Не ради мести, а для того, чтобы помнили

Каждый человек, которого ты встречаешь на своем пути, оставляет след в твоей душе. Об одних ты вспоминаешь реже, о других — чаще. События последних недель оживили во мне воспоминания о встрече, которая произошла 3 года назад.

Сейчас не утихают дискуссии о том, уместен ли в Киеве проспект Бандеры и как быть с Польшей после признания Волынской трагедии геноцидом. В контексте этого в обществе с новой силой назревает спор относительно ОУН-УПА.

«Мы не ищем мести, а просто хотим памяти для тех, кто этого заслуживает — не более того», — вспоминаю слова политзаключенного, связной ОУН-УПА Марии Штепы. И сразу в моей памяти оживает образ ее опрятной комнаты в помещении Каритаса в Черткове (Тернопольская область), который находится на территории Бучачской епархии. Аккуратно прикрытые книги, убранный стол, отделенные друг от друга чистые и исписанные листы — так, словно видела это все вчера, а не три года назад. Помню ее гордую осанку, уверенный взгляд и твердый голос, рассказы о событиях, которые закалили ее дух. По иронии судьбы последние годы своей жизни ей приходится проводить в помещении, в подвале которого она и ее друзья пережили нечеловеческие страдания. Ведь там, где сегодня расположена Бучачская епархия, в годы Второй мировой войны размещалась советская тюрьма ...

Пережитые ужасы стали переломной точкой ее жизни, которая, впрочем, не сломала ее. Мария Штепа посвятила этой теме более 10 книг и брошюр, а в 2006 году собственными силами смогла открыть в помещении Каритаса Чертковский музей большевистского террора политзаключенных и репрессированных, где она является неизменным экскурсоводом. Таким образом женщина пытается напомнить людям о страданиях, которые выпали на долю тех, кто в первую половину ХХ века хотел видеть свое государство независимым.

Когда начинают дискутировать об ОУН-УПА, я всегда вспоминаю ее слова. «Нам приписывают измену за сотрудничество с немцами. Но мы и с ними воевали. Как мог Бандера быть сторонником Третьего Рейха, если его братья и он сам погиб в немецких лагерях?», — спрашивала Мария Штепа, и, когда начинали говорить об убийствах обычных людей, добавляла: «Судите как хотите. Да, бандеровцы убивали, но только предателей. Ведь сдав одного он не остановится, а потянет за собой других, такое допустить мы не имели права. Вероятно, бывали и необдуманные убийства, поскольку от ошибок никто не застрахован. Но в целом не было так, что мы пришли в дом и убили человека без суда и следствия».

Сейчас, когда на востоке Украины идет война, мы получили возможность лучше понять слова связной. Но это вовсе не означает, что данный факт побуждает нас апологизировать ОУН-УПА. Конечно, к ним нужно относиться критически, категоричность при оценке любых явлений или процессов не оправдывает себя. Поэтому мы не имеем права судить тех, в чьей войне мы не участвовали.

Подогретые противоречиями, которые сложились вокруг руководителей ОУН и УПА, люди становятся мишенями идеологической атаки, направленной против нашей страны. Важно не повестись на нее и отвлечь усилия от ненужной риторики по этому вопросу. Да, в Киеве будет проспект Бандеры, но это не означает, что это сделали для того, чтобы навязать всем видение его как героя!

Люди — живые памятники эпохи и несут ее в себе. Они как неписаные книги. Важно научиться читать их. Истории таких личностей как Мария Штепа открывают нам одни из самых противоречивых страниц украинской истории. Не ради мести, а для того, чтобы помнили. Нам нужно усвоить этот урок, а после — двигаться дальше.