О памяти, дружбе и благодарности

Недавно я побывал в гостях у Бекира Аблаева — крымскотатарского мальчика, который разыскивает потомков Ивана Евтушенко. Этого мужчину с семьей в свое время от голода спас прадед Бекира. Обстоятельно об этом рассказал сам Бекир.

Как-то мы с Надиром засиделись за ужином. За окном было уже темно, взошел молодой месяц. Мы сегодня поздно пришли домой — для среды это привычное дело. В этот день я задерживаюсь в школе, потому что занимаюсь в театральной студии, а у Надира тренировки по дзюдо. Мы уже пили чай, когда из-за стола поднялся дед, собираясь смотреть телик. Вдруг он остановился и посмотрел мне под ноги, а затем укоризненно направил взгляд на меня. Я сначала было удивился, потом глянул себе под ноги и все понял... У моих ног предательски лежал кусок хлеба, — как он туда попал, ума не приложу! Дело в том, что в нашем доме к хлебу всегда относились как к святыне, потому что еще покойная бабушка рассказывала, что мечтой детей первых послевоенных лет было желание наесться простым черным хлебом. А здесь под моими ногами лежал кусок белого пшеничного хлеба...

— Подними хлеб! — сурово сказал дед. — В голодные времена вот этим кусочком, который сейчас лежит под твоими ногами, кто-то мог спасти себе жизнь...

Нам с братом стало стыдно, опустив головы, мы сидели за столом, боясь поднять глаза. Дед очень редко сердился на нас. Он, немного помолчав, продолжил:

— Я вам поведаю о голоде, а вы подумайте и сделайте выводы. История, которую я сейчас расскажу, произошла в далекие 1930-е годы. В стране начался голод. С прилавков магазинов исчезли хлеб, мука и другие продукты. Люди пухли от голода и умирали. Особенно страдали дети... В Крыму люди тоже страдали от недоедания, но тяжелее всего было во многих областях Украины и России... Помню, из Западной Украины люди, спасаясь от голода, ехали в Крым. В наше село Акманай приехало несколько семей, две из которых поселились у нас дома: одна семья устроилась в лачуге, а вторая — в сарае, переделанном под жилье. Я хорошо запомнил дядю Ивана Евтушенко.

Семья его состояла из жены и трех еще совсем маленьких детей. Он говорил на украинском, а мы немного знали русский язык, поэтому друг друга понимали. Жили мы с ними очень дружно. В первое время мы, как могли, помогали им, делились тем, что у нас было. Помню, как мы помогали рыбакам тянуть сети. Многие жители села Акманай выживали за счет рыбалки, и рыбаки за нашу работу платили нам рыбой. Помню, как мы с дядей Иваном ходили купаться, потом шли по берегу моря и собирали рыбу, которую волной выбрасывало на берег... Так проходило время, жизнь понемногу налаживалась.

Потом началась война, и мы опять пережили несколько голодных лет. В 1943 году меня погнали в рабство в Австрию. Весной 1944 года мне и нескольким моим товарищам удалось сбежать и присоединиться к действующей Красной Армии, в которой я прослужил до 1951 года. О депортации крымских татар я узнал лишь в 1945 году из писем родственников. Они мне написали, что 18 мая 1944 дядя Иван вступился за нас и пытался доказать военным, что мы ни в чем не виноваты, за что ему пригрозили, что за сопротивление властям его вместе с семьей выселят из Крыма вместе с крымскими татарами. Свою семью я нашел в 1951 году после демобилизации из армии в Самаркандской области, неподалеку от города Джумы, в совхозе им. Ильича, куда попала значительная часть акманайцев. Кроме крымских татар, а они составляли 90%, в этом совхозе жили четыре семьи немцев Поволжья, 12—14 русских семей, раскулаченных и высланных из средней полосы России, три корейских семьи и четыре семьи турок-месхетинцев, которые тоже попали сюда в годы лихолетья... Нужно сказать, что все мы, сплоченные несчастьем, жили очень дружно. Среди крымских татар было много высококлассных специалистов, потому совхоз им. Ильича благодаря спецпереселенцам стал одним из самых богатых и ведущих совхозов в республике. Проходило время, большая часть акманайцев перебралась в г. Джума, строили дома, играли свадьбы, рожали детей, но ни на минуту не забывали о своей исторической Родине, о Крыме. Они верили, что наступят такие времена, когда они со своими детьми вернутся в родные края, в родной Акманай.

В начале 1960-х годов в жизни депортированных акманайцев произошло знаменательное событие — в город Джума приехал Иван Николаевич Евтушенко. Тот Евтушенко, который, спасаясь от голода в 1930-е годы, нашел себе пристанище и спасение в нашем родном селе. Прошло столько лет, а он не забывал акманайцев, нашу семью, искал нас и нашел! Встречу с дядей Иваном описать очень трудно, столько было радости, столько впечатлений. Он рассказал, что живет, как и раньше, в Крыму, что нас там очень не хватает, что Крым без крымских татар — это не Крым! В нашем доме все эти дни собирались бывшие соседи, родственники, бывшие односельчане. Они приходили, чтобы послушать рассказы о Родине из уст человека, который там живет. Для них это значило очень много, потому что это была первая весточка из Крыма, из их родного Акманая, — это был для них поистине глоток чистого воздуха. Евтушенко прожил в г. Джума около десяти дней, и все эти десять дней он был наиболее желанным гостем в домах бывших акманайцев. И с кем бы он ни общался, всегда с благодарностью вспоминал моего отца, вашего прадеда — деда Аблу, который спас его и его семью от голода в 1932 году...

Приезд дяди Ивана Евтушенко в г. Джума вдохновил акманайцев на борьбу за возвращение на свою Родину. Он опять поехал домой, в Крым, а мы еще долго его вспоминали.

Дед, рассказав нам эту историю, долго сидел молча, а затем пошел к себе в комнату. Мы с братиком некоторое время обсуждали эту историю.

— Слушай, Бекир, ведь потомки дяди Ивана живут, наверное, в Крыму, — вдруг сказал Надир. — Напиши об этом!

Да, подумал я, об этом стоит написать, и не только об этом! О том, что мы — счастливое поколение, которое не пережило страшные голодные годы. О том, что мы гордимся тем, что родились и живем на родине своих предков, в самом прекрасном уголке земного шара — в Крыму.

Бекир АБЛАЕВ, ученик 7-го класса Нижнегорской ООШ №2