Между двумя реальностями

Случилось. Об этом так долго говорили, писали, дискутировали. Кто-то грозил кулаком, кто-то приветствовал, имея надежду присоединиться как-нибудь позже. Кто-то делал вид, что это его непосредственно не касается. Одна из тех линий раздела, которую проводили в Европе сначала лорд Керзон, затем — три еще союзника на Ялтинской конференции, перестала существовать с юридически оформленным актом присоединения Польши, Чехии, Венгрии к НАТО. Только одна. Так как в то же время неумолимо выстраивается общими усилиями новая, более серьезная, более глубокая линия со стеной, покрепче Берлинской. Противостояние — прежде всего политическое — главное условие, при котором еще может воссоздаться Российская империя. Москве трудно смириться с тем, что она теряет влияние на Центральную Европу, которое слишком долго казалось естественным. «Вчерашние» политики, с одной стороны, просто не могут мыслить иными категориями, с другой — играют на настроениях масс, которым тоже больно расставаться с ролью граждан супердержавы. «Вчерашние» есть и на Западе — им-то НАТО никак не может сформулировать понятные для каждого основные принципы своей реформы.

Желание отгородиться, провести линию между теми, кто побогаче и теми, кто победнее, при всех разговорах о неделимости безопасности — реальность. Желание сплотиться — и продолжать делить мир, чтобы не потерять себя в собственных глазах — тоже реальность. Оказаться между двумя этими реальностями, как произошло с Украиной, — не самая лучшая судьба. Особенно, если проводить настоящие реформы, добиваться не низведения собственного народа до положения если не рабов, то безмолвного «электората», а создание нормального гражданского общества, базирующегося на крепком среднем классе, которого просто нет. Некому брать пример с высших должностных лиц Европейской комиссии, которые все вместе ушли в отставку, будучи не в состоянии ответить на обвинения в коррупции не министров, а функционеров — именно то, что превысило любые фантазии в Украине. Некому просто и честно объяснить, что если учиться, то не у Востока, у которого за века смогли научиться преимущественно повальному хамству.

При этом — не удивительно, что в Киев еще не раз наведается Лукашенко с вечными, как он сам, предложениями стать третьими в братском союзе, чтобы отсель «грозить шведу» и всем остальным, кто посягнет на братское единство. Что никак не удается заставить себя же не заглядывать Москве в рот. Что «европейский поезд» проходит станцию «Украина» без остановки. Зачем Москва старательно возобновляет противостояние с Западом — понятно. Роль противника, которого уважают и боятся, для нее является естественной. Понятно, почему без этой линии не мыслит себя Лукашенко — он не имеет другого поля для игры. Непонятно, зачем это нужно Украине, которой уже чисто исторически должно бы надоесть быть то буфером, то мостом, то частью Евразии.