«Планета» Богдан Ступка

Формальным поводом для приглашения Богдана Ступки в редакцию было окончание театрального сезона — 12 июня возглавляемый им Театр им. И. Франко закрывает свой 86-й сезон спектаклем «За двумя зайцами». Почему бы не подвести некие итоги, не узнать «из первых уст» о предстоящих премьерах франковцев, не порасспросить Богдана Сильвестровича о его собственных, всегда очень насыщенных творческих планах? Впрочем, поскольку это не первая встреча с Богданом Ступкой в стенах «Дня», то мы предполагали, что вряд ли эта беседа ограничится узкопрофессиональными рамками. Ведь Ступка — это целая планета. Гениальный (не побоимся этого слова) актер, поистине мирового масштаба. Кстати, когда Богдан Сильвестрович шутит, что, дескать, в довесок к своим призам не отказался бы от «Оскара», то окружающие эти слова как раз как шутку и не воспринимают: вполне адекватная степень актерских притязаний. Ступка — умный и мудрый человек (одно только руководство таким сложным организмом, как театр, чего стоит), но при этом — довольно отважный. Иначе — работал бы по накатанной схеме, эксплуатируя былые успехи, а не экспериментировал и в собственных ролях, и в возглавляемом им театре, рискуя оказаться непонятым. Но — рискует, и оказывается прав, даже ошибаясь. И наконец, Богдан Сильвестрович очень артистичный человек, что доставляет огромное удовольствие от общения с ним. Однако Ступка никогда не путает театр и жизнь, роль на сцене и предназначенные нам роли в этом мире. И потому разговор наш получился не только о творчестве, но и о тех вызовах времени, на которые каждый из нас ищет сегодня ответ.

МНОГОЦВЕТНАЯ ЖИЗНЬ

— В последнее время социологические исследования свидетельствуют: отношение россиян к Украине и украинцам ухудшается. Вы, кажется, являетесь исключением: много и успешно сотрудничаете с российскими кинематографистами. Как вы считаете: каково российское восприятие Украины? Умеем ли мы транслировать себя в другое пространство?

— При мне они ничего плохого об украинцах и нашей стране никогда не говорят. Вы знаете, немало негатива выливают российские СМИ. Именно они подстрекают людей. И это «семя» неприязни падает на подготовленную почву, потому что в сердцах многих россиян веками культивировалось имперское отношение к Украине. Даже в творческой среде можно услышать, что о гастролях в Киеве они говорят, как о поездке в провинцию... Хотя некоторые российские критики пишут, что «Ступка наш актер». Кстати, после премьеры «Огнем и мечом», когда я в картине Ежи Гофмана сыграл Богдана Хмельницкого, поляки тоже говорили, что я их актер. Нет, я украинский актер, который снимается в российских и польских фильмах и этим горжусь! Когда в Лос-Анджелесе презентовал фильмы «Свои» и «Водитель для Веры», там собиралась диаспора (выходцы из бывшего СССР) и я сказал: «Украинская суперкинозвезда представляет российские картины»... Нашим продюсерам можно было бы поучиться у Стаса Намина, который организовывал «Дни культуры России в Лос-Анджелесе», как он хорошо развернул дело, пригласив к участию целую международную команду артистов. Там были звезды кино: Мила Йовович, (кстати, киевлянка по происхождению), Оливер Стоун, Эрик Робертс... Вы знаете, если мы хотим, чтобы нас уважали в мире — нужно самим себя уважать и подходить к этому делу по-государственному: через искусство презентуется страна. На таких мероприятиях происходит немало интересных знакомств, предложений о дальнейшем сотрудничестве. Нужно нам сделать свою кинематографию, вложить деньги, привлечь разных людей. Мы можем провести «Дни Украины в Америке» еще лучше чем россияне, пригласив украинцев, которые сейчас живут и работают в разных странах.

Вспоминаю, как 11 декабря 2004 года я был в Барселоне на мероприятиях по вручению премии «Феликс» (эту награду вручает Европейская академия киноискусств). Номинировался за фильм «Свои». Нас было шесть актеров из Европы. Когда я проходил по залу — все присутствующие встали и кричали: «Вива, Украина»! Мне было очень приятно это слышать о моей Родине. Я на смокинг набросил оранжевый шарф, а Никита Михалков стоял рядом в белом шарфе. Он меня спрашивает: «Это вы специально такой шарф надели»? «Нет, у меня он уже много лет, — говорю, — хотите, вам подарю»? Хотя честно признаюсь, многие в зале не знали где Украина и на карте находится. Оранжевые события приковали к нам внимание всего мира. Но мне кажется, что мы тот момент не сумели реализовать, как положено...

Вы знаете, уже через год после тех событий мне стали приносить пьесы об оранжевой революции. Драматурги говорят: «Давайте поставим к годовщине событий на Майдане». Но среди всех предложенных пьес не было ни одной, которая была бы действительно произведением искусства. Зачем ставить плохую пьесу, единственный козырь которой — актуальность? У нас же не старые, советские времена, когда нужно было обязательно ставить к дате спектакль. Я считаю, что должно пройти время, нужно проанализировать события, найти интересные художественные формы, чтобы передать те революционные дни на сцене, и только тогда приниматься за «оранжевую» тему, потому что иначе у нас получится спектакль на один день, и он умрет, как мотылек...

Когда началась революция, мы с театром были на гастролях в Беларуси. Когда в десять утра киевляне начали выходить на Майдан, мы с франковцами в 17.00 сели в поезд «Киев— Минск». Наши гастроли были запланированы в рамках «Дней культуры» еще за год до этих событий. Правда, были сомнения: ехать или нет? Но все-таки решили ехать. Франковцы не выступали в Минске более 20 лет. У нас была огромная миссия — презентация украинского театра. Нас очень тепло встречали минчане. Мы показали: «За двумя зайцами», «Тевье-Тевель», «Ревизор» и «Зачаровану Десну». После каждого спектакля на сцену летели оранжевые бумажные самолетики. Хотя были и такие люди, которые смотрели на нас испуганно. Кстати, когда в «Тевье- Тевеле» урядник говорил: «У Киеві безпорядки» — в зале раздавались аплодисменты. Он продолжает: «Ті студенти та жиди народ баламутять» — овации! Моего героя Тевье спрашивает: «А Перчик до кого йде?

— До мене!

— Навіщо?

— Як навіщо? Дівчат моїх буде навчати французької мови.

— Для чого?

— Як для чого? А якщо до моїх дочок посватается якийсь багатий чоловік, наприклад, той самий Ротшильд. То на якій мові йому сказати «так» — и зал снова разразился аплодисментами...

ТРАДИЦИИ УКРАИНСКОГО «ШКОЛЬНОГО ТЕАТРА» ПРОДОЛЖАЮТСЯ... В МОСКВЕ

— Кажется у Остапа Вишни есть фраза — если ты идешь в литературу — вытри ноги, потому что до тебя там были Гоголь, Шевченко, Франко... Как, на ваш взгляд, нам вернуть высокую интеллектуальную планку?

— Рецепта я не знаю, но когда политики становятся актерами и заполняют собой радио- и телеэфиры — это беда. С утра до ночи мы слышим: тот что-то сказал, что-то не доверил, а все вместе похоже на большую «фабрику сплетен». Этого не должно быть. На ТВ и радио должны выступать не политики, а артисты, музыканты, поэты, певцы. Наш театр договорился с каналом «1+1», о том, чтобы подготовить цикл программ об украинском театре: об истоках, как все начиналось. Я недавно вернулся из Москвы. Был у Анатолия Васильева. Специально для его театра мэрия построила помещение (три сцены, по архитектуре напоминающие храм), все кабинеты из стекла — прозрачные. Свой театр он назвал «Школьный театр». Хотя первый «Школьный театр» был в Киеве и с него началось в Украине театральное искусство. Васильев продолжает эти традиции, а мы об этом почти забыли. У Васильева государственный театр, но он не делает на нем коммерции. Именно за неумение зарабатывать деньги Анатолия сняли с должности художественного руководителя и оставили как главного режиссера. У него работает наш Григорий Гладий. Сейчас идут репетиции «Моцарта и Сальери». Премьера спектакля состоится в Амстердаме. Гладий будет играть Сальери. Он рассказывал, что репетиции проходят ночью. И никто не жалуется! Васильев — человек очень талантливый и к театру относится, как к храму. Хотя у него актерам трудно работать. Я смотрел васильевскую версию «Дон Жуана» (текст Пушкина, музыка — Даргомыжского). Он заставляет актеров 30 минут не двигаться. Сидят и смотрят в глаза. Через 15 минут один из актеров делает небольшой жест рукой и снова тишина. Потом Лаура поет и звучит декламирование отрывками: «Я-а-а в-а-а-с люблю»! И так еще минут 20. Потом в действие вступает хор... (первое действие — вокал и диалог, а второе — балет без музыки)... В Москве толерантно относятся к сценическому поиску. Кстати, учениками Васильева являются наши режиссеры: Жолдак, Гладий, Кучинский, Ануров.

Вы знаете, я мечтаю, чтобы на франковской сцене играли наши и российские актеры. Например, как интересно может получится, если в «Тевье-Тевеле» в роли Менахема выйдет Александр Абдулов (в «Ленкоме» эта пьеса шла под названием «Поминальная молитва»). Мы уже говорили с прекрасным актером Алексеем Петренко, чтобы провести его бенефис. Я предложил ему самому выбрать пьесу. Он захотел «Соло для часов с боем» Освальда Заградника, но у нас уже вышел этот спектакль в постановке Александра Билозуба и теперь Петренко снова в поиске пьесы. Когда мы снимались вместе с Сергеем Гармашем в фильме «Свои», мы очень сдружились. Он меня даже отцом называл. Сергей родом с Херсонщины. Сейчас он — звезда «Современника», но язык не забыл. Хорошо знает произведения Шевченко. Мы с ним отводили душу, когда в перерыве между съемками декламировали «І мертвим, і живим»... Гармаш сам предложил сыграть в нашем театре «Братьев Карамазовых». Я хочу актеров-украинцев, которые разъехались по миру, собрать вместе. Кстати, такой опыт сотрудничества у франковцев есть. Театралы со стажем могут вспомнить, как замечательно Юрий Яковлев играл в нашем спектакле «Память сердца». Вы знаете, художники быстрее политиков умеют наводить мосты. Именно культура объединяет разные народы.

«ВСЕМ НРАВИТЬСЯ НЕЛЬЗЯ»

— Скоро заканчивается театральный сезон, который для франковцев был отмечен большим количеством экспериментов. Но многие критики сомневаются, должен ли академический коллектив развиваться в этом направлении. Куда должен идти театр сегодня? Кстати, почему не состоялись запланированные «Марат-Сад», «Человек из Ламанчи», «Тени забытых предков»?

— Разговоры о том, что франковцы куда-то не туда идут, возникают достаточно регулярно. За это ругали Данченко, а сейчас и меня. Я за то, чтобы ставились разные спектакли. Кому-то нравится «За двумя зайцами», а кому-то «Соло-Мия». Я считаю творческими достижениями нашего коллектива спектакли «Шякунтала», «Соло-Мия» и «Наталка Полтавка». Всем нравиться нельзя. Это «Тевье-Тевель» может всем зрителям нравиться, потому что это «Библия» (пьеса и спектакль поставлены по библейскими канонами, но в реалистической манере). Работа над «Марат-Сад» и «Человек из Ламанчи» идет, а «Тени забытых предков» мы перенесли на следующий сезон, потому что Гладий сейчас занят своими театральными проектами заграницей. Сергей Маслобойщиков начал снимать фильм и репетиции над «Марат-Сад» мы перенесли на осень. Сейчас В. Петров активно работает над мюзиклом «Человек из Ламанчи». В этой постановке будут играть наши ведущие актеры: Богдан Бенюк, Анатолий Хостикоев, Наталья Сумская. Спектакль хотим сделать экспериментальный (в сценографии использовать много экранов, транслируя отрывки из фильмов, фотомонтаж, голограмму). Этот проект дорогой. Ищем деньги. Мы немного перетасовали свой график, и сейчас Владимир Кучинский активно работает с нашими актерами над спектаклем к 150-летию Ивана Франко. Специально для нашего театра драматург Владимир Клим написал пьесу. Пока рабочее название спектакля — «Серед раю на Майдані». Я считаю, что театр не должен стоять на месте, а должен все время двигаться вперед, искать новые формы, экспериментировать.

— Какую эстетику или идею нужно выразить украинцам сейчас?

— Думаю, что «Марат-Сад» будет очень интересным для зрителя. Пьеса Петера Вайса — это не только рассказ о конкретной исторической фигуре Жана Поля Марата — героя Французской революции. Драматург придумал интересный ход. Сюжет пьесы развивается в психиатрической больнице. «Марат-Сад» — актуальное произведение, хоть и написано в 1963 году. Я спектакль видел в Белграде — очень интересно. А «Таганка» сделала шоу, а не психологическое произведение. Кстати, когда только начали читать пьесу — у многих наших актеров стали возникать ассоциации с нашими недавними событиями... Я считаю, что театр должен быть вне политики, но рассказывать о явлениях, которые волнуют зрителя. Потому что театр не имеет права быть вне жизни.

— Самая серьезная проблема больших коллективов — раздутая труппа. Если актеры годами не получают новых ролей — начинаются конфликты. Как вы решаете эту проблему?

— Уже 18 лет строим Малую сцену. Никак не можем решить этот вопрос. У меня такое ощущение, что этот долгострой никогда не закончится. А поэтому у нас мало возможностей для маневра, чтобы большая труппа (у нас 88 актеров) нормально работала. У нас есть малюсенькая сцена — «Театр в фойе», но она вопрос занятости актеров все же не решает. А на Малой сцене, со зрительным залом на 200 мест, можно ставить спектакли с большим количеством актеров. Что же касается конфликтов, то в каждом творческом коллективе эта проблема существует. Так, во Французском национальном театре тоже бывают конфликты, но их руководству легче — там больше сцен (кроме основной, есть еще четыре). Хотя и там всего 30% труппы занято в репертуаре, а остальные — время от времени. Я за толерантное отношение между коллегами, потому что мы все работаем для зрителя. Только сцена — судья для актера. Регалии, звания — это не существенно. Каждый раз на спектакле ты сдаешь экзамен зрителю... Недавно я, находясь в Москве, зашел в Театр им. Вахтангова к художественному руководителю Михаилу Александровичу Ульянову. Во время нашего разговора я спросил у него: «Как вы решаете проблемы актерской занятости»? Ульянов ответил: «Театр — это такая субстанция, где никогда проблемы не решаются потому, что в каждом актере есть гордыня и зависть к ролям»...

— Уже несколько лет Театр им. И. Франко работает, приглашая разных режиссеров на постановки. Будет ли в коллективе главный режиссер?

— Если появится яркая личность — вот тогда этот мастер станет главным режиссером нашего театра. Хотя талантливый режиссер — это палка о двух концах. Нужно быть Някрошюсом, Бруком или Захаровым — которые имеют свой театр, но нужно помнить, что эти большие творческие единицы никогда не пустят режиссера лучшего, чем они. Две индивидуальности не уживутся в театре. Поэтому мы пошли другим путем: приглашаем режиссеров с разным сценическим почерком работать с нашей труппой. Я считаю, что театр в каждом спектакле должен двигаться вперед. Актеры занимаются перевоплощением, и сотрудничество с разными режиссерами идет всем только на пользу.

Когда я приглашаю режиссера — даю ему полную свободу: твори, придумывай, ставь. Вмешиваюсь только в крайних случаях, если вижу, что будет провал. А вообще я человек толерантный, мне интересно, когда я вижу, что у режиссера есть свое особое видение будущего спектакля, что он в поиске. Эксперимент — это не только набор форм, трюков. У режиссера должна быть концепция спектакля, а когда он делает это не стандартно, тогда актеры тоже начинают экспериментировать над ролями.

«АКТЕР — ПРОФЕССИЯ НЕ С КОНВЕЙЕРА»

— Существует ли сегодня у молодежи интерес к актерской профессии? Как проходят прослушивания на ваш курс?

— Интерес очень большой. Уже пришло более сотни желающих, мечтающих стать актерами. Прослушивание проходит до 5 июля. Если абитуриент его прошел, то получает допуск к экзаменам. Мы решили в этом году набрать специальный франковский курс на базе Национального университета театра, кино и телевидения им. Карпенко-Карого. Все профессиональные предметы студенты-франковцы будут изучать в нашем театре, а общеобразовательные — в университете. Первый курс пройдет под названием «фолк» (песня и танец). База будет украинская, но они изучат разный фольклор. В конце первого курса мы сделаем фолк-спектакль, который будем показывать на нашей сцене по понедельникам. Второй курс — Шекспир. Студенты подготовят разные отрывки из пьес классика, а в финале поставим спектакль по шекспировскому сюжету. Третий курс — Чехов и Ибсен (психологические произведения), и также ставится спектакль, а четвертый курс — Карпенко- Карый и Леся Украинка (украинская комедия и драма). Я считаю, что когда студенты пройдут испытание произведениями Шекспира, Чехова, Ибсена — только тогда можно браться за нашу классику...

К нам молодежь едет со всей Украины. Пока на прослушивание приходит больше девушек, чем юношей. Немало детей из села, но чувствуется, что они прочно стоят на ногах и стать актером для них — не прихоть, а заветная мечта. Я вижу несколько человек, которые могли бы поступить. Но еще не факт, что все, кого мы примем на франковский курс, по окончании вуза попадут в нашу труппу. Актер — профессия не с конвейера. Тут нельзя ошибиться в выборе профессии.

«НАМ НУЖНО СПАСАТЬ УКРАИНСКИЙ ЯЗЫК»

— В планах франковцев гастроли в Харьков. С одной стороны, город, где родилось «Березілля» Леся Курбаса, а с другой — сегодня это публика, привыкшая к эпатажным постановкам Андрея Жолдака. По какими критериями вы выбирали спектакли, которые покажете харьковчанам?

— 80 лет прошло с тех пор, как франковцы покинули город своей юности, своего творческого становления. Ведь с 1923 по 1926 г.г. наш коллектив работал в Харькове (в Киев франковцы переехали по распоряжению тогдашнего правительства). Харьков для нас всегда был городом духовности, поиска, театрального эксперимента. сделать власть, я не политик, но считаю, что нам сегодня нужно спасать не русский, а украинский язык. Если мы хотим строить самостоятельное государство, то никакого второго языка в стране быть не должно. Русский язык у нас очень популярен. Даже в Киеве, в нашей столице, большинство людей разговаривает по-русски... Мне очень больно, что украинский кинематограф уже много лет не работает. У нас столько талантливых актеров, режиссеров, художников, а они не снимают. Ну допустим, у государства нет средств на большие кинопроэкты, так давайте поднимать анимацию. Растет новое поколение украинцев, которые воспитываются только на заграничных мультфильмах — и это уже огромная проблема.

— Богдан Сильвестрович, вы родились в один день (27 августа) с «патроном» вашего театра Иваном Франко. Как будете отмечать юбилеи?

— Франко исполнится 150, а мне 65. К юбилею Ивана Яковлевича готовим спектакль «Серед раю на Майдані» (режиссер Владимир Кучинский), а я хотел бы сделать вечер, прочесть на нем произведения — от Григория Сковороды до Лины Костенко — и назвать «Концерт для Ступки с оркестром». Или начать с поэзии Костенко, дойти до Сковороды и закончить вечер нагорной проповедью. Я думаю, что юбилей нужно делать с шутками, весело, хотя разговаривать о серьезных вещах: об истории, отношениях между людьми.

«РОССИЯ ПРИГЛАСИЛА НА РОЛЬ ТАРАСА БУЛЬБЫ СТУПКУ, УКРАИНА — ДЕПАРДЬЄ»

— Этот год лично для вас можно назвать урожайным на кино. Когда на экранах появится лента Киры Муратовой? Как вам работалось с этим режиссером? Лесь Курбас, Вадим Меллер, Борис Балабан, Амвросий Бучма, Марьян Крушельницкий, Анатолий Петрицкий и многие другие корифеи внесли неоценимый вклад как на харьковской сцене, так и на франковской.

Наши гастроли пройдут с 14 по 23 июня. Будем играть в Театре им. Шевченко. Покажем спектакли: «Украдене щастя», «Наталка Полтавка», «Кин-IV», «Шякунтала», «Соло-Мия», «Тевье-Тевель», четыре спектакля на Малой сцене: «Зачарована Десна», «Отец», «Каин» и премьеру «Дредноуты». Как видите, мы презентуем разные постановки. Думаю, что публика выберет, что ей посмотреть на свой вкус.

— Харьков — город русскоязычный. Что сегодня реально может сделать культура вообще и деятели культуры в частности, чтобы остановить «парад языковых суверенитетов»? А что может и должна сделать власть?

— Переводчики нам в Харькове не понадобятся. А то, что в городе надумали ввести второй государственный язык, то это на мой взгляд станет концом для украинского языка. Поверьте, я не против русского языка, очень его люблю, но сегодня нам в Украине нужно думать о своем языке, потому что он пропадет. Вы заметили, что языковой вопрос всегда у нас поднимается перед выборами? Они уже закончились — давайте не заниматься политиканством. У нас кто на каком языке хочет — на том и общается, читает прессу, смотрит передачи. Если заняться статистикой и подсчитать, то увидите, что у нас русскоязычных изданий выпускается больше, чем украинских. Я не знаю, что должна

— Я впервые работаю с Муратовой. В ее картине «Две истории: одна простая, а другая посложнее» (фильм состоит из двух новелл) я играю в части под названием «Женщина моей жизни» очень сексуального пожилого персонажа. Под Новый год этот бывший Дон Жуан остался один и почувствовал, что без женщины не будет никакого праздника. Лента уже полностью отснята, осталось озвучить. Во время съемок мы с моей партнершей Ренатой Литвиновой получили травмы. Шестого января она каталась на катке и сломала правую руку. Прилетела в Одессу в гипсе. Кира Муратова решила не отменять съемку. Мы хорошо поработали. В одиннадцать часов вечера Ренату отпустили отдыхать, а я еще доснимался,а в половине второго ночи выходил из Дома ученых (там проходили съемки). На улице гололед. Я падаю и тоже оказываюсь в гипсе... вывихнул плечо. И тут уже Муратова сделала перерыв на 1,5 месяца в съемках, потому что двое актеров в гипсе — это уже перебор. Литвинова на съемки приезжала со своей дочерью Ульяной, а у меня внучку зовут Устиной. Мы быстро нашли с актрисой общий язык. Когда нам нужно было играть любовные сцены, Рената всегда спрашивала: «Вы меня хоть немножко любите»? Она все время говорила, что это будет моя лучшая роль... Вы знаете, мне было очень интересно работать с Кирой Муратовой. Сначала мы внимательно присматривались и притирались друг к другу. Все, что режиссер говорила, я выполнял. Как-то она даже вспылила: «Почему вы все время со мной соглашаетесь»?А я ответил, что мне все нравится, у меня нет другой альтернативы предложенного ею образа... Хотя у Киры — характер ого-го какой! Не каждый актер выдержит. Я прекрасно понимал, что играю и для чего. Даже предлагал ей свои варианты, и режиссер с ними соглашалась. Когда закончили снимать, я ей подарил красивую розу и сказал: «Кира, я вас люблю», а она ответила, что начинает в меня влюбляться...

— Вам предложили сыграть «Тараса Бульбу», что это за кинопроект?

— Художественный фильм будет снимать известный кинорежиссер Владимир Бортко. Кстати, он бывший киевлянин, сын актрисы нашего театра Марины Захарченко, еще маленьким выходил в массовке на франковскую сцену. Во Львове я работал с его отцом Бортко-старшим. Он ставил на сцене Театра им. М. Заньковецкой, в котором я тогда работал, спектакль «Когда мертвые оживают». Это была первая «ласточка» на сцене бывшего СССР о Тухачевском, Карбышеве, ставке Гитлера. Я играл Гейдриха. Кстати, после львовского спектакля Бортко- старший «сватал» меня в свою труппу (он был главным режиссером Русского театра в Одессе), обещая дать квартиру, завлекая морем, пляжем. А я думал, что же я там буду играть, — и отказался. Так вот Бортко-старший на репетиции сокрушался, что пьеса не дает развернуться его режиссерской мысли и если бы это был Шекспир — тогда бы он сделал другой вариант. Хотя спектакль публике и критикам очень понравился. Там у нас даже собаку на сцену выводили — зрители в зале были в восторге. Помню, как шел спектакль «Невольник» по Шевченко. Вячеслав Сумской играл Степана и когда он выезжал на лошади — казалось, что театр развалится... Вячеслав Игнатович всегда после спектакля говорил: «Господи, как ни старайся, как ни играй, а выйдет лошадь — все аплодисменты ей».

Но я отвлекся. Владимир Владимирович Бортко мне позвонил домой и начал разговор на украинском языке: «Я би дуже хотів вас, Богдане Сильвестровичу, бачити у фільмі «Тарас Бульба», який буду знімати», а дальше перешел на русский и рассказал, что сам написал сценарий по повести Гоголя и видит меня в главной роли. Если со здоровьем все будет нормально, то сыграю Тараса. Хотя переживаю, потому что там очень много батальных сцен и нужно скакать верхом на лошади...

— Но разве ездить верхом для вас проблема, вы уже проходили «школу каскадера» у Ежи Гофмана в фильме «Огнем и мечом».

— Когда Гофман спросил: «Богдашка, ты сидишь на коне»? Я честно ответил, что сижу. А когда начались съемки картины, то мне нужно было не сидеть, а хорошо скакать. Привели коня, Гофман говорит — садись, а я отказываюсь, потому что хорошо скакать не умею. Впрочем, Ежи мудрый человек, когда он меня увидел верхом, сказал: «Это не штука уметь ездить на коне, а штука уметь сыграть, что ты умеешь ездить на коне». Кстати, Гофман мечтал снять фильм о «Тарасе Бульбе», но отказался от этого проекта. В Польше его упрекают, что он проукраинский фильм снимет. Жаль, что Ежи отступил. Он написал интересный сценарий, убрал все политические моменты и хотел сделать ленту на исторический сюжет. У него картина начиналась с того, что Тарас учил детей фехтованию, а заканчивалась тем, что он уже старый (никто на костре его не сжигает) и учит уже внуков фехтовать...

Я предложил Бортко взять художником прекрасного украинского мастера Сергея Якутовича. Он написал мой портрет в образе Бульбы. Я там в шапке, из-под которой оселедец выглядывает, с мужественным взглядом. По лицу многое можно увидеть, какую нелегкую жизнь прожил Тарас, а на шапке Якутович нарисовал фрагмент из истории Украины...

— А на украинско-французского «Тараса Бульбу» вас не приглашают?

— Это беда: свои актеры не нужны и приглашают гостей. Россия пригласила Ступку, а Украина — Депардье. Бортко начнет снимать в декабре. Сначала будем работать в павильоне, а весной перейдем на натуру. Режиссер хочет снимать в Украине. Сейчас подыскивает места. Хотя я волнуюсь, потому что комбинированных съемок, как практиковали в советские времена, когда актер сидел на стуле и делал вид, что скачет — тут не будет...

— Богдан Сильвестрович, можно говорить, что актерская династия Ступок продолжается. Сын Оьстап — премьер труппы, телезвезда, внучки тоже выбрали сцену.

— Ни сыну, ни внучкам я не диктую, что им делать. Остап, когда поступал в театральный институт, мне даже не сказал. Он захотел стать актером, и я считаю, что своими работами доказал, что стал профессионалом. Дмитрий еще учится в Национальном университете культуры. Он маленьким выходил на франковскую сцену в разных спектаклях. Сейчас играет роль Эскала в «Ромео и Джульетте», а вообще он еще в поиске. Усте шесть лет, и говорить, кем она будет, очень рано. Может художником станет? Любит рисовать и может часами сидеть с кисточкой и карандашами. Время покажет, продолжится ли актерская династия Ступок.