью с Ордой относительно этого.

На первый взгляд, кажется странным, что Ольгерд договаривался с тем, против кого воевал. В то же время это является характерной чертой его политики. Он всегда действовал согласно собственным интересам, а ими, напомним, была литовско-русская империя. Поэтому, заключив на определенное время мир с Москвой ради антиордынской борьбы, достигнув своего, получив русские земли, Ольгерд создает новую коалицию — антимосковскую. Москва на то время тоже, становясь все более могучей, начала претендовать на роль освободительницы русских земель от ордынского ига. А это вовсе не входило ни в планы Ольгерда, ни ханов Золотой Орды, что и побуждало их договариваться. Как результат, возникновение кондоминимума — совладение русскими землями.

Ольгерд вел борьбу с Москвой и в другом аспекте — религиозном. Контроль над православной церковью был необходим для развития империи, именно поэтому Гедиминович выдвинул своего кандидата на роль общерусского митрополита — Феодорита. Однако константинопольский патриарх отказал ему. Тогда Ольгерд решил воспользоваться «обходным путем. На то время образовался раскол между византийской и болгарской церквами, правитель ВКЛ использовал это, добившись получения сана от представителя болгарской церкви. Хоть в целом эта попытка оказалась неудачной, поскольку константинопольский патриарх разослал грамоты, обвиняя Феодорита, этот случай достаточно показателен.

Митрополитом тогда стал представитель Московии — Алексей. При случае отметим, что во время одного из объездов епархии он был схвачен по приказу Ольгерда и едва убежал. Поэтому, как видим, церковный вопрос для правителя ВКЛ был принципиальным. После неудачи с кандидатурой Феодорита Ольгерд выдвигает нового представителя — Романа, которому и удалось закрепиться в Киеве, с этим, кстати, историки связывают и закрепление в Киеве литовской власти.

Имперские идеи Ольгерда имели и другие проявления. В частности, в методах консолидации гетерогенности империи. Известным является прием переселения правящей прослойки, представителей этнической группы в незнакомую, враждебную среду. Тогда они могли надеяться только на власть, становясь ее опорой на этих местах, взамен получая определенные привилегии. Примером воплощения этой стратегии является создание литовского «острова» в Обольцах (поблизости Витебска), вдалеке от расположения литовцев. Именно эти переселенцы впоследствии несли на себе груз походов Литвы к востоку.

Таким образом, решение 1358 года и именно такой ответ крестоносцам, напротив, была очень взвешенным решением. Ольгерд осознавал, что центром, гарантом могущества его государства является Русь. А католицизм Литвы, как утверждают историки, значительно усложнил бы процесс ее завоевания. Кроме того, вряд ли принятие христианства облегчило бы взаимодействие с тевтонским орденом. Это иллюзия, что христианскую Литву сразу приняли бы в семью больших европейских правителей, и Ольгерд это прекрасно понимал. Поэтому, возможно, умышленно ставил такие условия, понимая тщетность надежд на их выполнение. Однако в одно требование, кажется, он верил — «вся Русь должна принадлежать литовцам». По сути, ему удалось воплотить этот замысел, объединив русские земли в Великое Княжество Литовское.

Эти же идеи проявились и у Витовта, сына Кейстута, однако это уже новый этап мечты об империи.