«Мы не хотим ругаться со всем миром»

— Говорят, нынешнему премьер-министру Израиля Ариэлю Шарону удалось сделать то, чего долго не удавалось никому. То есть именно Шарон объединил палестинцев вокруг идеи создания государства, борьбы с сионизмом. Вы так не считаете?

— Не считаю. Давайте вернемся в недалекое прошлое. Вы увидите, что Шарон пришел к власти в начале 2001 года, а последняя интифада берет свое начало с сентября 2000 года. Заметьте, что начало волны палестинского терроризма происходило параллельно с максимальными уступками со стороны Израиля. Израиль никогда не отказывался от идеи создания Палестинского государства. Не только не отказывался, но и предлагал, шел на уступки. Даже в свои последние дни существования правительство предыдущего премьера Израиля — Эхуда Барака — шло на невиданные уступки, включая вопрос об Иерусалиме. Палестинцы имели очень много возможностей договориться с Израилем, вместо этого они избрали путь террора. Именно палестинцы делали все возможное, чтобы или затянуть переговоры, либо сорвать их совсем. Поэтому сказать, что Шарон объединил палестинцев, очень трудно. Скорее, палестинцы объединили израильтян. Вспомните, именно Ясир Арафат отказался от предложения Билла Клинтона в Кемп-Девиде 2000 года о создании двух государств. В то же время на это предложение дал согласие Барак.

— Все это оправдывает нынешние действия Ариэля Шарона?

— Мне не нравится постановка вопроса. Шарон, придя к власти, продолжал попытки вести переговоры. Вспомните взрыв на дискотеке в Тель-Авиве. Шарон на него никакими военными акциями не отреагировал. А ведь нет ни одного главы государства, неважно, как его называть — правый или левый, «голубь» или «ястреб», который может позволить убийство сотен мирных граждан и при этом не реагировать. Самое страшное началось в марте этого года, когда погибло сто сорок человек за три недели, и от Израиля требуют отвода войск. Не представляю себе ни одного правительства, которое не реагировало бы на эти акции. Даже израильские левоцентристы, так называемые «голуби», отреагировали бы еще раньше, потому что они намного больше подвержены влиянию со стороны общественности. Даже нынешний министр иностранных дел Израиля Шимон Перес, который на протяжении 20-и лет почти ничем не интересовался, кроме палестинского вопроса, был согласен с израильской кампанией. Любой народ имеет право на самооборону.

— Может быть, Шарон и не реагировал, но ведь он не предпринимал ничего и для возобновления переговоров.

— Нет, я не соглашусь. На все предложения (план Тенета, рекомендации Митчелла) израильское правительство ответило положительно. Во всех предложениях есть очень простое требование — о прекращении насилия. Палестинцы не смогли этого сделать. Шарон сначала стоял на позиции — прекращается насилие, возобновляются переговоры. Уже месяц назад он согласился на проведение переговоров без прекращения огня, но Арафат должен был обратиться на арабском языке и дать указание «своим» не проводить террористические акты.

— Арафат неоднократно осуждал теракты...

— Осуждал, но не давал указаний прекратить. Он мог обратиться на арабском языке, а не на английском на Си-Эн-Эн для западного зрителя, дать указания прекратить террористические акции. Сегодня же мы имеем множество доказательств того, что Арафат приказывал давать деньги организаторам терактов.

— Но ведь в конце прошлого года экстремистские группировки ХАМАС и Исламский джихад объявили о прекращении терактов. Израиль за три недели затишья не сделал ни одного шага навстречу.

— А вы помните, чем все это закончилось. На подступах к Израилю был задержан корабль с оружием, которое предназначалось для палестинских боевиков. В то же время тогда продолжались переговоры комиссий по безопасности, возобновились переговоры через американского посланника Энтони Зинни. Арафат этим воспользовался и занялся вооружением боевиков.

— Вы охарактеризовали Шарона как руководителя, который принимает и план Тенета, и рекомендации Митчелла. Почему же он не принимает последних резолюций Совета безопасности ООН о выводе войск с палестинских территорий?

— Нельзя сказать, что он вовсе не реагирует на резолюции, потому что из определенных городов начался отвод армии. А ведь в этих резолюциях говорится и о прекращении террора. Что же мы видим сейчас? Террор как был раньше, так и продолжается. То есть на Шарона следует давить, а на палестинцев — нет? Выходит, всем все равно, что израильтяне гибнут. Но израильтянам не все равно. Израиль пришел на Западный берег реки Иордан не для того, чтобы там остаться. Надо «разобрать» террористическую инфраструктуру. Большинство израильтян заинтересовано в том, чтобы было создано Палестинское государство, но мы должны иметь партнера, с кем вести переговоры. Относительно призывов международного сообщества. Хочу напомнить, как в 1981 году Израиль осуществил удар по строящимся атомным реакторам в Ираке. Весь мир, включая и друзей, нас тогда единогласно осудил. Хотя в частных беседах коллеги говорили мне, как хорошо, что вы это сделали. Через десять лет мир заговорил об Ираке и его руководстве как об ядерной угрозе. Мы не хотим ругаться со всем миром, но мы имеем право на самооборону.

— Вы думаете, после израильской кампании прекратится террор?

— Никто так не думает. Но еще во время мирного процесса в Осло говорилось о необходимости прекратить политику призывов к терроризму. Вы понимаете, что если себя взрывает 16-летняя девушка, то это не из воздуха. За террористами-камикадзе стоят достаточно циничные люди и им можно осложнить жизнь, ограничив при этом террор, чем мы сейчас и занимаемся. Пока живут люди, которые говорят, что взрывая себя и других, ты попадаешь в рай, террор не прекратится. Искоренить терроризм невозможно. Мы не столь наивны. Но пока палестинские лидеры будут воспитывать поколение террористов, террор будет продолжаться. Израиль должен хотя бы понизить уровень дикого терроризма.

— Как вы думаете, сколько будет продолжаться израильская операция «Защитная стена»?

— Сложно сказать. Изначально она планировалась на две-три недели. Не могу сказать точную дату завершения, но безгранично операция продолжаться не будет.

— Ощущает ли правительство Шарона давление со стороны Вашингтона?

— Некоторое давление, безусловно, есть. Было бы глупо, если бы я это отрицала. Но любое правительство живет под давлением. Взрывы террористов — тоже давление.

— В Израиле говорят, что Соединенные Штаты подходят сейчас к вашей стране с позиции двойных стандартов. С одной стороны, США ведут борьбу с террором, а с другой — не позволяют этого делать израильтянам. Ваши комментарии.

— Как дипломат, я не хотела бы этого комментировать. Но часть правды в этом есть.

— После военной операции на палестинских землях вы считаете возможными переговоры между Шароном и Арафатом? Будет ли устраивать Арафата Шарон, а Шарона Арафат?

— Мне трудно судить, что будет дальше. Но есть некоторые проблески. Каких-то переговоров хотят все. Политика — это не личные отношения. Думаю, если будут реальные предпосылки, могут встретиться и Арафат с Шароном. Палестинцы должны прекратить террор. Переговоры не могут состояться, если к ним стремится только одна сторона. Как говорят американцы, для танго нужны двое. Мы хотим мира.