Симфония семьи Киселевых

Не секрет, что для развития идей нужная среда. Так же и украинству было бы cложно устоять во времена советского нашествия, если бы не было культурных островов-присбежищ, где можно было бы поговорить с единомышленниками и получить поддержку. В нашей истории можно привести несколько таких примеров. Среди них есть немного парадоксальные, впрочем, непрецедентные для нашей истории случаи, когда такие центры создают не украинцы.

Биография семьи Киселевых — это история русскоязычной еврейской семьи. И в то же время людей, которые, по словам диссидента Богдана Горыня, «жилы Украиной, думали о ней, и, возможно, в них проснулось то, что просыпалось в свое время у Тадея Рыльского, Вячеслава Липинского, Владимира Антоновича: что если живешь на этой земле, то будь ей верен». Именно об этой семье идет речь в книге Михаила Слабошпицкого «Партитура на три голоси (Кисельови)».

НАДЕТЬ ВЫШИВАНКУ В 1950 ГОДУ

В книге идет об отце семьи, писателе Владимира Киселеве, и его сыновьях — поэта Леониде и писателе и журналисте Сергее Киселевых. Как заметил Богдан Горынь, «каждая характеристика имеет свою стилистическую тональность, к каждой был найден свой ключ».

Владимир Киселев известен не только своим талантом. Литературовед Владимир Панченко напомнил, что книжное издание «Україна. Наука і культура» в 1966 году начали издавать, по сути, два человека — именно Владимир Киселев и его близкий друг Анатолий Шевченко. В частности, он вспомнил выпуск, где была представлена молодая Украина через ее культуру: блестящие очерки о Юрии Ильенко, Николае Огрениче, тексты молодых Шевчука, Тютюнника, Жиленко. Там же «несанкционировано» печатали и шестидесятников. Гражданскую позицию Владимира Киселева хорошо видно на фото 1950 года, где он в вышиванке, хотя тогда за это могли обвинить в национализме.

«МАЛЕНЬКИЙ МУДРЕЦ»

Внутренний портрет Леонида Киселева для искусствоведа, историка, литературоведа Вадима Скуративского воплощен в словах «маленький мудрец» (впервые так его назвал Гелий Снегирев). «Это огромный талант, соединенный с интеллектом, потому что он очень хорошо знал мировую литературу для того времени. Он переводил с английского языка, был очень образован, начитан», — рассказывает писатель, дипломат Юрий Щербак. А Вадим Скуратовский считает, что другого такого поэта в таком возрасте нет даже в контексте мировой литературы.

Первые его стихотворения на русском языке были опубликованы в 1963 году в мартовском номере московского журнала «Новый мир» и подписаны «Леонид Киселев, ученик 10 класса школы 37, г. Киев». Немного посже поэт опубликовал стихотворение «Цари», где презирал лицо царя Петра I, приводя слова из Шевченко. Борис Горынь рассказал, как практически каждый, кого он тогда встречал во Львове, цитировал это стихотворение. Сложно даже представить, какие произведения мы имели бы возможность читать, если бы поэт прожил больше, чем выделенные судьбой 22 года.

АНТИТЕРОРНАЯ СТРАТЕГИЯ

Не менее весомым вкладом известен и Сергей Киселев. Именно он, собирая по крохам данные, поднял вопросы репрессий, которые проводились в 1937—1941 году, связанные с Быковней. «Сергей вынес этот вопрос на всесоюзную арену. Он напечатал статьи в «Литературной газете», журнале «Современность», который выходил за рубежом, предал огласке, и эта огласка приближала нас к пробуждению национального сознания», — отмечает Богдан Горынь.

Как утверждает Вадим Скуратовский, это была лишь часть целой антитеррорной стратегии Сергея Киселева. Он рассказал о еще одной очень важной статье «Об опере бедном замолвите слово», которая появилась в конце 1980-х. «Была такая глупая советская легенда, что действительно, советская бюрократия сякая и такая, но где-то есть высокоинтеллектуальная и всепобеждающая советская разведка за рубежом. И «Семнадцать мгновений весны» очень способствовали этой легенде. Что сделал Сергей Киселев? Он встретился с представителем внешней разведки, человеком особой судьбы, который не выдержал глупость, подлость, которая была в этих, так сказать, анклавах советской системы, и в 1980-х годах написал центру «что же вы делаете», рассказал о них, жировавших на Ближнем Востоке, покупая что-то для своих детей, женщин, внуков,  — поделился Вадим Скуратовский. — Эта статья впервые показала, что нет в этой бюрократии ничего хорошего. И в конце концов нужно делать что-то, чтобы мир этот как-то изминился. После этой статьи сразу появилось несколько десятков голосов советской прессы, этих самых функционеров, разведчиков, шпионов, которые прямо говорили, что там делается».

ПРОДЛИТЬ ПАМЯТЬ О СЕМЬЕ

Михаил Слабошпицкий причину появления книги объясняет так: «Я знаю, видел многих людей. И когда начинаю о них рассказывать, то представители поколения моих сыновей спрашивают: «А кто это?». Это ужасно больно. Этих людей будто не было. Мештерхази писал, что время, которое не описано, не существует, его не было. Я попытался из протеста против этого написать о тех, кого знал в своей жизни, чтобы они были, чтобы задержать, удержать, продлить». Благодаря этой книге симфония этой семьи, за метким высказыванием Николая Жулинского, будет продолжаться.