Брюссельские пряники

Глава Представительства Европейской комиссии в Украине Иен Боуг на днях покидает свою должность. Он переезжает в Брюссель и будет оттуда курировать работу заграничных представительств Европейской комиссии. Чего стоит ожидать Киеву от саммита «Украина — ЕС», который состоится 9 сентября в Эвиане? Какие «пряники» вместо европейской перспективы членства использует Брюссель по отношению к Киеву? Может ли евроатлантическая интеграция помочь Украине быстрее присоединиться к ЕС? Об этом «Дню» — в эксклюзивном интервью Иена БОУГА.

— Господин Боуг, с каким впечатлением вы покидаете нашу страну: больше как оптимист или пессимист, оценивая евроинтеграционные усилия нашей страны за этот период?

— Почти за четыре года, которые я провел здесь, сотрудничество и партнерство между Украиной и ЕС чрезвычайно выросли и в количественном, и в качественном, и в содержательном измерении. Институты, предусмотренные Соглашением о партнерстве и сотрудничестве, работают очень хорошо. Они пришли к конкретным выводам. Мы ведем переговоры относительно нового соглашения, включая соглашение о зоне свободной торговли, а также относительно подписания меморандума о сотрудничестве в сфере авиационного пространства. За это время был подписан меморандум о сотрудничестве в сфере энергетики и меморандум о сельском хозяйстве. Проекты и программы, над которыми мы работаем, все больше предназначены для предоставления поддержки общей политики, относительно которой мы пришли к взаимному согласию. По оценкам обеих сторон, мы достигли значительного прогресса в рамках имплементируемого Плана действий. Но еще остается много работы. Я думаю, что одной из областей, нуждающихся в большой работе, является имплементация подписанных соглашений. Речь идет о переводе политических соглашений в фактическую и конкретную деятельность, которая, по моему мнению, необходима, чтобы показать пользу сделанной нами вместе работы. В некоторых случаях это происходит, но не везде.

Я понимаю, что ваш вопрос касается членства Украины в Европейском Союзе. Все, о чем я говорил, приближает Украину к Евросоюзу и интегрирует вашу страну все ближе к ЕС. И новое усиленное соглашение, относительно которого мы ведем переговоры, еще больше интегрирует Украину в ЕС. А очень амбициозное соглашение о зоне свободной торговли интегрирует Украину во внутренний рынок Евросоюза. А что касается членства, то канцлер Ангела Меркель четко сказала, что этот вопрос не стоит на повестке дня. Но все, что мы делаем, все больше приближает Украину к ЕС. Однако здесь нет автоматичности. Я думаю, что, учитывая украинские долгосрочные амбиции, мы и Украина должны фокусироваться на том, что можем сделать вместе в следующие два, три, четыре года, чтобы эти амбиции стали более реалистичны и легки для осуществления.

— В этом контексте, что может принести саммит «Украина — ЕС», который состоится 9 сентября в Эвиане?

— Могу утвердительно сказать, что сейчас проходят дискуссии о содержании этого саммита. Но, по моему мнению, на саммите не проводятся переговоры, а проходит фиксация достигнутого прогресса в ходе переговоров или другой деятельности. И, возможно, во время саммита могут быть установлены цели на будущее. В данном случае, я считаю, что саммит не пойдет дальше того, что было достигнуто во время переговоров. Очевидно, что до саммита будут продолжаться дискуссии как в Брюсселе, так и между украинской властью и представителями Евросоюза. Я считаю, что все работают над тем, чтобы этот саммит был успешным, и на нем был зафиксирован максимум достигнутого.

— Но ведь вы, видимо, знаете, что существуют расхождения между Брюсселем и Киевом относительно включения в преамбулу нового соглашения европейской перспективы. Как вы думаете, почему некоторые страны выступают против включения такой перспективы в преамбулу соглашения?

— Во-первых, нужно сказать, если Украина ведет переговоры с Европейским Союзом, а не с индивидуальными странами-членами, она имеет дело с теми, кто имеет мандат на проведение этих переговоров. Поэтому было бы неправильно выделять отдельные страны-члены ЕС. Известно, что страны ЕС, а их 27, имеют разные точки зрения не только насчет членства Украины, но и в отношении чего-либо. Позиция ЕС представляет сбалансированную точку зрения. Всегда 27 различных точек зрения могут быть трансформированы в политике. Я не могу комментировать, почему та или иная страна имеет свою особую позицию. Меня больше беспокоит то, какая политика ЕС.

— Почему же ЕС не достиг консенсуса относительно записи в преамбулу формулировки о перспективе?

— Во-первых, нужно отметить, что в Брюсселе продолжаются дискуссии. Существует два процесса. Страны-члены ЕС должны достичь согласия насчет пакета предложений относительно нерешенных вопросов, касающихся Украины. Во-вторых, очевидно, Украина должна высказать собственные предложения. И, в конце концов, обе стороны (Брюссель и Киев) должны достичь согласия относительно компромиссного пакета. Именно так мы достигаем прогресса. Как известно, у Европейского Союза есть собственные внутренние трудности. Ожидалось, что очень скоро будет завершена ратификация Лиссабонского соглашения. К сожалению, после ирландского референдума возникли осложнения. Поэтому некоторые страны ЕС дают понять, что на существующей институционной базе нельзя предвидеть дальнейшее расширение. После поглощения 15 стран за последние четыре года среди европейских правительств и населения ЕС превалирует мнение, согласно которому нужен процесс «переваривания». Мы также должны помнить и о копенгагенских критериях, обязательных в этом контексте. В первую очередь, мы называем такие критерии: демократия, права человека и свободная экономика. Но существует еще один копенгагенский критерий — способность Европейского Союза к абсорбции. Поэтому я могу сказать, что сейчас ничто не определяет то, что может произойти завтра. Хотя не исключает ни одной будущей возможности.

Как я отмечал, мы понимаем стремления Украины. Но ключевой момент заключается в том, что мы можем делать вместе сейчас. Потому что если сравнивать сегодняшние отношения с теми, которые были четыре года назад, то мы достигли больших результатов. И они будут вести нас в направлении, куда хочет двигаться Украина.

— Господин Боуг, вы вспомнили вопросы, которые не были решены Украиной во время переговоров. О чем конкретно идет речь?

— Речь идет о трех важных вопросах. Первое — это название соглашения. Второе — что будет включено в преамбулу касательно будущих стремлений Украины. И третье — это желание Украины начать диалог о безвизовом режиме для украинских граждан во время поездок в страны ЕС. В данный момент эти вопросы обсуждаются в Совете министров ЕС. Сейчас есть четкие знаки, что определенный консенсус будет достигнут. Но Совет не принял никакого формального решения. Поэтому сейчас я не могу сказать, где мы остановимся. Но я уверен, что французское председательство сделает очень хорошую работу в большем приближении Совета министров к консенсусной точке зрения о пакете, чем это было до сих пор. Но я считаю, что нам нужны дискуссии в Брюсселе, а также переговоры между Украиной и ЕС, чтобы двигаться вперед, прежде чем сказать: вот таким будет конечный результат.

— А можно ли быть уверенным, что принятые на днях на заседании Совета Европейского Союза на уровне министров иностранных дел в Брюсселе рекомендации будут поддержаны на саммите? Ведь там как раз и говорилось о названии соглашения и начале переговоров относительно диалога о введении безвизового режима между Украиной и ЕС?

— Действительно, эти вопросы обсуждались в Брюсселе. Но ни к какому выводу не пришли на заседании Совета. Эти вопросы также обсуждались на недавних переговорах между ЕС и Украиной. Там также не было принято решение. В общем, саммит не может пойти дальше выводов, достигнутых во время переговоров. Возможно, во время саммита могут затрагиваться некоторые вопросы, являющиеся частью переговоров и не включенные в соглашение. Я не хочу делать комментарии на этот счет. Потому что переговоры продолжаются как внутри ЕС, так и между ЕС и Украиной. Чем меньше я буду говорить о том, что достигнуто на переговорах, тем лучше это для переговоров. Мой опыт говорит: давайте работайте, а потом увидим, где мы будем 9 сентября. Естественно, я не буду на саммита, потому что буду отвечать за другое дело. Но внимательно буду следить за тем, что там будет происходить.

— Господин Боуг, не кажется ли вам, что Украина находится в более сложной позиции, чем ряд стран, которые вступили в ЕС, в частности Польша, Чехия, Венгрия. Ведь они имели перспективу членства в соглашениях об ассоциации, а Украине отказывают в получении такой перспективы. Поэтому немало украинцев считает, что ЕС больше применяет к Украине кнут, чем пряник. Не стоит ли, по вашему мнению, Брюсселю дать Киеву перспективу, чтобы таким образом поощрить Украину быстрее проводить реформы?

— Я считаю, что в отношении Украины используется много «пряников». Возьмем один из них — это соглашение об углубленном сотрудничестве, которое, наверное, больше поощрит приток зарубежных инвестиций в Украину. А это означает большую экономическую активность, больше рабочих мест, большее процветание для украинцев через вхождение в европейский рынок. Это также будет привлекать Украину к восприятию acquis communitaire, введению стандартов и норм, повышению конкурентоспособности. Это будет содействовать приближению правовой и институциональной системы Украины к европейской. А это поможет Украине однажды легко присоединиться к Европейскому Союзу. Могу напомнить, что очень продуктивным является сотрудничество между Украиной и ЕС в сфере энергетики. Также существует возможность для Украины стать частью европейского авиационного пространства. Действительно, существует много «пряников». Мы используем «кнут» больше к странам, которые признаны как формальные кандидаты. И представителям таких стран в Европейской комиссии говорят: вы должны делать это и это. Мы не можем этого сказать Украине. Мы можем только просить Украину делать вещи, о которых мы договорились. В частности, План действий, какие реформы Украина хочет реализовать. Мы не можем вас заставлять это делать.

— Все-таки, как вы лично считаете, нужно ли ЕС учесть желание Украины относительно включения европейской перспективы в преамбулу нового соглашения?

— Конечно, Украина должна определять, что важно для нее. Но, чтобы ни было в преамбуле, само соглашение обеспечит широкомасштабное сотрудничество, продвижение реформ, которые мы будем поддерживать нашими финансовыми инструментами и сотрудничеством. Именно в этом состоит цель нового соглашения. Обе стороны разделяют желание двигаться далее вперед, по сравнению с существующим соглашением. Мы достигнем этой цели. Мы очень амбициозны в отношении этого, особенно это касается зоны свободной торговли, создание которой будет требовать очень трудных переговоров с обеих сторон. И как я уже сказал, если мы достигнем наших амбиций, это соглашение, чтобы ни было в преамбуле, поможет Украине приблизиться как можно ближе к ЕС.

— Господин Боуг, вы, по-видимому, слышали заявление министра иностранных дел Украины Владимира Огрызко, что Украина надеется до 2012 года ввести безвизовый режим с ЕС. Реален ли такой срок?

— Я работал в Европейской комиссии 30 лет. И я понял, что очень сложно предвидеть то, что будет делать ЕС через определенный период. Но ничего нет невозможного. Но для того, чтобы достичь безвизового режима, и это независимо от политического решения, нужно выполнить огромный объем работы. И это будет предметом будущего диалога.

— Все выглядит так, что безвизовый диалог может быть начат на саммите в Эвиани. А что именно должно быть сделано украинской стороной?

— Об этом, по-видимому, лучше бы вам рассказал эксперт по этому вопросу. А если говорить в целом, то, в первую очередь, важным является режим пограничного менеджмента. У нас есть образцовый проект миссии помощи ЕС на украинско-молдавской границе. Конечно, этот контроль не имеет прямого отношения к визам. В данном вопросе важным является пограничный контроль, безопасность и надежность документов, в частности паспортов, которые получают украинские граждане. Все страны Шенгенской зоны быстро начинают изготавливать биометрические паспорта. И это будет иметь отношение к Украине.

— Как вы считаете, является ли привлекательной Украина для зарубежного бизнеса?

— Очень интересно то, что величина зарубежных инвестиций в Украину сейчас в пять раз превышает сумму, которая была тогда, когда я прибыл в вашу страну. Кстати, крупным инвестором является ЕС. Поэтому, действительно, здесь происходит интеграция. Но если мы говорим о деятельности бизнеса в Украине, то здесь есть много проблем. И именно создание благоприятного инвестиционного климата является частью Плана действий, которая является менее успешной в имплементации. В Украине выгодно делать бизнес и инвестировать. ЕС является крупнейшим торговым партнером Украины. Сложности для бизнеса в Украине заключается в необходимости получения многих документов и разрешений. Также существует проблема в обеспечении прав собственности. Поэтому инвестирование не всегда является безопасным. Я думаю, что всем этим вопросам будет уделено надлежащее внимание в торговой части соглашения. С глобальной точки зрения важно, чтобы любые страны потенциальные в плане инвестирования обеспечивали квалифицированную рабочую силу и не коррумпированную судебную систему. Украина предлагает несколько таких вещей, но не все. Я думаю, что инвестиций в Украину могло бы быть больше. Очень многие люди заинтересованы в том, чтобы инвестировать в Украину. Но они опасаются трудностей, с которыми они могут столкнуться, открывая бизнес в вашей стране.

— Господин Боуг, вы много путешествовали по Украине и встречались с украинскими бизнесменами. Видите ли вы в них интерес интегрироваться в ЕС?

— Да. Я увидел в них такой интерес. Они понимают преимущества интегрирования в ЕС. Ведь это рынок величиной 500 млн. человек, с высокими стандартами жизни, с большой покупательской способностью. Это возможность беспошлинной продажи товаров и внедрения в Украине европейских стандартов жизни, фито-санитарных норм и тому подобное. Интеграция в ЕС открывает огромные возможности, а также и вызовы для украинского бизнеса. Но было бы справедливым сказать, что не весь бизнес начал фокусироваться на интеграции в ЕС и понял, что это может означать для них. И именно этим планирует заниматься наше Представительство и Европейская бизнес-ассоциация, чтобы поощрять украинских бизнесменов, больше узнавать о том, каким может быть влияние на их деятельность нового усиленного соглашения.

— Можете ли вы сказать, сколько времени потребует подготовка нового усиленного соглашения и соглашения о зоне свободной торговли?

— Это будет одно соглашение, и будет подписано одновременно. Когда в феврале мы официально начали переговоры о подготовке соглашения о зоне свободной торговли, еврокомиссар Питер Мендельсон сказал в Киеве, что не будет делать предположений относительно сроков завершения переговоров. Я могу повторить его слова: «даже один день больше, чем нужно на проведение переговоров, будет потерянным днем». Поэтому мы действительно будем очень серьезно, тяжело и динамично вести переговоры, чтобы гарантировать подписание этого соглашения как можно скорее. Но абсолютно понятно, что мы хотим не быстрого соглашения, а важного соглашения. Иными словами, мы хотим достичь важного соглашения насколько это возможно быстро.

— Господин Боуг, на ваш взгляд, может ли евроатлантическая интеграция помочь Украине быстрее присоединиться к ЕС?

— Это два совершенно разных вопроса. И один из них не зависит от другого. Но с другой стороны, можно сказать, что интеграция в НАТО и ЕС требует некоторых одинаковых мероприятий и реформ. Например, они относятся к хорошему управлению. Соответствие некоторым стандартам НАТО позволит Украине легче и быстрее соответствовать некоторым стандартам ЕС. Но НАТО не имеет 900 тыс. страниц acquis communitaire, являющихся необходимостью для стран-претендентов ЕС. Новые члены могут сказать, что в НАТО легче вступить, чем в ЕС.

— Кстати, как вы относитесь к предложениям некоторых экспертов, которые утверждают, что Украина должна вместе с Россией вести переговоры о создании зоны свободной торговли с ЕС.

— Мы развиваем отношения с Украиной. Это одно. А отношения с Россией — другие. Нет даже предложений о том, что переговоры относительно торговых вопросов должны быть трехсторонними. Россия для Украины — второй важный торговый партнер после ЕС. Россия ведет переговоры относительно присоединения к ВТО, членом которой уже является Украина, что нас радует. У Украины есть два больших соседа: на западе — ЕС, а на востоке — Россия. Поэтому мы всегда говорили, что Украина заинтересована иметь хорошие отношения с ЕС и Россией. Это не игра с нулевой суммой.

— Господин Боуг, кто придет на ваше место?

— Я не могу этого вам сказать. Этот человек избирается Европейской комиссией и проходит ряд процедур. Страны ЕС должны сказать, что они не имеют возражений. Мы также должны попросить агреман у украинских властей. Поэтому еще рано говорить, кто это будет.

— Что бы вы хотели пожелать вашему преемнику?

— У каждого главы Представительства есть собственное понимание того, как вести дела. Я сказал бы ему, что он легко найдет здесь людей, которые хотят сотрудничать с ЕС и Европейской комиссией. Конечно, я посоветовал бы ему, насколько это возможно, много путешествовать по стране. Украина очень большая страна. Я сам посетил более 20 областей. Я думаю, что это одна из самых важных вещей. Кроме того, я бы порекомендовал ему попытаться выучить украинский язык, чего мне не удалось.

— Какие впечатления об Украине вы увезете с собой?

— Я увезу с собой очень позитивные впечатления о Украине. За последние несколько лет Украина пережила сложные времена. Политически она не такая стабильная, как бы этого хотели ее друзья и партнеры. Здесь проводят свободные и справедливые выборы, которые в основном отвечают стандартам международного сообщества. СМИ стали тоже более свободными. Мы видим, что экономика растет, будь-то поступления в бюджет, рост ВВП или поступления прямых иностранных инвестиций. Это позитивные свидетельства. Невзирая на проблемы и сложности, нестабильные правительства, политическую систему, а также утраченные возможности, которые, несомненно, были с февраля 2005 года. Вообще тенденция в Украине очень позитивная. Украина идет в направлении, в котором она хочет развивать отношения с ЕС. Мне кажется, что украинцы ошибаются, когда считают, что ничего не происходит, если не ведутся переговоры относительно вступления Украины в ЕС. На самом деле, начиная с низкого и до высокого уровня, между Украиной и ЕС постоянно ведутся переговоры, достигаются соглашения. Существуют структуры, которые работают. И новые соглашения предоставят Украине больше возможностей на пути интеграции в ЕС. Мы идем в направлении, в котором хочет двигаться Украина.

— А как вы можете прокомментировать существующие среди людей мнения, что Украине следует отказаться от достигнутой в стране демократии в пользу российской демократии со стабильной политической системой?

— Демократия — это не только голосование раз в пять лет. Демократия — это образ жизни общества. Участие гражданского общества и неправительственных организаций, открытие процесса принятия решений правительством. Функционирование судебной системы. Не существует совершенной демократии. Мы должны пытаться приблизиться как можно ближе к совершенству. Для Украины это означает постоянное улучшение жизни, продвижение шаг за шагом к достижению определенных амбиций.