Борьба с «несогласными». Белорусский вариант

Лучшее, что пока получается у белорусской оппозиции, — это подбирать раненых после боя. Так получается абсолютно во всех делах. Скажем, снесли в центре Минска старинный дом, чтобы построить бизнес-центр. Защитить его «неравнодушные люди» не смогли, а вот писать потом в газетах и на форумах о «беспределе режима» — пожалуйста. Или нависает угроза увольнения над учителем, который состоит в оппозиционной партии (это — частое явление). Как отстоять его, если власть решила его съесть? Непонятно. Зато потом использовать имя этого учителя как символ жертвы режима — это можно.

Но, пожалуй, самый трагический пример такого «собирания раненых» — это когда отчисленные за политику студенты массово едут учиться за границу, откуда возвращаются только дураки и настоящие патриоты. И ладно бы ехали только отчисленные...

...В 2006 году в Минске уже была Плошча. После объявления «элегантной победы» на Октябрьской площади (это самый центр белорусской столицы) собрались тысячи людей, голосовавших за других кандидатов. На второй день протеста появились палатки, около полутора десятков. В общей сложности мини-Майдан продержался пять дней. Как только страну покинули иностранные журналисты и наблюдатели, площадь зачистил спецназ — а ее обитатели отправились «на сутки».

Так вот, еще тогда я стал свидетелем любопытной сцены. Одна девушка протягивает второй фотоаппарат со словами: «Сфоткай меня на фоне палаток — поеду в Прагу учиться!». Самое страшное, что она не шутила. Тогда, после выборов 2006 года, и даже еще во время самой избирательной кампании, из университетов Беларуси было отчислено немало студентов, которые «интересовались политикой». Жена единого на тот момент кандидата от оппозиции Александра Милинкевича Инна Кулей возглавила комитет помощи репрессированным «Салідарнасць». Комитет занялся важным, казалось, делом — устройством отчисленных студентов в заграничные вузы.

Добрыми намерениями дорога известно куда устлана. Закончилось тем, что по программе, которая получила имя руководителя «антимоскальского» восстания 1863 года Кастуся Калиновского, поехали «и жук, и жаба». В общей сложности в «Салідарнасць» обратились тогда около 600 студентов, из которых 300 поехали учиться в Польшу, а значительная часть остальных — в Чехию, Германию, Голландию, Эстонию и, кстати, Украину. Каждый следующий год после выборов из страны стабильно уезжало по этой же программе по 40—50 человек. После этих выборов пока отчислили около десятка студентов, а желающих уехать уже больше. Уедут — как уехала, наверное, даже та девочка, которая фоткалась на фоне палаток.

Но о той девочке сожалеть не стоит. Она и так нашла бы способ, раз уж чесалось — вышла бы замуж через сайт знакомств за немца или поехала бы мыть посуду в Италию. Мучительно больно, когда думаешь, что уехали десятки умных, перспективных молодых людей. Они, а не девочка на фоне палаток, были особенно неудобны для режима. Они думали, когда голосовали. А это для любого режима — плохо.

В результате программа Калиновского и похожие (например, программа Европейского гуманитарного университета, который был изгнан властями из Беларуси и обосновался в Литве) стали настоящими трамплинами для выезда «несогласных» молодых людей за границу. Пожалуй, это первая инициатива оппозиции, которую власть не «мочит», а лишь тихо аплодирует в кулуарах. Такой подарок! Зачем сажать, преследовать и устраивать расправы? Сами уезжают! Это все равно, что вы, вместо того, чтобы бороться с тараканами на кухне, шепнули им, что у соседа слаще и теплее.

Недавно Инна Кулей, бессменный руководитель комитета «Салідарнасць», давала интервью независимому белорусскому телеканалу «Белсат», базирующемуся в Варшаве. Ведущий в лоб спросил: «А вам не кажется, что вы делаете медвежью услугу оппозиции, отправляя лучших за границу?». Госпожа Кулей ушла от прямого ответа. Мол, кто хочет уехать — уедет любым путем. Ведуший повторил вопрос, сформулировав его по-другому. Тогда Инна Кулей ответила, что они призывают всех после учебы за границей возвращаться. Только вот не назвала процент вернувшихся. Наверное, это все равно, что дать крестьянину квартиру в столице, а потом звать его обратно в деревню.

Чтобы вернуться, надо быть сверхпатриотом. А таким тут не место, таких тут открыто с экрана гос-ТВ называют «фашистами». Чтобы вернуться, надо верить в перемены. А верить трудно, режим при власти уже семнадцатый год — и предпосылок, что конец близок, нет. Бен Али был у власти 23 года, Мубарак правил 30 лет, Каддафи — 42. А Лукашенко — только 17... Семнадцать — из скольки? Недавно мне попалась на глаза газета за 1997 год, где один из лидеров оппозиции с оптимизмом заявлял: «Это агония режима! Режиму остался месяц, ну максимум — два!..». Прошло уже 14 лет — а повторить его слова нельзя и сейчас.

В разные времена в наших широтах по-разному боролись с интеллигенцией, оппозицией, диссидентами. Сажали на пароход — и вывозили. Ссылали в Сибирь. Расстреливали. Сегодня тоже сажают. Рядовых — на 10—15 суток, лидеров — на несколько лет. А большинство — просто плавно «вытесняют» из страны. Белорусская оппозиция фактически сама высылает себя — и не в Сибирь, а в Прагу и Варшаву. Назвать это полноценной ссылкой, учитывая размеры стипендий и бесплатное европейское образование, сложно.

За период правления Александра Лукашенко население Беларуси уменьшилось на 600 тыс. человек. В основном за счет того, что с 1993 года в стране ежегодно умирает в разы больше людей, чем рождается.

Но статистика молчит, что многие просто уехали. Кто-то — сам, поняв, что это тут надолго. Кого-то подтолкнули власти, исключив из университета или выгнав с работы. И кто знает, обижаются ли там, за бугром, на власть?

Там этим людям начинает намного сильней «болеть за Беларусь». Они выходят с транспарантами к белорусским консульствам и посольствам. Они активно комментируют новости на оппозиционных сайтах, посылая проклятия режиму. Они тоже иногда пишут про «агонию режима» и « близкую победу».

Вот только тут — в Беларуси — властям от этого не страшно, а людям — не теплее. Люди живут в этих реалиях и в этом измерении. Здесь все по-прежнему. Прошли выборы. Кого-то выгнали из университета. Не массово, а по одному, во время сессии, «за неуспеваемость». Кого-то уволили с работы. И совсем не из-за политики, а просто «контракт закончился». Зря что ли всю страну предусмотрительно посадили на короткий поводок контрактов, продлеваемых каждый год? Или не продлеваемых — в одностороннем порядке работодателем без объяснения причины.

И вот мы снова читаем об успехах комитета «Салідарнасць»: проведены переговоры, Европа нас не бросит, все исключенные студенты уезжают учиться за границу. И даже не исключенные, а и те, кто очень боится исключения. И даже те, на кого просто не так посмотрели в деканате.

И все идет по кругу. Хотя исключения случаются — единицы возвращаются. Либо настоящие патриоты — как Евгений Скробутан из местечка Зельва под Гродно, который отучился и вернулся, потому что очень любит свою малую родину, слывет там лучшим краеведом. Или как один «потерпевший» участник программы Калиновского, которого выслали обратно за то, что со второго этажа студенческого интерната мочился на головы прохожим. Возвращаются дураки и националисты. Прагматичные и головастые остаются там. На радость власти.