Цена «черного золота» Донбасса

Шахтеры олицетворяют Донбасс – аббревиатурное название, которое состоит из ключевых слов: Донецкий бассейн. Донбасс, кстати, охватывает не только Украину. Частично он присутствует и в Ростовской области. Хотя... разве Ростов не Украина? Шахтеры при советской власти имели особые привилегии. Рискованная работа шахтера компенсировалась не только зарплатой и пенсией, но и всевозможными льготами, путевками на курорты и т.п. Семьи шахтеров никогда не знали бедности. Кроме тех, где деньги стремительно трансформировались в водку. Между шахтой и домом обычно стоял ларек. Без подобной стимуляции трудно лезть в черную дыру, добывая стране «черное золото».

Но шахта имеет свой ресурс, даже если в ней достаточно угля. Рано или поздно она становится неприбыльной. В свое время Маргарет Тэтчер сделала решительный шаг - закрыла нерентабельные штольни. За это она получила достаточно проклятий от трудящихся, но на то она и называлась «железной леди», чтобы не обращать внимания на такие условности, как крик массы. Кучма тоже решил закрыть шахты Донбасса. Но его подход был несколько иным. В действительности никто угля Донбасса в земле не оставлял. Шахты изнашивались, становились неприбыльными, шахтеры гибли от нечеловеческих условий труда, но целая отрасль, с которой отождествлялся Донбасс, была буквально лишена внимания правительства.

Шахты «доили», а не модернизировали, не открывали новые. Потом появились так называемые копанки вместе с местными князьками - полуфеодалами. Шахтер превратился в раба этих господ. Однако в определенной степени сам шахтер был в этом виноват, ведь в критические для страны моменты становился элементом манипуляций, когда ложился на железнодорожные пути, ходил вслепую бить касками по асфальту в Киев и пр. Шахтеры не могли смириться, что время дотаций прошло. С другой стороны не пришло время эффективных реформ, как это было у упомянутой Тэтчер. Все дело в том, что в середине 90-х четко определилось новое направление «бизнеса» энергоносителей - российский газ. На нем становились миллиардерами. Донецкие и луганские «авторитеты» и комсомольцы со своим углем оставались второстепенным звеном. Тогда донецкий татарин Ахать Брагин решил «предъявить» днепропетровским претензию. Мол, надо же делиться. Но полакомиться газовым пирогом Брагину не удалось. После взрыва на стадионе от него осталась только рука с «Ролексом».

Ассоциативно шахтеры отождествляли свою состоятельность и стабильность с СССР. Это было логично. И все чаще черная пропасть, через которую была проложена доска, а под ней километры глубины, становилась искушением для шахтеров решить проблемы одним шагом. Мало кто говорит о количестве самоубийств шахтеров в те времена.

И первыми жертвами «Беркута» стали не майдановцы в Киеве, а именно шахтеры, которые в 1998 году в Луганске решили протестовать. Тогда Кучма поставил главой Луганщины Александра Ефремова. Перед шахтерами накопилась большая задолженность по зарплате за несколько лет. Да и перед кем тогда не было задолженности? Только если на учителя государство плевало сверху и не колеблясь, то с шахтерами была проблема - уголь все же необходим. Это реальные деньги. Правда, часто в конкретный карман. В то время, как в Киеве решался вопрос по зарплате перед шахтерами, Ефремов решил почему-то проучить мятежников - он просто побил их беркутовскими дубинками на День Независимости. Прямо под памятником Тарасу Шевченко, что у ОГА. Говорят, что на одного шахтера приходилось по 6-7 беркутовцев. Это был суровый Луганск с новой властью, а не Киев, где можно было постучать касками.

В конце концов именно тогда Донбасс и был отдан Кучмой конкретным персонам, фамилии которых сейчас принято вспоминать с осуждением. То, что ни Ефремова, ни Тихонова тогда никто официально не осудил, лишь доказывает, что власть Киева здесь уже была условной.

После той расправы через полгода молодой краснодонский шахтер Александр Михалевич сжег себя перед зданием Луганской ОГА. С этого началось почти безраздельное властвование на Луганщине Ефремова и тогдашнего главы облсовета Виктора Тихонова.

Когда мы говорим о «сепаратизме» на Донбассе, то непременно должны вспоминать нашу недалекую историю. Углубившись в нее, становится понятным, что никакого «сепаратизма» на Донбассе не было. Там были другие процессы. До того, как шахтеры и трактористы, по версии Путина, достали из штольни российские танки и накупили автоматов в военторге, Донбасс прошел круги русификации, где Киев казался другой планетой. Нечего было надеяться на справедливость от столицы. И началось это, как ни странно, не с советских времен, а с середины 90-х. «Авторитеты» погибали под градом пуль при перекрестном огне, их расстреливали возле подъездов на глазах собственных детей, а так называемые «воры в законе» превратились больше в образ, чем в реально существующий фактор. Криминалитет стремительно срастался с официальными властями. Началась легализация награбленного. И в ворота нового времени вход был разрешен не всем. Те, кто был способен не просто грабить, но и создавать надежный кадровый механизм, как правило происходили из касты несколько авантюрных, но уже опытных комсомольцев, сросшихся в лоне горбачевской перестройки. Еще с советских времен завербованные КГБ они дождались, пока схлынет волна откровенного бандитизма, чтобы занять свои позиции. Ликвидировать нарванных и лишних нуворишей помогли спецслужбы и организовывали профессиональные нападения на «авторитетов». Иногда для этого им даже ничего не надо было делать. Как сказал мне один из милиционеров того времени: «Бывало так, что для ликвидации бандита нам просто стоило его не предупредить о засаде».

Первый этап накопления награбленного капитала уступал место следующей серии украинского детектива - эпохе возрождения партноменклатурной мафии обновленного образца. Типичным примером ее на Луганщине являются Александр Ефремов и Виктор Тихонов, который на луганском заводе ОР был парторгом. Типичным же примером этой эпохи в общенациональных масштабах стал Леонид Кучма, который на «Южмаше» в Днепропетровске так же, как и Тихонов в Луганске, был парторгом.

Комсомолец Александр Ефремов имел железную хватку. Он буквально жил властью. При этом его опыт организатора позволил запустить автономный механизм властвования, который, в частности, строился на старых комсомольских и партийных связях. Многие из этих кадров сейчас остались на оккупированной территории и до сих пор играют там не последнюю скрипку. То, что ни он, ни Тихонов не будут терпеть бунтов, стало понятно сразу после упомянутой расправы над шахтерами. Тогда стало ясно и другое - тогдашнему президенту Леониду Кучме совершенно безразлично, что происходит в этом регионе. Его интересовали будущие выборы 1999 года, результат которых на Луганщине должен был обеспечить Ефремов, и собственное обогащение, уголь в котором не занимал приоритета. Можно с уверенностью сказать, что именно тогда начался процесс отторжения Донбасса, который был отправлен в самостоятельное плавание, чтобы прибиться к берегу оккупанта.