Игра с огнем

В Украине заговорили о сепаратизме. К счастью, все пока что ограничивается только словами. Представители некоторых областей заявляют об отделении или создании автономии. Центральная власть занимает выжидательную позицию. К чему иногда приводят декларации о сепаратизме? Что может спровоцировать бездействие со стороны руководства? О чужих ошибках — в интервью с директором программы «Южно-кавказские исследования» Центра развития и сотрудничества в Грузии Ивлианом ХАИНДРАВА.

— Какова природа сепаратизма в Грузии — в частности в Абхазии?

— В этом случае я бы говорил об этнической природе сепаратизма на определенном этапе — на этапе развала Советского Союза. Он, безусловно, инспирирован и усилен извне. Москва использовала сепаратизм в политических целях в плане давления на Грузию, чтобы удержать ее либо в СССР, либо в модифицированном интеграционном образовании. По сей день и мы, и абхазы пожинаем плоды подобных действий.

— Стремление определенного региона отделиться от страны — это в большей степени попытка реализации прав граждан или же все-таки речь идет о преследовании корыстных целей местных властей? К примеру, можно очень часто услышать, что руководство сепаратистских регионов пронизано коррупцией. Именно безнаказанность подобного рода заставляет их не идти на любые переговоры.

— Это сильный элемент. Абхазская верхушка, которая нашла средства к выживанию, а иногда и к обогащению и получению незаконным путем доходов, сейчас изо всех сил борется за сохранение своих позиций. В то же время в массовом абхазском сознании появляется понимание, что попытка таким образом обеспечить себе независимость окончится провалом и политическим, и социальным, и экономическим. Верхушка, безусловно, упорствует в сохранении своих позиций чаще всего из корыстных побуждений. Особенно наглядно это проявляется в Южной Осетии, где руководство не просто коррумпировано, а криминально коррумпировано. Южноосетинская верхушка живет за счет контрабанды из России в Грузию через территорию Южной Осетии. Именно эта верхушка истово борется за сохранение своих позиций. В определенной степени подобная ситуация присутствует во всех так называемых непризнанных республиках, в которых не хватает ресурсов для создания настоящей государственности. Это квазигосударственность, которая во многом держится на стремлении коррумпированных верхушек сохранить свое привилегированное положение, что совершенно очевидно входит в противоречие с интересами населения.

— Вы уже вспоминали о внешнем факторе, который «подогревал» сепаратистские настроения в Грузии. В какой степени этот фактор проявляется сегодня?

— Сепаратистские настроения так же поддерживаются. Несмотря на то, что Россия имеет статус посредника в абхазском конфликте, на самом деле она блокирует все попытки его урегулирования и поддерживает его в так называемом «замороженном» состоянии. Таким образом, Россия делает как бы своим заложником и грузинское, и абхазское руководства, которые пока что не проявили умения договариваться в обход Москвы один на один. Но развитие событий в Грузии и Абхазии указывает на то, что бесконечно это продолжаться не может. Если Россия будет упорствовать в своей деструктивной политике, то только ускорит процесс начала непосредственного диалога между Тбилиси и Сухуми, потому что контрпродуктивные позиции Москвы становятся очевидны всем. В том числе — самим абхазам.

— Очевидно, что события в Украине принципиально отличаются по своей сути от сепаратистских событий в Грузии. Однако, по вашим наблюдениям, насколько велики возможности развития в нашей стране нежелательного сценария в связи с незаконными призывами об отделении от Украины или об автономизации?

— Отличия, безусловно, принципиальные, потому что в случае с Украиной идет речь, так сказать, о политическом виде сепаратизма. Это довольно новое явление. Во многих странах можно наблюдать региональное разделение политических симпатий избирателей. К примеру, в тех же Соединенных Штатах. Но это не является предметом для того, чтобы кому-нибудь пришла в голову мысль об отделении. Кроме того, я думаю, что на серьезном уровне никому не могла прийти такая мысль и в Украине. Мне кажется, что это подброшенная и подогреваемая извне идея. Я думаю, что в любом случае данная линия обречена на провал, потому что процессы, происходящие в мире, направлены не на дезинтеграцию, а на интеграцию. Говорить о сепаратизме в Украине пока что не приходится. Мы рассматриваем Украину как единую страну, независимо от того, на каком языке разговаривают граждане в том или ином регионе. Не надо ни в коем случае паниковать, надо искать пути и средства диалога. Путем диалога или, может быть, путем повышения уровня самоуправления этот конфликт решаем без того, чтобы он создал серьезные проблемы для территориальной целостности Украины.

— Какие должны быть первые шаги, чтобы пресечь подобные процессы в корне?

— Диалог, диалог и еще раз диалог. Причем диалог даже не с теми лидерами или политиками, которые в корыстных целях разыгрывают опасную карту сепаратизма, а диалог с людьми. Необходимо выяснение мотивов подобных призывов в областях — есть ли какие-либо ущемления интересов жителей того или иного региона. После этого нужно постараться снять существующие тревоги. Причем эту работу нельзя откладывать в долгий ящик. Я понимаю, что сейчас ситуация довольно напряженная, но постоянный диалог — это лучшее средство для решения проблем любого рода в демократических странах или странах, стремящихся стать демократическими. Именно отсутствие такого диалога в свое время (конец 1980-х годов) между грузинами и абхазами предопределил то, что взаимное доверие между сторонами начало стремительно идти на убыль.