Кредо немецкого консерватизма

Трудно представить себе более размытое понятие, чем «консерватизм». На одной стороне спектра значений, консерватизм рассматривается (в последние два десятилетия) как политическое течение, поддерживающее общественную жизнь, основанную на жадности и стяжательстве. С другой стороны, во многих европейских странах консерватизм исторически ассоциировался с правым экстремизмом. Консерватизм сегодняшней Германии сформировался, как результат ошибок Веймарской республики, и такой опыт отсутствует у англо-саксонских консерваторов. Ход истории привел к появлению Христанско-демократического союза (ХДС) и Христанско- социалистического союза (ХСС), которые сосредоточили свою политику на сохранении равновесия и умеренности, верности традициям в сочетании с новаторством, занимая позицию политического центра Германии.

В связи с федеральными выборами, которые должны состояться в ФРГ этой осенью, суть консервативной политики будет широко обсуждаться. Некоторые, принимая во внимание экономические достижения Баварии, которые популяризируются Эдмундом Штойбером (ХДС/ХСС) — кандидатом на пост канцлера, попытаются представить коалицию в том же опасном свете, как и американских консерваторов, действующих под лозунгом «все средства хороши». Другие, указывая на традицию немецких консерваторов уделять особое внимание социальным проблемам, будут утверждать, что мы — такие же государственники, как и социал- демократы. Правда, несколько сложнее, чем эти простые сравнения, что и делает ее более универсальной.

Политика ХДС/ХСС, безусловно, основана на идее личной свободы, но мы считаем, что индивидуализм подвергся изменениям под воздействием западной культуры и христианской философии. Мы скептично относимся к неограниченному индивидуализму не только потому, что осознаем человеческую греховность, но и из-за нашего сознания исторических ошибок и заблуждений, совершенных Германией в ХХ веке. Однако, несмотря на этот глубоко укорененный скептицизм в отношении природы человека, мы открыты человеческим талантам, прогрессу и новаторству, так как мы убеждены в способности людей исправлять ошибки и заблуждения.

Эти две черты сильно отличаются от британского и американского консерватизма. Несмотря на кажущееся противоречие, данные характеристики составляют солидную основу прагматичной и свободной от политической идеологии платформы, в которой больше всего нуждается Германия в настоящий момент. Не навязывая людям определенный образ жизни, немецкие консерваторы осуществляют поиск политических мер, принимающих во внимание ограничения, которые имеют государство, рынок и индивидуумы.

Мы рассматриваем политику, как механизм для урегулирования длительных конфликтов, как, например, противоречие между свободой и безопасностью, которые, однако, не могут существовать одна без другой. Безопасность не имеет ценности без свободы, но свобода без безопасности бессмысленна — это касается как национальной, так и экономической свободы. Социально ориентированная рыночная экономика, остающаяся нашей прерогативой, как раз и основана на этих принципах. В этой системе экономический рост основывается на конкуренции. Но такая система одновременно предусматривает вмешательство государства там, где это необходимо, чтобы обеспечить равноправие возможностей, социальную солидарность и равновесие в обществе. Такое вмешательство также направлено на то, чтобы избежать «зкономизации» всех аспектов общественной жизни. Рынок — это лишь инструмент, но не ответ на все человеческие проблемы.

Основываясь на понимании этого факта, немецкие консерваторы, например, нацелены на сбалансирование экономики и экологии. На глобальном уровне мы чувствуем ответственность за окружающую среду, и поэтому мы не согласны с односторонними решениями отдельных стран, которые игнорируют потребности остального мира. Глобализация — это и испытание, и шанс. По мере того, как мы открываемся навстречу глобализации, мы должны усилить локальные институты — семью, местные и региональные сообщества, религиозные общества, и традицию добровольной рабочей солидарности — то, что было забыто в последние годы. Это является принципом «вспомогательности», по которому там, где это возможно, принятие решений переносится на органы власти, расположенные в непосредственной близости к отдельным гражданам.

Это особенно важно в контексте нашего понимания Европейского сообщества, где мы ищем эффективный баланс между интересами нации и Европы. В отличие от наших оппонентов, для немецких консерваторов европейская интеграция и национальное самосознание не являются противоречащими концепциями. Наоборот, это две стороны одной медали. Европейские сообщества были основаны на понимании тех реалий, что некоторых целей можно достичь только совместными усилиями. Десятилетия позднее ЕС по-прежнему нуждается в объединяющей силе государств, входящих в его состав, а также в местных политических структурах данных государств, так как общеевропейская идентичность вырисовывается медленно и пока не может привести к объединенной конституционной структуре.

В целом в Германии, а также и в остальной Европе,мы бы хотели видеть такое правительство, которое принимает решения, основываясь на нравственных критериях более, чем на так называемой правоте отдельной политической концепции. На самом деле только постоянный скептицизм в отношении модных политических «панацей» — как государственных, так и рыночных — может служить основой для плюрализма и терпимости и избежать раздутия бюрократического аппарата, который ослабляет нашу экономику.

В быстроменяющемся мире центристский скептицизм — единственная разумная позиция, которую может принять ответственная политическая партия и правительство. Наш подход включает гуманизм и реалистический прагматизм, так как только такая политика дает возможность сохранить процветание и стабильность, в рамках которой могут осуществляться перемены без скатывания к экстремизму или боязни будущего. Умеренность, терпимость и возможность для реформ в одинаковой мере являются девизом современного немецкого консерватизма.

Вольфганг ШОЙБЛЕ — бывший министр внутренних дел Германии и председатель Христианского Демократического Союза. В настоящее время — главный советник предвыборной кампании Эдмунда Штойбера.