Преобразовательницы жизни

«Гендерное» направление в модернистской и постмодернистской науке является довольно популярным и востребованным. Однако — вот парадокс: такие поистине важные проблемы, как «женщина на престоле», «женщины во власти», «политика по-женски» являются до сих пор не слишком изученными, особенно с использованием надлежащего исторического инструментария (а без этого здесь не обойтись).

Вопрос, возникающие здесь, таковы: чем именно женщины-политики являются особенными, в чем их стиль и, главное, чем их конкретные поступки у власти отличаются от действий правителей-мужчин (возможно, речь идет о молниеносном, интуитивном уме, умение терпеть, делать ставку не на силу оружия, а на силу времени, дар очаровывать мужчин?).

Как великие женщины украинской и мировой истории смогли преобразовать жизнь в своих странах; как они преодолевали сопротивление не только политических конкурентов и врагов, но и, главное, сопротивление всего общества, которое обычно выдвигало к женщинам сверхжесткие требования — по самому высокому счету — и совсем не было готово воспринимать представительниц якобы «слабого» пола не престоле? Мы не будем касаться жизни и наследия таких знаменитых женщин, как Клеопатра, Роксолана, королева Ядвига, царица Екатерина II, китайская императрица Ци Си, Мария-Терезия Австрийская... У нас речь пойдет о трех величественных женских фигурах: Украинской княгине Ольге (Х век ), королеве Испании Изабелле (XV—XVI века), английской королеве Елизавете I (конец ХVI века). Все они заслуживают отдельного разговора.

1. КНЯГИНЯ ОЛЬГА — ВЕЛИКАЯ ПРАВИТЕЛЬНИЦА РУСИ

Жизнь ее, образ и деяния окутаны дымкой загадочности. Дата рождения, происхождения Ольги, ее путь к власти, то есть до свадьбы с князем Игорем — все это якобы скрыто за «туманом веков»; только короткие, порой противоречивые записи «Повести временных лет», древних новгородских летописей, других русских и византийских источников проливают на эти тайны небольшой, хотя бы частичный свет...

Но даже в пределах школьного курса по истории многие все же могут вспомнить о жестокой мести Ольги древлянам за убийство ее мужа Игоря (как «принесли князей и послов древлянских во двор к Ольге, и как несли, так и сбросили их вместе с лодкой в яму. И проникнув в яму, Ольга сказала им: «Чи добра вам честь?». Они ответили: «Гірша нам смерть, ніж Ігореві». І повеліла вона засипати їх живими, і засипали їх» (запись от 945 года). И как пригласив еще одну делегацию «лучших мужей» от древлян к себе, обещала: «Хай у великій честі піду я за вашого князя Мала», Ольга «звеліла приготувати мийню, кажучи їм так: «Помившись, прийдіте до мене». Слуги тогда растопили баню, и вошли древляне туда, и стали мыться. Заперли баню за ними, и повелела Ольга зажечь ее от дверей, и здесь сгорели они все. И наконец, как княгиня-вдова, совершив на земле древлян «тризну мужеві моєму», и после этого сели древляне пить вместе с Ольгой, «і звеліла Ольга отрокам своїм прислужувати перед ними. І сказали деревляни Ользі: «Де є друзі наші, що їх ми посилали по тебе?». А вона відповіла: «Ідуть вслід за мною з дружиною мужа мойого». І як упились деревляни, (Ольга) відійшла звідти, а потім наказала отрокам секти їх. І посікли їх усіх заразом п’ять тисяч». А еще есть запись от года 946-го, когда Ольга, после длительной и безуспешной осады Древлянской столицы Искоростеня, заключила с ними якобы «мирное соглашение»: «Нині у вас нема ні меду, ні хутра. Лише малого я у вас прошу: дайте мені од двора по три голуби і по три горобці. Бо не хочу я тяжкі данини накласти на вас, як ото муж мій, а сього прошу у вас малого. Знемоглись бо ви єсте в облозі, тож дайте мені се мале». Затем, когда древляне дали ей то, что она просила, Ольга сказала им: «Се вже покорились ви єсте мені й моїй дитині. Ідіть-но в город, а я завтра відступлю од города і піду в город свій». А через несколько часов — «прив’язавши трут до голубів і горобців, підпалила їх, птахи полетіли в гнізда свої, додому, почалася пожежа в Іскоростені, яку не можна було загасити, і Ольга «взяла город, і спалила його, і старійшин же города спалила, а інших людей — тих побила, а других оддала в рабство мужам своїм...».

Возникает образ коварной, абсолютно беспощадной женщины, чья жестокость, пожалуй, производила сильное впечатление и на закаленных в боях мужчин. Но не забывайте — справедливости ради — и об Ольге-державнице, Ольге-преобразовательнице жизни. Именно реформы этой княгини (упорядочение сбора дани в пределах целой Древней Руси, организация по всей стране княжеских «погостов» — центров государственного контроля и судопроизводства) консолидировали государственную власть в Украине-Руси, без чего были бы просто невозможными славные свершения Святослава, ее сына, Владимира Святого, Ярослава Мудрого. Стоит ли говорить о важности этого?

И безусловно, подробного разговора заслуживает Ольга как дипломат, ее визит (или, возможно, два визита) в Константинополь (В 946 году? Или в 957? Есть разные версии) с целью налаживания отношений с Византией — самой мощной империей того времени. В течении этого визита и переговоров с императором Константином VII Багрянородным Ольга приняла христианскую веру (есть, впрочем, гипотеза, что это произошло еще раньше) и выдержала крайне непростые дипломатические «баталии» с этим монархом, для чего ей пришлось проявить редкое терпение, выдержку, даже актерские способности. Речь шла тогда не столько о вере, сколько о государственных интересах России, которую высокомерные византийцы именовали не иначе как «страной варваров».

ТАКОЙ БЫЛА КНЯГИНЯ ОЛЬГА: МУДРОЙ, БЕЗЖАЛОСТНОЙ, НАСТОЙЧИВОЙ, ДАЛЬНОВИДНОЙ ПРАВИТЕЛЬНИЦЕЙ

Но император Константин должен был (так консолидация власти таки усилила государство Ольги!) отдать должное киевской правительнице (ее называли в византийских летописях «архонтиссой» или «игемоном русов» — титулы монархические). Прием Ольги был устроен в «индивидуальном порядке», персонально — между тем, как император часто принимал представителей даже уважаемых западноевропейских государств коллективно, целыми делегациями. Так, известный украинский историк Николай Котляр приводит очень интересный фрагмент из отчета Лиутпранда, посла итальянского короля при дворе Багрянородного, который был принят императором вместе с послами от испанского халифа и от германского императора (церемония была коллективной, «сводной» — это стоит отметить). Конечно, византийский властелин в манере Константинополя стремился поразить гостей «чудесами» и «роскошью» своего дворца — здесь и «позолоченное дерево, на ветках которого сидели разного рода птицы, изготовленные из бронзы, а также позолоченные — они пели каждая свою мелодию», и сидение императора, которое «было устроено так искусно, что сначала оно казалось низким, почти на уровне земли, затем немного выше, и наконец поднялось в воздух» (это все содержится в работе Багрянородного «О церемониях византийского двора»).

Однако Ольга была не такой человек, что ее могла дезориентировать вся эта роскошь. Похоже, переговоры быстро приобрели деловой характер. Княгиню (после подобной «психологической атаки») принимали в парадном Золотом зале в присутствии всего византийского двора. Если послу итальянского короля пришлось упасть ниц перед Константином, то Ольга ограничилась поклоном (!). Император вместе с семьей принял княгиню в частном порядке, это было большой честью, которой удостаивались даже послы великих держав. Ольгу также пригласили на обед, во время которого она сидела за одним столом с членами императорской семьи, а за десертом — рядом с самим Константином. Подобные привилегии, как свидетельствуют византийские источники, предоставлялись во дворце только почетным гостям, князьям и королям христианских стран. Во время упомянутого десерта в честь Ольги ей преподнесли золотое блюдо, украшенное драгоценными камнями и жемчугом. Есть версия, что после этого «архонтисса» сделала подарок главному храму Византии — собору Святой Софии, на алтаре которого это блюдо видели паломники из России в 1200 году.

Летописная русская запись о том визите Ольги (похоже, фольклорного происхождения) не упустила возможности показать острый ум Ольги по сравнению даже с императором. «По крещении царь призвал Ольгу и сказал ей: «Хочу взяти тебе за дружину». Она ответила: «Як же хочеш мене узяти, коли ти сам хрестив мене і назвав «дщерею» своєю? Бо у християн немає такого закону, щоб одружитись на дочці, і ти сам знаєш про це!». І сказав імператор з сумом: «Переклюкала мене єси, Ольга!». Заметим, что знаменитый историк Николай Карамзин писал: «Ольга была одарена умом необыкновенным» — и был прав.

Об Ольге можно рассказывать очень много. И о предложении от германского императора Оттона «приобщить» Русь к западной, римской церкви (около 960 года; это был момент судьбоносного исторического выбора, однако миссия Адальберта, посланца Оттона, потерпела неудачу. Почему — об этом историки до сих пор спорят). И о ее предсмертных словах с упреком сыну, князю Святославу (она отдала ему престол около 964 года) — ты, мол, совершаешь походы на край света, а свою, родную, землю, свой Киев забросил...

Те же германцы именовали ее не иначе как королевой русов Еленой (имя, которое Ольга получила при крещении). Некоторые историки считают, что именно портрет Ольги подан во фрагменте (пусть небольшом) светской живописи (!) Софии Киевской, уже ХІ века — явление исключительное в то время.

Память об этой уникальной женщине сохраняется, пока жива память о самом Русском государстве, к укреплению которого (как внутреннему, так и дипломатическому) Ольга, применяя в том числе и крайнюю жестокость, приложила столько усилий.

Начало. Продолжение читайте в следующем выпуске страницы «История и Я»