А что изменилось?

Недавно в центре Тбилиси произошло нападение на депутата парламента Грузии, члена оппозиционной Республиканской партии 45-летнего Валерия Гелашвили. По словам очевидцев, в нападении участвовало 7—8 человек в масках. Бизнесмен-миллионер Гелашвили последние 20 лет жил в Литве. В грузинской политике он появился в 1999 году, когда был избран мажоритарным депутатом. Недавно он дал интервью грузинской газете «Резонанси», где засомневался в мужестве «президента, от которого сбежала жена». Вся Грузия сейчас переполнена слухами о возможном разводе Михаила Саакашвили и его жены-голландки Сандры Руловс, однако официальные тбилисские пресс-службы опровергают подобные разговоры. Именно с публикацией резкого интервью Гелашвили оппозиционеры и связывают жестокое нападение на депутата среди белого дня в центре Тбилиси.

ЛЕТАРГИЧЕСКИЙ СОН ОПОЗИЦИИ

«Революция роз», которая произошла в Грузии осенью 2003 года, стала причиной огромнейших ожиданий как среди местных, так и зарубежных экспертов. Все пребывали в ожидании всплеска демократизации, грузинского экономического чуда. Ожидания пока что оказались напрасными, хотя многое в самом деле изменилось в этой закавказской стране за два революционных года. В прошлогоднем бюджете впервые в истории независимой Грузии зафиксирован профицит (превышение доходов бюджета над его расходами), заметно сокращение коррупции в государственных учреждениях, проводится довольно успешное реформирование армии и правоохранительных органов... Но что же случилось с тем, ради чего и во многом благодаря чему Саакашвили пришел к власти — что случилось с демократией? Почему такими медленными темпами проходит экономическое реформирование?

Главные составляющие демократии — свобода прессы и наличие оппозиции — в постреволюционной Грузии переживают не самые лучшие времена. После прихода к власти Саакашвили большинство партий «нереволюционного альянса» или «самоликвидировались», или впали в своеобразный летаргический сон. Некоторые еще остаются «на плаву» — «Правая оппозиция» и лейбористы. Первая смогла попасть в «постреволюционный» парламент, второй повезло меньше, ее представители не попали в законодательный орган. Наряду с этими политическими силами, образованными еще во времена президентства Шеварднадзе, в Грузии появились еще две оппозиционные партии, сформированные из представителей бывшего окружения самого Михаила Саакашвили. Речь идет о республиканцах и консерваторах. И «старые», и «новые» оппозиционеры стараются объединиться против действий властей или того, что они называют «диктатурой Саакашвили». Сам президент настаивает, что в Грузии почти не существует оппозиции. Вице-спикер парламента Грузии Михаил Мачавариани объяснил «Дню», что слабость оппозиции — вина не правительства, а самих оппозиционеров, «потому что власть сильная и сама может решать проблемы страны и, к тому же, оппозиция не смогла показать обществу, что сама бы работала лучше». Оппозиция в лице одного из лидеров Консервативной партии Кобы Давиташвили имеет противоположное мнение: «Слабость в парламенте, в котором мы составляем меньшинство, не означает слабости в обществе. В последнее время оппозиция стала сильнее в основном из- за ошибок властей». «Власть не скрывает желания расправиться с оппозицией, что и натолкнуло на сближение оппозиционных сил», — говорит он. Давиташвили перечислил несколько серьезных просчетов Саакашвили, которые могли повлиять на падение его рейтинга и параллельную популяризацию оппозиции: невыполнение предвыборных обещаний перед вкладчиками и пенсионерами, жестокие разгоны акций протеста, скандалы с наркоманией в мэрии Тбилиси и Финансовой полиции (в использовании наркотических средств были уличены шесть сотрудников мэрии Тбилиси), целый ряд беззаконий во время арестов, игнорирование мнения народа и т. д. Интересно, что сам Давиташвили фактически был правой рукой Саакашвили до и во время «революции роз», но после нее обвинил президента в предательстве принципов демократии. Также разочаровался в нынешнем лидере еще один «экс-друг» Гия Маисашвили, создавший оппозиционное движение «Правительство Будущего». Один из соратников главного революционера, а ныне один из лидеров республиканцев — Давид Бердзенишвили — недавно подрался с Гигой Бокерия, представителем президента в парламенте. Ранее за хулиганство был арестован оппозиционер Гурам Шарадзе, две недели назад опять за хулиганство арестовали Гогу Гогниашвили (НДП), а недавно произошел уже упомянутый инцидент с республиканцем Валерием Гелашвили. Интересно, что Гелашвили продал властям свою землю в центре Тбилиси за $4 млн., которых до сих пор не получил (на этой территории будет располагаться «Белый дом Саакашвили», который уже почти достроили).

ТЕОРИЯ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ В СВОБОДЕ СЛОВА

Тот факт, что оппозиция может донести до общества свое мнение через СМИ, подтверждает существование свободной прессы в стране. Слово «существование» подходит лучше всего для того, чтобы определить состояние с «постреволюционной» прессой в Грузии. Через месяц после президентских выборов 2004 года были закрыты несколько политических ток-шоу, а канал «Иберия» вообще исчез. Манана Кобахидзе, председатель правления известной неправительственной организации «42-я статья конституции» в разговоре с «Днем» отметила, что до революции в Грузии не было исков от СМИ по поводу ущемления свободы слова. После революции приняли ход уже два таких дела — от газеты «Тависупали Газети» (Свободная Газета) и от телеканала «Триалети». Дело «Триалети» вскоре собираются передать в Европейский суд. «Раньше журналисты были более свободными. Свобода слова не ущемлялась с таким размахом. Это подтверждают и эксперты Совета Европы», — рассказывает Кобахидзе. По ее мнению, ухудшилась ситуация не только со свободой прессы, но и с независимостью судов. Почти не соблюдается принцип презумпции невиновности.

Недавно на канале «Мзе» закрылось еще одно политическое ток-шоу «На грани выбора». Это произошло через несколько дней после выхода в эфир программы, где ведущие вступили в жесткую дискуссию с уже упомянутым Гигой Бокериа (представитель президента в парламенте). Оппозиция считает, что власть боится свободной прессы и потому борется с ней путем давления на владельцев, которые в свою очередь указывают на «новые правила» работы журналистам. Оппозиционер Давиташвили считает: «Власть уничтожает все те пути, с помощью которых и стала властью, в том числе и свободную прессу. Они сделали выводы и стараются, чтобы другие не прошли по той же дороге». Вице-спикер Мачавариани вовсе не считает, что нынешняя свобода грузинской прессы чем-то хуже, чем во время Шеварднадзе. «Я думаю, наоборот — лучше», — говорит он. По его мнению, закрытие некоторых программ — дело владельцев самих СМИ. «Все в мире относительно. Например на постсоветском пространстве грузинская пресса самая свободная», — утверждает вице- спикер. Но «теория относительности» Мачавариани не совпадает с отчетами ведущих организаций мира по поводу уровня свободы слова в Грузии. Эксперты и «Freedom House» и «Репортеров без границ» уверяют, что уровень свободы слова в Грузии в 2004—2005 годах на несколько пунктов ниже, чем в дореволюционном 2003-м. К тому же в соседней Армении свобода слова на несколько пунктов лучше грузинских показателей.

Нельзя сказать, что качество свободы слова и вообще демократии напрямую зависит от уровня экономики и иностранных инвестиций. Азербайджан — одно из доказательств тому. Но не все хорошо в Грузии и в экономическом плане. Многие грузинские предприниматели переехали в соседний Азербайджан, чтобы таким образом спастись от революционного «нэпа» властей. Многие представители бывшего окружения Эдуарда Шеварднадзе заплатили миллионы за свою свободу, убежав с оставшимся имуществом или в Россию, или в страны Западной Европы. Эти миллионы как раз помогли новым властям добиться профицита в бюджете 2004 года. В этом году власть рассчитывала на приход инвестиций, которые могли бы помочь восполнить недостающие средства в бюджете. Однако инвесторы все еще не спешат идти в Грузию. Инвесторы, пытавшиеся приобрести такие предприятия-гиганты как «ЧиатурМарганец» или «Грузинское морское судоходство», в итоге или отказывались от оформленных сделок, или требовали внести изменения в контракт. В основном речь идет о российских инвесторах, что несколько странно ввиду не совсем дружелюбных политических отношений между Грузией и Россией. В страну не спешат инвесторы из стран Западной Европы или США. «В страну, где нормой считается государственный рэкет и куда не вкладывают деньги даже грузинские инвесторы, естественно, не станут вкладывать свои капиталы и иностранцы», — объясняет оппозиционер Давиташвили. С ним, конечно же, не соглашаются власти, но признают некоторые недоработки. «Я не знаю, почему были блокированы некоторые предложения, но думаю, что не из-за налогов. Согласно новому налоговому кодексу, у нас самые маленькие налоги. Той активности иностранных инвестиций, которая ожидалась, нет, но, видимо, надо над этим работать», — говорит вице-спикер Мачавариани. О дефиците инвестиций на фоне «профицита доверия» президент Грузии говорить не любит и очень обижается, когда кто-нибудь обращает его внимание на проблемы. В Грузии даже шутят, что Саакашвили не обращает внимания на мелочные проблемы, поскольку ему необходимо большое пространство, трансконтинентальные революции, беседы о демократическом развитии... Дескать, поэтому он и летает так часто за границу. По поводу частых визитов лидера Грузии в Украину многие опять же бросают остроты: куда летает Саакашвили? Из Грузии в Украину или из Украины в Грузию? Пока Саакашвили летает, его рейтинг по некоторым соцопросам упал с 96% до 45—40%, армия безработных пополнилась еще на 90 тысяч человек и никто не знает, как народ сможет платить втрое больше за российский газ зимой, если зарплат и пенсий не хватает на то, чтобы «покрыть» нынешние цены. Здесь уже не до демократии и не до свободы слова. Это и пугает, поскольку большинству населения сейчас не до разговоров о реформах. Люди обеспокоены тем, что почти через два года работы новой власти им до сих пор не за что прокормить семью. Такие же настроения у грузинского общества были и до революции...