Германия: реформы в обратном направлении

Соединенным Штатам присуща и гибкость, и конкуренция с возмездием. Результаты просматриваются в растущей безработице, резком подъеме деловой активности десятилетней давности на рынке ценных бумаг, быстром уровне инноваций и увеличении продуктивности труда. Для некоторых обозревателей, тем не менее, сегодняшнее снижение темпов экономического роста в США ставит эти результаты под сомнение. Однако готовность объявить банкротство американской модели абсолютно безосновательна.

Взгляните на европейскую модель: придерживайтесь статуса-кво, не «гоните волну», советы рабочих, взаимопонимание, профсоюзы, массы безработных, которым хорошо платят по пособию. Умные и «с оттенком левизны» правительства договариваются с общественностью, которая слишком далека от революции с предъявлением требований. Печальные показатели Европы, отражающие кривую предложения, не являются демонстрацией отсутствия активности, в действительности, это политический выбор. Европа богата и удовлетворена, и по — другому в Европе бы не было.

Тридцатипятичасовая рабочая неделя, введенная во Франции, стала политическим успехом. Голландцы, которые были пионерами в сфере введения частичной формы занятости, также заслужили политической похвалы за свои усилия. Так почему, спрашивают политики — социал-демократы, не попробовать что-нибудь в этом роде в Германии?

В недавнем отчете, берлинский Berlin DIW (Немецкий Институт экономических исследований) приводит результаты социо-экономического исследования, в котором немецким служащим предлагался вопрос, какое количество рабочих часов было бы для них наиболее предпочтительным. В ходе исследования было обнаружено, что из тридцати одного миллиона опрошенных немецких рабочих, 30% хотят иметь меньшее (но соответствующее по оплате) количество рабочих часов, в то время как 26% хотят иметь большее количество рабочих часов. Разница просматривается в предпочтениях мужчин и женщин, жителей Восточной и Западной Германии, работающих на условиях как частичной, так и полной занятости, хотя факты говорят о том, что работающие по частичной занятости хотят работать больше, а по полной занятости — меньше. Тогда почему не создать законный мост, который позволит этому осуществиться?

Вот что придумали германские законодатели: служащие, проработавшие в компании более чем 6 месяцев, могут требовать сокращенных рабочих часов. (Помните, что увольняемые рабочие стоят чрезмерно дорого и оставляют большие возможности для предъявления юридических вызовов). Служащие, которые работают по частичной занятости в фирме, но хотят перейти на полную занятость, имеют законное право получить данное место, если появится вакансия. Единственное несомненное ограничение существует для случаев, в которых имеются серьезные относящиеся к работе соображения, или на пути стоят предпочтения по работе других частично — занятых служащих.

Как экономическая мера, это безумие. Вместо того чтобы сконцентрировать внимание на том, как улучшить конкурентоспособность фирмы на международном рынке, и таким образом, создать рабочие места, рост и процветание, эта предполагаемая реформа институционализирует еще большие сложности, еще на один шаг отодвигает дела от того, как должна выглядеть экономика.

В Соединенных Штатах, профсоюзы преимущественно неуместны, и правилом является децентрализованное заключение соглашений между фирмами и служащими. Любой, кто хочет работать, может работать. В основном, бизнесмены могут уволить или временно снять с работы служащих так, как им угодно, не существует значительных затрат для массивного урезания зарплаты (как мы сейчас видим на примере принадлежащего немцам Daimler Chrysler). Единственными значимыми ограничителями этой свободы действий руководства являются обеспокоенность трудовой этикой и ее воздействием на производительность, прибыль и ценность акций. Европейская сцена слишком отличается. Это почти как если бы бизнес был последним вопросом, который нужно принимать во внимание, когда дело касается служащих.

Богатые страны, такие как Германия, могут позволить себе налагать все больше и больше косвенных налогов на бизнес, и создавать все больше и больше препятствий для эффективной деятельности бизнеса в течение длительного времени. Но даже Германия не может себе позволить распространять социалистическую мертвую хватку труда на то, что, как подразумевается, должно быть капиталистической экономикой, ведь использование и злоупотребление политической системой рабочим-однодневкой, поглотит (каннибализирует) экономическую сущность.

Что за этим последует? Страна, в которой никто не работает, где исполнение ваших желаний происходит так, как падает манна с небес? В действительности сказка. Кажется, что многие европейцы до сих пор верят, что экономика — это сказка, что вы можете возвести в ранг закона ваши желания. Но в будущем, стареющая Европа, кто будет платить за безработных, когда так много людей станет пенсионерами? Кто тогда будет финансировать рай для рабочих?

К своему ужасу Япония обнаружила, что два десятилетия отвратительной экономической политики привели в результате к совокупному банкротству правительства и государственных финансов. Германия в поте лица старается довести до конца подобное разрушение посредством рынка труда. Более того, Германия не одинока. Франция не многим от нее отличается, а положение в Италии — еще хуже. Европейские правительства упустили последнее десятилетие экономической активности, время, когда серьезные экономические реформы можно было осуществить относительно безболезненно. В настоящее время, необходимо осуществить либо болезненную реформу, либо пережить медленный упадок, потому что в реальной экономике хэппи-энды становятся результатом только здравой политики.