Белорусская модель

Можно только посочувствовать отечественному читателю или телезрителю — информация о нашей ближайшей соседке Беларуси настолько противоречива, что даже заинтересованному читателю не легко разобраться, где правда, а где не совсем, а то и совсем откровенная ложь. А еще собственные сформированные психологические ожидания — кто-то воспринимает только негатив для упрочения уже имеющейся в наличии установки, другой — совсем наоборот — готов воспринять исключительно позитив.

Не так давно один столичный еженедельник опубликовал впечатление своего журналиста после поездки Беларусью — теперь из номера в номер газета печатает диаметрально противоположные отзывы читателей по принципу «верю — не верю», но все, как один, подкреплены апелляцией к родственникам, там живущим.

С телевидением еще хуже. Наши телеканалы в Минске корпункта не имеют, но всегда ретранслируют «картинку», полученную по подписке с Reuters или APTN о том, как милиция разгоняет очередной марш демократической оппозиции в Минске. Белорусское государственное телевидение этот марш тоже показывает. Но в другом ракурсе, когда количество участников не поражает численностью, а главное, как демократические манифестанты пытаются перекрыть движение автотранспорта в центре Минска, препятствуя даже машинам скорой помощи. И со своими объяснениями: власть позволила митинг в определенном месте, но митингующие решили во что бы то ни стало пройтись по проспекту Свободы. Так же само, белорусское телевидение показывает, как лидеры оппозиции приходят к посольству США и как потом дают объяснения в КГБ о полученных наличными тысячах долларов. А политическая деятельность на заграничные деньги в Беларуси запрещена. Все равно, откуда эти деньги. Так, несколько лет назад без лишних церемоний из страны вытурили известных русских демократизаторов Немцова и Хакамаду, конфисковав в них рублевую наличность, которую они везли антилукашенковской оппозиции. Немцов после этого принудительного возвращения в Москву похвастался, что ему обещано после низвержения «бацьки» почетное белорусское гражданство...

Вот и я сам несколько растерялся, как только прочитал заметку минского оппозиционного журналиста А. Коктыша о том, что «все больше белорусов ищут свое счастье в соседней Украине» («День», 7 июня с. г.) Даже спросил себя, а в той ли Беларуси я только что побывал? Менее всего мне бы хотелось писать что-то на эту уже заезженную тему «последней диктатуры в Европе». Сознаюсь, раскрученных масс-медиа белорусских оппозиционеров я наблюдаю уже много лет, часто вижу их в Страсбурге в Совете Европы, где опять же годами слышу от них те же «меседжи»... Но, следует отметить, что в последнее время в самой белорусской оппозиционной прессе чем дальше, тем громче молодая поросль обвиняет старших в узурпации власти и репрессиях против несогласных в самой оппозиции и, как бы так помягче, в нерациональном использовании фондов на демократию путем улучшения жилищных условий своих семей...

Путешествуя по Беларуси я искал для себя ответы, а как собственно живут сами белорусы, и не в столице, а в селах и райцентрах? Действительно ли Беларусь, по данным ООН, заметно опережает Украину по качеству жизни? На чем держится белорусское хозяйство, которое, как известно, обошли неолиберальные реформы, разгосударствление и приватизация? Есть ли основания для уверенных заявлений того же Лукашенко, что страна уже удерживает лидерские позиции и достигнет новых? Наконец, какой уклад сложился в Беларуси за последние 14 лет: не советский социализм без извращений, или же сочетание его кубинской и югославской моделей? Начну рассказ с самой глубинки, буквально, от земли.

ЖИЗНЬ, КАК ПРИ КОММУНИЗМЕ?

Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше. Не ставлю под сомнение рассказ упомянутого А. Коктыша о белорусах, которые успешно начали вторую жизнь в Украине. На то она и глобализация вплоть до пресловутой «утечки мозгов», что тоже может служить показателем качества белорусского образования. Но ради справедливости хочу отметить, что и в Беларуси я встретил украинских эмигрантов — несколько лет назад переехали с родной Волыни и не ностальгируют: «А что? Полтора часа по такой красивой дороге, и мы уже там!» В сельхозпредприятии «Отчизна» Пружанского района на Брестчине та же доярка получает $400 в месяц (но это при условии, что корова дает не менее 5 тыс. кг. молока в год). Но не вдвое большая зарплата привлекла. Семья получает новопостроенный особнячок где-то на 150 кв. м. с огородом. А для детей, кроме комфортного детсада, «школа с эстетическим и физкультурным уклоном» с белорусским языком преподавания, полностью укомплектованная учителями вплоть до психолога (средний возраст педагогов — 38 лет), оборудованная компьютерами, тренажерным залом как в «пятизвездочной» гостинице, а неподалеку — и бассейн. Питание для младших классов — бесплатное, а за старшеклассников родители вносят символическую плату. И так по всему Пружанскому району. В общем, половина выпускников этой, язык и не повернется сказать, сельской школы поступают в вузы. А еще — инфраструктура агрогородка — магазины, дом быта, ресторан, гостиница, дворец культуры с театральным залом, оборудованным мультимедиа. «Главное, чтобы в селе жилось не хуже, чем в райцентре, — объясняет государственную программу строительства агрогородков (как когда-то говорили, чтобы стереть разницу между городом и селом) глава Брестского облисполкома Константин Сумар. Ведь молодой специалист не поедет работать в село, где нет всех этих вещей». Пружанский район имеет план до 2010 года создать 19 таких агрогородков, объединяющих в единое целое по несколько традиционных сел и хуторов. В то же время, хотят и перевыполнить — построить еще два сверх плана.

Ответ на вопрос, по Высоцкому, «где деньги, Зин?», точнее, откуда взять, простой — заработать. До сих пор хозяйство «Отчизна» традиционно зарабатывало на производстве мяса и молока. Уже два года освоили собственную «фишку» — вырастили собственный фруктовый сад с капельной системой орошения (потому что заметили, что климат становится чем дальше, тем более краснодарским) и теперь продают тонны яблок. Директор Владимир Бондаренко недавно обнаружил, что получатель в России чистит поставленный хозяйством знаменитый картофель на специальном оборудовании, потом фасует с ярлычком «произведено в Голландии» и продает уже вдвое дороже. Вот теперь хочется и себе купить такое оборудование, чтобы и заслуженную торговую марку уберечь и вдвое большую прибыль получать. В прошлом году хозяйство, где живут и работают в целом 462 человека вместе с пенсионерами и младенцами — 17 родилось в прошлом году, получило чистой прибыли почти $2 млн.

Защитники животных, если бы наведались в соседнее хозяйство «Журавлиное», претензий к руководству не имели бы. Коров там не выпасают, а целый год держат в стойле, давая все необходимое. Компьютер фиксирует как рацион отдельной коровы, так и ее индивидуальные надои. Коровы также сознательные — трижды в день сами приходят в специальный зал на машинное доение. Ежедневно хозяйство производит 10—11 тонн молока высшего качества. Компьютеризован и свинарник. Поневоле вспоминается недавнее указание нашего председателя ВР Яценюка техникам системы электронного голосования в Верховной Раде уволиться и идти работать на ферму... В «Журавлином» меня одели во врачебную униформу словно перед посещением родильного отделения, но к компьютерному центру свинарника пустить отказались наотрез — только с разрешения главного санврача страны учитывая жесткие санитарные нормы. Руководитель хозяйства Михаил Гришкевич думает не только о том, как произвести больше, а как продать выгоднее: «Будем продавать нетелей в Россию — цену там хорошую дают». Средняя зарплата в хозяйстве — $300, но руководитель планирует в течение года увеличить ее вдвое.

«ЧТО ХОЧУ, ТО И ВОРОЧУ! ЛИШЬ БЫ КОПЕЙКА В КАССЕ БЫЛА!»

Руководитель государственного предприятия то ли на селе, то ли в городе по закону получает зарплату в 3—4 раза большую средней по предприятию. Отсюда и его заинтересованность в росте. Но он состоится, если предприятие дает не цифру произведенного, а получает реальные деньги от выручки на свой банковский счет. Потому пример, приведенный А. Коктышем, об «успешном директоре консервного завода», чьи «трехлитровые банки с овощами пылились на полках белорусских магазинов», меня смутил противоречивостью (в то же время, я смеюсь вместе с автором, что этот бывший директор теперь ездит в Луцке на Мерседесе). С каждым директором власть (облисполком) заключает контракт на год, ставя перед ним плановые показатели и рост производства, и реализации продукции, и рост зарплаты. Руководитель, в свою очередь должен представить бизнес-план, чтобы показать, как именно он собирается эти плановые задания выполнить. Как выгоднее продать произведенное — дома в Беларуси, или заграницей — дело самого руководителя. «Покупатель пошел очень привередливый, у него выбор большой. Ему не только качество дай, а и красиво запакуй—расфасуй, иронизирует директор агрокомбината «Снов» Несвижского района Минской области Николай Радоман. Рекламное агентство? Нет, мне этого сейчас не нужно. И без рекламы наши колбасы — 200 разновидностей — легко распродаются. За день наш цех выпускает 30 тонн. Имеем собственные торговые точки и в райцентре, и в Минске. У себя в агрогородке продавали даже дешевле. Но заметили, что перекупщики скупают и где-то перепродают дороже, поэтому, пришлось цену повысить. Уже недобросовестные конкуренты подделывать начали. Так мы теперь маркируем наши колбасы «от» и «до». Когда построим новый убойный цех, будем выпускать 50 тонн в день. Тогда и в Россию будем возить. Сейчас в Москву поставляем за месяц только 300 тыс. банок говядины в собственном соку».

На вопрос, достаточно ли у него свободы хозяйствования, пан Николай отрезает на белорусском: «Што хАчу, то й вАрАчу! Главное, чтобы копейка в кассе была, чтобы зарплату было чем платить, чтобы молодым жилье строить... Ну, а когда не выполню я что-то? Ну, получу, не 80 центнеров, а только 70? Ну, не расстреляют же меня?!» К слову, тракторист в хозяйстве Рамодана получает нынче $850. Оно и понятно: тот работает на тракторе, где в кабине три компьютерных дисплея...

Расстреливать, ясно, не будут. А выговор дать могут, в конечном итоге, разорвать контракт, если объяснение не удовлетворят. А могут и наоборот — поощрить. «Областной совет поощряет успешных руководителей, рассказывает председатель Минского областного совета Светлана Герасимович. Награждаем нашей грамотой, а к ней — солидный конверт...»

Кстати, без согласия председателя сельского совета ни одного руководителя предприятия на территории сельсовета не утвердят...