Казацкие судьбы

Кажется, что утонуло в роскошных садах не самое ли большое село Галичины — Зимная Вода. Хочу рассказать о жителях этого большого поселения — о военных и академиках, о профессорах и деятелях образования и культуры, о священниках и монахах, о людях, которые оставили политический след в нашем бытии.

Зимная Вода в послевоенное время была важным центром катакомбной церкви. Сюда переезжали монахини, изгнанные из разных монастырей. Ища пристанища, они селились друг около друга, организовывая маленькие сообщества монашек. Здесь селились изгнанные из приходов греко-католические священники, а также бывшие узники ГУЛАГа и ссыльные из Сибири, которым не давали право прописки во Львове. В помещениях многих верующих были комнаты-каплицы, в которые по договоренности, но без точного указания времени, учитывая конспирацию, приходили священники и проводили Богослужение. КГБ называло Зимную Воду «униатским рассадником». Здесь жил владыка подпольной церкви Петр Козак.

В 1991 году батальон военно-воздушных сил, который был расквартирован в селе, под командованием подполковника Романа Терешко первым в Украине на мачте гарнизонного плаца торжественно поднял сине-желтый украинский флаг и присягнул на верность независимому государству.

Улицами Зимной Воды ходили такие известные в Галичине люди, как архитекторы Евгений и Василий Нагорные, поэтесса Марийка Пидгирянка, писатель Николай Зинчук, педагог, Герой Социалистического Труда Евгения Кучеренко, академик, известный художник Любомир Медвидь и многие другие известные люди края.

На улице М. Шашкевича долгие годы жил и работал профессор Львовской политехники Юрий Иванович Лозовой, а на улице Н. Лисенко — Владимир Дмитриевич Игнатенко — профессор львовской консерватории.

Мой отец, имея гимназическое образование и будучи человеком коммуникабельным, часто общался с Юрием Ивановичем на немецком или польском языках (жена профессора, госпожа Марта, была полькой). И больше всего моего отца удивляла прекрасная украинская речь собеседника. Потому что подавляющая часть ученых и других специалистов, присланных в те годы в Галичину из Восточной Украины, не владела не то что немецким или польским — не знали даже родного украинского языка.

На что Юрий Иванович отвечал: «Я казак из казацкого края — Черкасщины!» Будучи известным знатоком «предварительно-напряженных конструкций», профессор строил аркоподобные перекрытия без всевозможных подпор, что было очень актуально при сооружении стадионов, больших спортзалов, ангаров. Как ученый и педагог, он заведовал кафедрой строительной механики во Львовской политехнике.

В семидесятых годах Юрию Ивановичу Лозовому было присвоено звание лауреата Ленинской премии. Поэтому вскоре во Львов зачастили московские гости. Были щедрые обещания, были и скрытые угрозы, высоковластные телефонные звонки.

И как во все времена Российской империи, его, талантливого инженера и ученого, «забрали» в Белокаменную, чтобы, как и множество других казаков (Розумовских, Безбородьков, Гоголей, Чайковских, Миклухо-Маклаев, Маяковских, Козловских), оставить вписанным в пантеон российского величия и славы.

Как-то в девяностых годах в газетном некрологе «Известий» я прочитал: «На восьмидесятом году жизни скоропостижно скончался выдающийся русский ученый, инженер-строитель, Герой Социалистического Труда, академик Лозовой Юрий Иванович. Похороны состоятся 19/VII 1992 года в 14.00 на Новодевичьем кладбище г. Москвы...»

Шел 1955 год. На сцене сельского клуба села Зимная Вода ставили оперу Гулака-Артемовского «Запорожец за Дунаем». Событие, скажем, нерядовое, потому что все роли в опере исполняли не профессиональные артисты, а сельские любители. Партию султана пел школьник, девятиклассник Володя Игнатенко, которому судилось через несколько десятков лет стать профессором и народным артистом Украины.

И опять эта невеселая казацкая судьба. В этот раз потомка из старинного казацкого рода на Полтавщине. Дмитрий Игнатенко в бурные годы начала ХХ века с гимназической скамьи пошел в петлюровскую армию, чтобы завоевывать в борьбе взлелеянную в мечтах Независимую Украину. Заснеженные поля боев, победы и поражения, тяжелые раны и тифозная горячка, вынужденная эмиграция — все слилось в один какой-то невероятный калейдоскоп. Светлой страницей в казачьей судьбе стали годы учебы в Пражской лесохозяйственной академии, потом — работа в лесах украинофила, графа Сапиги под городом Перемышлем, красавица-семинаристка Лидия Витошинская и двое деток — Тереза и Владимир. А дальше — опять война, переселение на Львовщину, постоянная «опека» карательных органов советской власти. Спасали от отчаяния лишь семейное согласие и труд в Янивском, а потом в Басивском лесничестве.

Любовь к музыке, украинской песне доминировали в семье Игнатенко. Дмитрий Андреевич, пани Лида прекрасно пели, дочь Тереза была хорошей пианисткой, поэтому влюбленность в музыку, как магнит, притягивала небезразличных меломанов села. Когда же в семье появился зять, дирижер Борис Грош, а в дальнейшем и невестка, оперная певица Нина Тычинская, то образовался семейный, а потом и сельский хор-капелла «Обрий», которому в 1964 году было присвоено высокое звание народного.

Закончив Львовскую консерваторию, Владимир Игнатенко долгие годы исполнял партии из мировой оперной классики на львовской оперной сцене, стал заслуженным, а в дальнейшем и народным артистом. Параллельно с работой в театре Владимир Дмитриевич вел класс по вокалу в консерватории, где подготовил многих известных певцов Украины.

К сожалению, в феврале 2011 года профессор Игнатенко ушел из жизни. На панихиде я увидел группу китайских студентов, которых учил покойный. Они пришли в христианский храм, чтобы помолиться за упокой души своего учителя и наставника.

Поневоле мелькнули в голове простые и очевидные мысли. Одна — о вольном или невольном грехе и тяжелом искуплении за службу ненавистной силе, и другая — о благодати и ощущении большого счастья, когда ты служишь своему государству, своему народу.