Битва за Европу

До сих пор разногласия не приводили к существенным неприятностям. В прошлом ЕС пережил не один политический кризис, были и посерьeзнее нынешнего. И во всех подобных случаях страны-участницы предпочитали разрыву компромисс. Скорее всего, так они поступят и сейчас. Сгладить углы последнего кризиса несложно: можно утверждать, что истинные причины разногласий, если присмотреться, не так уж и серьeзны. Корень проблемы в том, что в соответствии с проектом конституции Евросоюз получит упрощенный механизм голосования большинством голосов в Совете Министров. Согласно механизму, принятому три года назад на саммите ЕС в Ницце, каждая из стран наделена числом голосов, определeнным в соответствии с численностью еe населения, а малые страны защищены повышающим коэффициентом в сравнении с большими странами. Этот подход известен как система принятия решений квалифицированным большинством голосов. По этой системе для принятия решения требуется поддержка 50% стран, 62% населения ЕС и около 72% их голосов, рассчитанных с учетом повышающих коэффициентов. Предложенная система исключает пропорциональное голосование. Каждая из стран будет иметь один голос, а для принятия решения большинством потребуется поддержка 50% стран и 60% населения ЕС.

Новая система проще и более понятна; возможно, она более демократична. Но с точки зрения арифметики, она менее благосклонна к малым странам, так как лишает их повышающих коэффициентов. Система не так приемлема для Испании и Польши, так как после Ниццы они имели почти столько же голосов, сколько Германия, хотя население каждой из этих стран вдвое меньше, чем в Германии.

Это и стало причиной субботнего провала: Испания и Польша не захотели отказаться от привилегий, полученных в Ницце при голосовании. Но если бы это было реальной причиной, выход был бы найден путeм переговоров. Спор по поводу правил голосования путем простого большинства послужил, скорее, лишь предлогом, за которым стоят более существенные разногласия относительно будущего ЕС.

Первая причина (но о ней не говорят) — это деньги. Поляки самоуверенно заявляют, что выражают не только своe собственное мнение, но и мнение всех малых стран ЕС. Факты говорят об ином. Две трети бюджета ЕС идeт на сельское хозяйство и развитие бедных регионов. Испания, наряду с Португалией, Грецией и Ирландией, — крупнейший бенефициар по обеим статям, и Польша, ещe одна бедная страна, тоже надеется пристроиться у кормушки. Известно, что реформа сельской политики откладывается уже несколько десятилетий, а суть реформы — урезание субсидий. Но изменений не будет без должного большинства в Совете Министров. Потому Испания с Польшей и не хотят отказываться от привилегий.

Политические разногласия куда серьeзнее. Какой ЕС нужен его членам — нынешним и будущим? Нужна ли им политическая интеграция? Захотят ли они создать федеративный Союз в будущем? Или им нужна зона свободной торговли на основе межгосударственных соглашений? Эти вопросы стали острее с ускорением процесса расширения, отчасти из-за значительного количества новичков, но главным образом из-за того, что страны-претенденты из Центральной Европы не знакомы с поучительным опытом единения, обретeнным действующими странами ЕС за последние 50 лет. Кроме того, этот опыт не был безоблачным.

В 1950-м, когда ЕС только появился, политический вопрос был относительно прост. Простым был и ответ: крупные страны — Франция, Германия и Италия — взяли на себя выработку некоторых совместных решений, так как по-прежнему считали себя независимыми. Три небольшие страны Бенилюкса — Голландия, Бельгия и Люксембург — согласились с таким процессом принятия решений, так как считали, что он больше всего соответствует их национальным интересам. И спустя годы они продолжают верить, что интересы малых стран лучше всего защищает принцип принятия решений большинством голосов.

Десять новых членов ЕС не имеют опыта Нидерландов, Бельгии и Люксембурга. Проблема не в том, что они экономически менее развиты, либо их политические институты отличаются или коррумпированы. Настоящая проблема ЕС — отсутствие у десяти новых стран признаков желания обрести такой опыт в связи с несогласием с нынешними участниками Союза относительно истинных целей общеевропейских начинаний. Но есть ли единство в целях европейских начинаний у нынешних членов ЕС? К сожалению, его нет — с тех пор, как 30 лет назад к ним присоединилась Британия.

Великобритания долго противилась единению Европы. Тони Блэр говорит, что центром Европы видит Британию. Но это лишь слова: Тони Блэр даже не представляет, что такое центр Европы. Вопрос в другом — хотят ли новые страны ЕС более тесного политического единения? Или их устроит беспошлинная Европа, политически подчиненная США? Вот те вопросы, которые поставил срыв переговоров по конституции в Брюсселе.

Ян ДЭВИДСОН — советник и обозреватель Европейского центра политики в Брюсселе, в прошлом обозреватель газеты Financial Times.