Видео

Старшеклассник Бенни (Арно Фриш) познакомился с ровесницей (Ингрид Стасснер) возле магазина видеокассет. Девушка регулярно появлялась перед витриной и застывала напротив телеэкрана,  очевидно, установленного там. Однажды Бенни подошел и заговорил с ней.

Дома показал свою министудию, камеру, а также собственного авторства фильм про убийство свиньи. Животное выводят во двор, приставляют ему к голове специальное однозарядное ружье, похожее на велосипедную помпу. В момент, когда звучит выстрел, начинает идти снег. За кадром лает пес. Бенни прокручивает эпизод с выстрелом еще раз, медленно – сцена забоя становится еще более жуткой из-за низких, нечеловеческих звуков, в которые превратился визг свиньи. Бенни угощает гостью припасами из холодильника. Чтобы развлечь ее, ходит на четвереньках, изображает собаку, потом – полицейского, даже заламывает ей руку. Наконец, достает то самое ружье. Вкладывает его в руки девушке и приставляет к себе. Затем делает наоборот. И нажимает на курок.

Дальнейшие события отслеживаются через экран телевизора, к которому подключена камера Бенни. Жертва, истошно крича от боли, отползает вглубь, за край кадра. Бенни подбегает к столу, перезаряжает ружье и стреляет еще раз. Убиваемая кричит еще сильнее. Пока Бенни вкладывает третий патрон, она появляется у дальней стены – силится выползти из комнаты. Парень приставляет ей ружье к голове, заталкивая назад за кадр. После третьего выстрела воцаряется тишина.

“Видеопленки Бенни” составляют три типа изображения. Между любительским видео, снимаемым Бенни, и объективным кинонарративом, предлагаемым Ханеке, имеется также соединительная визуальная ткань – прокатные видеофильмы и телевидение, то есть сторонние, очень кратко цитируемые продукты. Отсюда напрашивается основная причина поступка Бенни: виновна именно эта “третья сторона” - жестокие фильмы, переполненный тревожными новостями и насилием эфир.

Девушка гибнет еще в первой трети фильма, что, похоже, никоим образом не влияет на развитие событий. Школа, дом, родители (Ульрих Мюе, Анжела Винклер), одноклассники, домашние задания, завтраки и обеды. А само убийство совершается так буднично, как бы между прочим, что некоторое время остается гадать, не извращенная ли это игра, задуманная молодыми людьми. Бенни бегает к ружью и заряжает его с таким сосредоточенно-хлопотливым видом, словно оказывает первую помощь, а не убивает. Тем более что дальше все продолжается как обычно. Застрелил, постирал простыню, перекусил, вытер кровь, поговорил по телефону, снял на камеру мертвое тело, пошел с друзьями на концерт... Кстати, съемка, которую ведет обнаженный (разделся, чтобы легче было убирать) протагонист, акцентирует внетелесность происшедшего. У жертвы немного задрана юбка, но Бенни поправляет одежду: секс здесь не при чем. Так же – никакой метафизики либо сантиментов, чему есть блестящее подтверждение уже с объективистской, режиссерской стороны: вытряхивая вещи убитой из ее рюкзака, Бенни среди привычных школьных мелочей находит деревянный шарик. Раскрывает его и видит там второй, меньший. И еще один. В последнем, однако, ничего нет. Пусто. Ни тайн, ни трогательных деталей.

Подчеркнуто статичное, четкое, предсказуемое “кино” (то есть профессиональная объективная съемка “от Ханеке”) ограничивается созерцанием, фиксацией, долгими крупными планами преимущественно предметов, а не людей, из-за чего профессиональный ракурс ближе к документированию, нежели любительские экзерсисы Бенни и частично его матери (съемки на курорте). В живых и мертвых существ придирчиво всматривается именно главный герой, все снимаемое им - наполнено действием, преградами, эмоциями, подвижными персонажами. Так Бенни огораживает собственную территорию, на которой господствует воображаемое, в то время как “взрослая” съемка основным объектом имеет социальное. Воображаемое требует реального жертвоприношения. Не боевики или телесюжеты про войну, не жестокость экранная или компьютерная, не похоть и не извращенный пафос творчества провоцируют Бенни на преступление, к этому склоняет сама природа видео, позволяющего на любом этапе вторгаться в изображение, переигрывать ситуацию с помощью пульта либо на монтажном столе, соединять самыми неожиданными способами звук и картинку, манипулировать объектами как угодно вплоть до полного их исчезновения; иначе говоря, видео дает ощущение всемогущества и тем самым обеспечивает героя достаточной решимостью для совершения или приятия насилия.

Ни виновников, ни обвинителей. Режиссер беспристрастен до последнего ярко-красного титра. Ирония финала, однако, в том, что побеждает в конце концов видео, представленное незримым, но внимательным зрителем, имеющим от социума полную и безоговорочную санкцию надзирать (значит, и наказывать - именно общество окончательно утверждает власть Человека с камерой); полицейские мониторы наблюдения поглощают без остатка и Бенни, и его измученных родителей.

_________

Видеопленки Бенни”/ Benny's Video (1992, Австрия-Швейцария, 105`); режиссура: Михаэль Ханеке, сценарий: Михаэль Ханеке, оператор: Кристиан Бергер, актеры: Ульрих Мюе, Анжела Винклер, Арно Фриш, Ингрид Стасснер, производство: Bernard Lang AG.