О технологии «поджога» конфликтов

С возникновением кризиса на Донбассе, который является результатом российской агрессии, многие эксперты начали говорить о схожести ситуации на востоке Украины с Приднестровским конфликтом. В чем же заключаются особенности этого конфликта и действительно ли можно говорить о сходстве с ситуацией на востоке нашей страны? Какова роль ОБСЕ и известной 14-й российской армии в приднестровском урегулировании? Об этом рассказал в эксклюзивном интервью «Дню» Сергей Пирожков, который семь лет и восемь месяцев работал послом Украины в Молдове.

«РОССИЯ ИСПОЛЬЗУЕТ ПРИДНЕСТРОВЬЕ КАК ОДИН ИЗ ФАКТОРОВ ВЛИЯНИЯ НА КИШИНЕВ»

Сергей ПИРОЖКОВ: — Есть большое искушение сравнить конфликты в Приднестровье и на Донбассе в Украине. Это не случайно, потому что сценарии подобны. Однако есть определенные отличия: РФ, которая напрямую работает на востоке Украины, не имеет общей границы с Приднестровьем. Это создает определенные проблемы. Там есть российский военный контингент — 1200 человек. Иногда считают, что он может использоваться как реальная сила. В настоящее время много политиков и военных, в том числе, украинских, заявляют, что Приднестровье создает военную угрозу Украине, особенно — югу Одесской области.

Это не совсем так. Приднестровье ни на кого не собирается нападать. Мое личное общение с лидером Приднестровья Евгением Шевчуком свидетельствует, что у Приднестровья нет реальных сил и желания вступать в военное противостояние с Украиной. Почему? Треть населения, которое там проживает, — украинцы. Состав населения Приднестровья: 30% россияне, 30% молдаване и 30% украинцы. Это важный сдерживающий фактор. 

Это большая геополитическая игра. Поэтому Приднестровье, на мой взгляд, не может выступать самостоятельным фактором какой-то агрессии. Оно может использоваться, но только при условии, если будет реальная возможность. А для этого должны происходить масштабные агрессия и экспансия в пределах всего региона. Пока Донбасс стоит и не позволяет россиянам продвигаться по территории Украины, имею в виду проект, именуемый Москвой «Новороссия», который пока не имеет реальных перспектив на реализацию, Приднестровье не может быть военной угрозой в противостоянии с Украиной.

Если сравнивать ситуацию в Приднестровье и на Донбассе, то у Приднестровья был российский военный контингент — 14-я армия, которой командовал известный российский политик генерал Александр Лебедь. Военные РФ оставались на территории Приднестровья и после соглашения о мирном урегулировании, которое подписали тогдашние президенты России и Молдовы — Борис Ельцин и Мирча Снегур.

На Донбассе российского контингента не было. В настоящее время там так званые местные «ополченцы» и те силы и структуры, которые пришли извне, из РФ. Они пришли как оккупанты, чтобы латентно выполнять свою миссию. Президент РФ В.Путин постоянно заявляет, что Россия не является стороной конфликта и что на Донбассе нет ее реальных военных сил. Хотя есть обоснованная информация о том, что там работают специальные подразделения, силы сопротивления и тому подобное. Поэтому эта война и называется «гибридной», потому что не объявлена официально.

«НА ПРОТЯЖЕНИИ 23 ЛЕТ ПРИДНЕСТРОВЬЕ СОЗДАЛО ВСЕ АТРИБУТЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ»

— Относительно перспективы. На протяжении 23 лет Приднестровье создало все атрибуты государственной власти. Там есть свое руководство: так называемый президент, правительство, парламент, национальный банк, своя валюта, соответствующие силовые министерства — обороны, внутренних дел, следственный комитет, пограничная служба, КГБ. В сущности — это все институции, которые присущи нормальному государству. Единственное, чего у них нет — международного признания. Никто не собирается их признавать. Даже когда решалась судьба Абхазии и Южной Осетии, то они очень надеялись, что под этим прикрытием Приднестровье тоже получит независимость. Хотя лидер Приднестровья Евгений Шевчук в последнее время утверждает, что для них наилучшая модель — независимое развитие и цивилизованный «развод» с Молдовой, но со стороны Кишинева это никоим образом не реализуется. В ближайшее время это вряд ли будет реализовано.

В настоящее время Украина и Молдова, особенно после подписания 27 июня 2014 года Соглашения об ассоциации с ЕС, имеют единый вектор внешнеполитического развития. В России это хорошо понимают, и потому им нужно не столько признавать Приднестровье, сколько затормозить западный вектор развития Молдовы и Украины.

О «НОВОМ ДЫХАНИИ» НЕЙТРАЛЬНОГО СТАТУСА МОЛДОВЫ

Мыкола СИРУК: — Так Россия заинтересована, чтобы все время держать Молдову в подвешенном состоянии и нейтральный статус, который они записали в Конституции, ничего не гарантирует Молдове...

С.П.: — Нейтральный статус они записали еще в Приднестровье. Война была в 1992 году. Конституцию они приняли в 1994-ом. Этот нейтральный статус перекочевал из Декларации о независимости, которую Молдова приняла в 1991-ом году. Вряд ли они сознательно думали о нейтральном или блоковом статусе, потому что тогда не эти вопросы были актуальны.

Евгений МАРЧУК: — Но помните, когда у нас принималась Декларация о независимости? Почему тогда в Декларации употребляли слово «внеблоковый»? Чтобы показать Западу, что мы за пределами России, — как блока Советского Союза.

С.П.: — Это было необходимо, чтобы показать, что мы отстраняемся от российского блока, потому что тогда еще был «живой» Варшавский договор и нам нужно было дистанцироваться от него. Поэтому все независимые республики, которые образовались на территории бывшего СССР, автоматически включали этот внеблоковый статус, в том числе Молдова и Украина. Но «новое дыхание» этот статус получил, когда речь зашла о НАТО и евроатлантической интеграции. Здесь РФ очень встревожилась и начала активно действовать.

Как-то бывший российский чиновник, который работал в разведке и МИД, сказал мне в частной беседе о том, что Кремль не может простить себе то, что когда М. Горбачев решал с американцами вопрос об объединении Германии, он не поставил четкое условие, чтобы не было расширения НАТО на восток, потому что тогда ушли в НАТО балтийские государства, Центральная Европа.

М.С.: — Сам Горбачев сказал недавно, что никогда не было такого обещания.

С.П.: — Когда они поняли, что расширение НАТО угрожает российским национальным, экспансионистским интересам, то не смогли смириться с тем, что границы стран-членов НАТО будут доходить до Курска, Воронежа, Белгорода и так далее. Это повторяет президент России Владимир Путин. Эту «фишку» Россия никогда не оставит. Поэтому противодействие странам, которые входили в состав СССР, за исключением балтийских республик, со стороны России будет огромным. Она никогда не изменит своего мнения. Путин подтвердил это, когда заявил в Крыму: если бы мы не забрали Крым, то войска НАТО были бы в Севастополе.

Е.М.: — Они до такого маразма уже доходят, что заявляют: Украина хочет в НАТО, чтобы начать войну с Россией.

С.П.: — Российская пропаганда уже настроена на это системно и всеми средствами. Пропаганда — это один из элементов современной гибридной войны. Они это будут делать, чтобы полностью нас торпедировать.

«ПРИДНЕСТРОВСКИЙ КОНФЛИКТ ВОЗНИК ПОСЛЕ ПРИНЯТИЯ ЗАКОНА О ЯЗЫКЕ...»

М.С.: — Какие ошибки были у молдавской власти в самом начале?

С.П.: — Приднестровский конфликт возник после принятия закона о языке...

Е.М.: — Видите закономерность?

С.П.: — И Молдова перешла на латиницу. В Молдове был молдавский язык, который отличается от румынского только алфавитом. В молдавском языке была кириллица — творение советской системы.

Е.М.: — Так как Закон «Ирины Фарион» для крымской ситуации — один к одному.

С.П.: — Когда они ввели латиницу, то считали, что можно это делать по всей территории Молдовы. Приднестровье сказало «нет». Кроме того, здесь добавился вопрос и румынского фактора. Во времена Второй мировой войны, когда Ион Антонеску оккупировал регион Приднестровья, который Гитлер отдал ему на откуп, они сделали дистрикт «Транснистрия» со столицей в Одессе. А, в сущности, они захватили эту территорию от Прута до Южного Буга — почти всю Одесскую область и Приднестровье, которое до 1940 года входило в состав Украины. Но после пакта Молотова-Риббентропа, когда забрали от Украины Приднестровье, от Румынии Бессарабию (это правобережье между Прутом и Днестром) и сделали Молдавскую ССР; Холмщину и Северную Буковину они включили в состав Бессарабии.

В Кишиневе считали, что латиница распространится и на Приднестровье. Но там начались протесты, которые вылились впоследствии в этот конфликт, который был спровоцирован.

«РОССИЯ «ПОДЖИГАЛА» ПРИДНЕСТРОВЬЕ ПОЧТИ ТАК, КАК И КРЫМ»

М.С.: — Что, по-видимому, было закономерно, если учесть состав населения Приднестровья, где доминировали русские и украинцы...

Е.М.: — Когда там все начиналось, я был председателем Службы безопасности Украины. Россия «поджигала» Приднестровье почти так, как и Крым. В Приднестровье стояла 14-я российская армия с гигантскими запасами вооружения, которой командовал известный генерал Лебедь с опытом Афганистана и так далее. Что такое армия как воинское соединение? Это — самодостаточное соединение, в котором есть все компоненты военной разведки, кроме контрразведки. Кроме того, такое соединение, как армия, которое находится на территории не своего государства — невольно занимается вербовкой местного населения. Мол, это для охраны военных объектов вокруг их базирования. То есть в этой ситуации нужно учитывать, что в «поджоге» Приднестровья принимала участие 14-я армия, как воинская структура и разведывательные структуры, как ее спецподразделения. Ничего нового по Крыму с точки зрения технологии не было. Если Приднестровье — это 1991—1992 гг., то параллельно с этим развивался крымский кризис — 1993—1994 гг. по той же технологии.

Поскольку конфликт вызывал огромное количество беженцев на территорию Украины, то ответственным за решение этой проблемы назначили вице-премьер-министра Украины Константина Масика. Мы с ним выезжали туда неоднократно, чтобы выяснить, что делать с этими людьми. Кроме того, как Служба безопасности, мы обнаружили первые факты вербовки или даже засылки среди беженцев работников спецслужб.

Для нас было важно установить контакт с генералом Лебедем. Я отправил одного из своих заместителей на переговоры с ним. Нам нужен был контакт, поскольку от него можно было ожидать всего, чего хочешь. Он почувствовал свою решительность после Афганистана и после того он пошел на выборы президента России. Практически, в военном смысле, ситуацию «задавила» 14-я армия.

С.П.:— Он сказал молдованам: если они не прекратят, то он будет завтракать в Приднестровье, обедать в Кишиневе, а ужинать в Бухаресте.

Е.М.: — Лебедь пошел на контакт. Они тогда создали в Приднестровье что-то наподобие Службы безопасности. Помните эпизод, когда Игорь Смирнов был захвачен в Киеве?

«ЕСЛИ БЫ УКРАИНА ПУБЛИЧНО ПРИСОЕДИНИЛА ПРИДНЕСТРОВЬЕ, ТО РОССИЯ СРАЗУ БЫ ПОСТАВИЛА ВОПРОС О КРЫМЕ»

С.П.: — Он мне лично рассказывал, что поехал в Киев сдаваться, чтобы Украина включила Приднестровье в свой состав. Он пришел к Леониду Кравчуку. Но тот сдал его молдавским спецслужбам.

Е.М.: — Леонид Макарович — опытная политическая фигура. Но почему он это сделал? Потому что со Снегуром тогда наладились более-менее отношения, и было непонятно, чем закончится конфликт в Приднестровье.

С.П.: — Кроме того, если бы Украина публично присоединила Приднестровье, то Россия сразу бы поставила вопрос о Крыме.

Е.М.: — 14-я армия точно пошла бы на украинскую территорию, так как ее командующим был Лебедь. Мы установили тогда контакт с начальником Службы безопасности. Он, кстати, принимал участие в Вильнюсской операции.

Мы его потом «вывезли» в Киев и имели с ним продолжительные переговоры. У нас была одна задача: не допустить войны на нашей территории; что делать с беженцами и провести демаркацию границы. Было непонятно — он украинско-приднестровский или украинско-молдавский? Ведь Приднестровье не признано, уже не говоря об экономических составляющих. Когда мы говорим о сходствах и отличиях — стопроцентного повторения не бывает, но технология в радикальных вещах, разворачивающих ситуацию, практически повторяется. Сначала это было в Приднестровье, потом в Крыму и на Донбассе. Технология одна и та же.

С.П.: — В Приднестровье живет около 150 тыс. этнических украинцев, из них почти 90 тысяч имеют гражданство Украины. Для дипломатов это серьезная проблема, потому что у нас нет консульского учреждения на этой территории, а граждан много. Украина несколько раз официально ставила вопрос относительно открытия консульства. Но Молдова не идет на это, потому что создается определенное признание, ведь это дипломатические отношения.

Е.М.: — Знаете, через какой механизм тогда еще хоть немного поддерживалось украинское присутствие? Мы привезли через Министерство образования очень много книг для школ. Это были 1994-1995 годы. Тогда еще было немало украиноязычных школ в Приднестровье и достаточно мощное украинское сообщество. Этот механизм можно было активно использовать в плане духовного и культурного влияния. Здесь не было примет государственных функций. Но впоследствии об этом забыли, точно так же, как и позднее в Крыму.

«В ПРИДНЕСТРОВЬЕ ЗА 23 ГОДА ВЫРОСЛО НОВОЕ ПОКОЛЕНИЕ, КОТОРОЕ НЕ ЗНАЕТ МОЛДОВУ»

Валентин Торба: — Как живет население Приднестровья вместе с жителями остальной Молдовы?

С.П.: — Люди адаптируются. На уровне простых людей особых проблем нет. Много родственников по оба берега. У них существует определенная Зона безопасности, которая идет по фарватеру Днестра. Там есть посты, но нет концентрации войск. Эти миротворческие посты находятся на мостах, которые пересекают Днестр. Среди миротворцев есть представители приднестровского, молдавского и российского контингентов. Все это называется Объединенной группой войск — ОГРВ. Этому формату предшествовало много вариантов решений урегулирования. Руководит всем этим Объединенная контрольная комиссия (ОКК), которая состоит уже из более широкого формата, и на ее заседаниях также присутствует десять украинских наблюдателей. Но последние полгода ОКК почти не работает, так как продолжается постоянное напряжение. Молдова не считает, что это граница, а всего лишь административный рубеж. Приднестровцы со своей стороны построили полноценную границу с пунктами пропуска, которые оборудованы всем необходимым, есть пограничники, есть таможенники и представители спецслужб.

Е.М.: — Если в теории себе представить, что в Приднестровье не будет российских войск, то будет ли реальная почва для конфликта?

С.П.: — Между людьми там реального конфликта нет. Многие молдавские политики родились на территории Приднестровья. В Молдове, кстати, очень распространены межсемейные связи. Когда я ехал работать в Молдову, то мне говорили: то, что ты кому-то скажешь, будет сразу известно среди широкой общественности. Но в Приднестровье за 23 года выросло новое поколение, которое не знает Молдову.

Е.М.: — Мешает ли Молдове проблема с Приднестровьем в деле европейской интеграции?

С.П.: — Сначала считалось, что это будет серьезной преградой. Но в ЕС понимают, что дело Приднестровья — не одного дня. Это довольно длительная проблема. Поэтому Европа начала реально общаться с Молдовой, и Молдова, в свою очередь, начала демонстрировать реальные результаты. Например, по безвизовому режиму. Уже два года как Молдова ввела биометрические паспорта. В 2014 году Республика Молдова официально получила безвизовый режим со странами ЕС. Когда велись переговоры по Зоне свободной торговли с европейцами, то Молдова привлекала приднестровцев, но те сказали, что могут быть только наблюдателями, а не их участниками. Теперь они вроде бы и хотят, поскольку понимают, что после 2015 года у них будут проблемы с поставкой изготовленной продукции, но на официальном уровне они говорят, что с ЕС желают иметь прямые отношения без участия Кишинева. Таким образом, они сами себя загоняют в тупик. У них и без того экономика на грани. Они существуют благодаря российским дотациям. Дефицит в их государственном бюджете составляет более 60%.

Е.М.: — То есть фактор Приднестровья как неурегулированной территории для Молдовы не является преградой для евроинтеграции?

С.П.: — Да. Это то, что нужно учитывать и Украине. Но у Молдовы еще одна коварная проблема, так как не все политики там хотят двигаться в сторону Евросоюза.

Е.М.: — Поскольку Приднестровье — это замороженный конфликт на границе с Украиной, а у нас теперь Крым будет замороженным конфликтом, Донбасс, то какие перспективы с точки зрения украинских интересов и эффективности ОБСЕ, с одной стороны, и влияния России — с другой, что этот конфликт на Донбассе останется замороженным и что может противопоставить этому Запад в лице ОБСЕ, которая принимает участие в формате «5+2»?

С.П.: — Формат «5+2» — это две стороны конфликта: Кишинев — Тирасполь; посредники: Россия, Украина и в известной степени ОБСЕ и два наблюдателя США и ЕС, которые не имеют права голоса. По сути, Россия там выступает как сторона, которая постоянно против, и Приднестровье, по сути, выполняет инструкции России. И они вместе в «5+2» выступают как одно целое. Украина больше ведет себя нейтрально, но когда нужно, то выступает против России, против Приднестровья. Поэтому в последнее время приднестровцы говорят, что Украина становится на сторону Молдовы в конфликте. И об этом постоянно заявляет представитель от Приднестровья Нина Штански, которая очень четко отрабатывает все российские сценарии. Она закончила аспирантуру в МГИМО, защитила кандидатскую диссертацию по Приднестровскому конфликту. Штански была руководителем избирательной кампании Шевчука, и россияне ее выставляют как главного оппонента Кишиневу. Поскольку Кишинев занял очень скромную или, скорее, неактивную позицию в приднестровском урегулировании, она их в тактическом плане иногда переигрывает.

«ПРИДНЕСТРОВЦЫ РАЗРАБАТЫВАЮТ СТРАТЕГИЮ ВЫТЕСНЕНИЯ УКРАИНЫ ИЗ ФОРМАТА «5+2»

Е.М.: — Означает ли это то, что ЕС и США прочитывают такую малую активность Кишинева, что это неактуальная проблема, и для нас это может вызвать своеобразный дискомфорт с точки зрения потенциала поджигания Приднестровья по новому мероприятию?

С.П.: — Я думаю, что в известной степени это так. И особенно это чувствуется сейчас, когда мы начали борьбу с коррупцией, в том числе и на границе. Для Приднестровья это достаточно чувствительно, и они теперь ставят вопрос, что Украина не выполняет свои функции посредника, потому что не придерживается обязательств, которые влияют на то, чтобы не было искусственных преград для свободного пересечения товаров, людей и так далее. Поскольку мы закрыли границу почти для всех владельцев российских паспортов, которые проживают в Приднестровье, а там их свыше 150 тысяч, то для них это чувствительно. Кроме того, таможня начала четко контролировать подакцизную продукцию: сигареты, алкоголь, а это основной источник прибыли для местной власти. И они уже разрабатывают стратегию вытеснения Украины из формата «5+2» под видом того, что наше государство не выполняет функцию посредника.

Е.М.: — А что можете сказать о роли ОБСЕ как институции, сравнивая ее поведение на Донбассе?

С.П.: — Я работал с тремя Главами Миссии ОБСЕ в Молдове. Когда я приехал, там был американец О’Нил, который хорошо знал русский язык. Он хотел активно работать. Это не понравилось России, и там его объявили персоной нон-грата. Он коллекционировал советские довоенные плакаты. Находясь в России, он купил эти плакаты. На границе его заставили показать их и сказали, что это культурная ценность, а у него нет разрешения Министерства культуры РФ на вывоз этих плакатов. О’Нила обвинили в контрабанде и поставили вопрос, что он не может иметь статуса дипломата и является персоной нон-грата в России. Его отозвали с этой должности. Традиционно должность Главы Миссии ОБСЕ в Молдове занимают американцы. После него приехала Дженнифер Браш, которая имела опыт урегулирования конфликтов на Балканах. И она с американской прямотой решила, что таким же способом можно работать и по вопросам приднестровского урегулирования. И она вызвала бурю неприятия со стороны приднестровских лидеров, в частности Нины Штански, которая через Москву добилась отозвания госпожи Браш. В настоящее время приехал новый американский представитель — Майкл Скенлан. Он опытный специалист и достаточно осторожно действует, не идет на конфликты.

В свое время мандант этой Миссии был согласован с Тирасполем путем обмена письмами между Смирновым и руководством ОБСЕ в Вене. Там было прописано, что представители Миссии имеют право беспрепятственно ездить в Приднестровье без ограничений. В настоящее время приднестровцы ввели для дипломатов Миссии режим, согласно которому перед тем как ехать на эту территорию, нужно официально уведомить за несколько дней их «министерство иностранных дел». А у них бывает ситуация, когда они принимают участие в работе Объединенной контрольной комиссии и контролируют ситуацию в Зоне безопасности. А возникают ситуации напряжения, когда нужно немедленно туда ехать. И представители ОБСЕ вообще стали отказываться от поездок в Зону конфликта. То есть свели на нет активную работу этой Миссии.

И единственное, что они теперь выполняют — это выступают модераторами на переговорах. Поскольку, кроме формата «5+2», есть еще формат «1+1», когда встречаются между собой политические представители сторон конфликта — как правило, это происходит в офисах ОБСЕ: в Бендерах, Тирасполе и Кишиневе. Они по очереди встречаются на той или другой территории. В течение последних месяцев эти встречи не проводились. Поскольку в Молдове проходила избирательная кампания, приднестровцы взяли соответствующую паузу. Они также дважды или трижды выступали против проведения переговоров в формате «5+2», и в 2014 году повестка дня по этим переговорам не была выполнена.

В этом году председательство в ОБСЕ перешло в Сербию. Спецпредставитель действующего председателя сербский посол Радойко Богоевич, который одновременно является действующим послом Сербии в Польше, надеется на возобновление полноценных переговоров в формате «5+2», но это сделать будет не просто.

«ЕСЛИ БЫ МЕЖДУ РОССИЕЙ И ПРИДНЕСТРОВЬЕМ НЕ БЫЛО УКРАИНЫ, ТО РОССИЯНЕ ТАМ ДЕЛАЛИ БЫ ВСЕ, ЧТО ПОЖЕЛАЛИ»

Е.М.: — Что можно ныне сказать о статусе бывшей 14-й российской армии, остается ли в правовом смысле возможность для России быстро расширить плацдарм этой армии и что де-факто осталось сегодня от ее присутствия?

С.П.: — Поскольку определенный контингент этой армии был местным, то эти местные и остались. Реально статуса вооруженных сил России нет, кроме миротворческого контингента численностью 1200 человек. Из них 600—800 человек несут вахту и дежурство на постах в Зоне безопасности, в основном охраняют мосты через Днестр. Остальные — охрана складов в с. Колбасная. Но еще раньше Смирнов заявил, поскольку эти склады с боеприпасами в с. Колбасная находятся на территории Приднестровья, то и все имущество этих складов является собственностью Приднестровья. Для того чтобы Россия не могла вывести по своему разумению эти боеприпасы, приднестровская власть поставила вокруг этих складов свою охрану.

Е.М.: — То есть если Россия вдруг решит срочно оказать помощь русскоязычному населению, то оружия или боеприпасов туда много завозить не нужно?

С.П.: — Оружия — нет. У Приднестровья есть своя несколько тысячная армия, у них есть танки, БТРы. Но поскольку там проживает почти 150 тыс. человек с российскими паспортами, то они могут быстро сформировать, по крайней мере, соответствующий воинский контингент. Там есть люди, которые служили в Афганистане и разных горячих точках. Кроме того, там еще есть казаки, которые еще остались с 1990-х годов. И эти казаки, по-видимому, прибывшие из Краснодарского края, занимают активную позицию.    

Если бы между Россией и Приднестровьем не было Украины, то россияне там бы делали все, что пожелали, поскольку Молдова не имеет возможности контролировать этот участок границы, который составляет 452 км украинско-молдавской государственной границы — это больше чем под Иловайском на Донбассе. И только ныне, за время моей работы Послом, в декабре 2009 года Украина начала демаркацию и почти завершила ее на своей территории. На сегодняшний день уже демаркировано на этом участке 448 км границы.

О «ПЯТОЙ КОЛОННЕ» И РОССИЙСКОЙ МЕНТАЛЬНОСТИ

М.С.: — Может ли вступить Молдова в ЕС без Приднестровья?

С.П.: — Молдова подписала Соглашение об ассоциации с ЕС и не спрашивала у Приднестровья разрешения на это. Так же они могут вступить в ЕС, хотя до этого далеко — они еще не имплементировали Соглашение об ассоциации. Хотя молдоване заявили, что в 2015 году хотят подавать заявку на вступление, а в 2019-2020 годах надеются на возможное вступление. Если вспомнить, что Украине за 3 года переговоров ЕС не дал формулу относительно перспективы членства, то, по-видимому, и с Молдовой они тоже не будут спешить. В целом ЕС уже предоставил Молдове безвизовый режим, подписал с ней Соглашение, поэтому вопрос вступления также зависит от него.

Россия же проводит в Молдове тактику, которая отличается от тактики, примененной в Украине. На нас оказывают прямое военное, экономическое, политическое и информационное давление. В Молдове же они избрали фактором влияния оппозиционные силы и начинают создавать «пятую колонну», поддерживая их материально и информационно. Это направлено на то, чтобы сама Молдова распалась без какого-либо внешнего вмешательства. А основания для этого есть: почти 50% населения не определились с европейским выбором, и они наиболее отдалены от его поддержки, чем население Украины. У них преобладает советская ментальность и недоверие к проевропейским политикам.

В Приднестровье вы можете увидеть Советский Союз в уменьшенном виде. Поддержка патернализма среди населения — это сценарий нашего восточного соседа. Новые поколения воспитываются не в европейском, а в русском духе. Они не видят другой мир, ведь, чтобы выехать из этой территории, нужен какой-то действующий паспорт — молдавский, российский, украинский или румынский.