«Нефтяное руно»

— Не затянулся ли процесс создания международного консорциума на базе нефтепровода Одесса — Броды?

— Не затянулся. Думаю, что до конца этого года мы его создадим. Сначала в него, очевидно, войдут Украина, Грузия и Азербайджан. Потом могут присоединиться еще структуры из Казахстана, Туркменистана и Узбекистана. А дальше, возможно, из стран Европы: Румыния, Болгария, Чехия, Словакия, Германия, Польша. Заявление о создании консорциума будет сделано не позже ноября. Мы не спешили его создавать, потому что были привязаны к источникам добычи нефти, параллельно сооружались нефтяные трубопроводы. На первом этапе — Баку — Супса, на втором — Баку — Супса — Джейхан. И вот пришло то время, когда мы подошли к привлечению международных финансовых структур к этим проектам. Важно, чтобы мы осуществили правильные подходы с учетом жесткого и очень короткого временного фактора. Геополитические процессы, как известно, очень быстро меняются, приобретают новые формы. После 11 сентября появился особенно большой интерес к Каспийскому региону со стороны и европейских государств, и Соединенных Штатов. Как раз теперь понятно, что риск, который Украина взяла на себя при строительстве нефтепровода Одесса — Броды, полностью оправдан. Все коммерческие расчеты, которые мы проводили, показывают, что и упомянутый трубопровод, и продолжение его до польского города Гданск будет работать и будет создавать благоприятные условия для нефтедобывающих компаний.

— Имеет смысл создание консорциума без продления украинской части нефтепровода Одесса — Броды до Гданска?

— Несомненно. Украина сама по себе уже имеет довольно большую и развитую сеть трубопроводов, которые можно использовать для диверсификации транспортировки нефти и газа из Каспия.

— То, что Польша не спешит строить нефтепровод до Гданска, не свидетельствует о невыгодности проекта?

— Насколько нас проинформировали, между Украиной и Польшей переговоры были завершены совсем недавно. Польская сторона вроде бы выразила огромную заинтересованность. Сами европейские структуры сейчас по-другому оценивают роль Украины. Одним из двигателей воплощения этих проектов будет новая геополитика. Конечно, это не политический проект, а экономический и такие проекты в любом случае будут основываться на коммерческой привлекательности и рентабельности. В связи с этим хочу заметить, что в Супсе баррель нефти, которая прибывает через трубопровод из Баку, стоит $1,21, в Одессе после доставки танкерами он будет стоить всего лишь $1,5. Таких цен в Европе не существует! Поэтому конкурентность этой системы нельзя поддавать какому-либо сомнению. Раньше говорили, что нефтепровод Баку — Джейхан также никогда не будет построен, потому что он экономически невыгоден, и в Каспийском море нет столько нефти для экспортирования. В этой связи есть замечательные слова: собака лает, а караван идет. Люди, которые хотят заниматься делом, занимаются им, а те, кто не желает, разводят демагогию. Я с полной ответственностью заявляю, что украинская транспортная система имеет очень большое будущее. Украина может и должна сыграть ключевую роль для транзита каспийской нефти не только в Западную Европу, но на мировые рынки в целом.

— Грузия сейчас работает в сфере транспортировки нефти на несколько фронтов. С одной стороны, нефтепровод Одесса — Броды. С другой, Баку — Джейхан. Известно ли вам, что многими в Украине второй проект рассматривается как конкурент?

— И это неправильно. Такое мнение — самая большая ошибка. Баку — Джейхан не может являться конкурентом для Украины. Разве является Баку — Джейхан конкурентом для Каспийского нефтепроводного консорциума? Российская пресса преподносила его именно в таком свете. Говорилось, что этот проект не соответствует интересам России. Я же вам скажу: нет и еще раз нет. Больше того, осмелюсь утверждать, что проект Баку — Джейхан способствует притоку инвестиций в Россию. Каспийская нефть сегодня идет из Новороссийска по Черному морю и дальше — через Босфор. Пропускная способность Босфора в год всего лишь 35 млн. тонн в год. Вы думаете, что Босфор «осилит» 180 млн. тонн нефти, которая будет идти из Новороссийска в случае отсутствия линии «Баку — Джейхан»? Конечно, нет. Российские власти начали понимать, что Баку — Джейхан — не конкурентный проект. Та же ситуация и с Украиной. Украинская система позволит снизить объемы нефти, которые должны будут пройти через Босфор. Многие пока что не осознают босфорской проблемы. Не может Босфор принимать очень много нефти. Существуют при этом и большие экологические риски. Представьте, если танкер по каким-то причинам потерпит аварию в Босфоре. В любом случае, после этого Босфорский пролив будет закрыт как минимум на 3 — 4 месяца. Что делать в этом случае России? Не останется другого выхода, как идти в обход. Для этого и будут существовать самые короткие нефтетранспортные пути. В частности — через Украину.

— Раньше очень много говорилось о политической поддержке проекта «Одесса — Броды» Соединенными Штатами Америки. Вашингтон еще не потерял интерес?

— Нет. На разных уровнях в США заявляли, что одним из приоритетов развития нефтяных систем являются и украинские трубопроводы. Украина будет играть важнейшую роль в Европе, и ваша страна будет привлекать не только нефтяных инвесторов. Для Грузии партнерство с Украиной, которое основывается на исторических корнях, является реально стратегическим. Когда Украина обеспечит независимыми энергоресурсами страны Центральной Европы, то ее поддержат в этом и страны Европейского Союза, и Соединенные Штаты. В Вашингтоне неоднократно заявляли, что США выступают за альтернативные поставки энергоресурсов.

— Не существует ли опасений, что «полнокровная» работа альтернативных нефтепроводов через Грузию и Украину негативно отразится на отношениях с Москвой, в которой все упомянутые проекты воспринимали с определенной ревностью?

— Не думаю. Мы предлагаем свой проект и России — соединительный нефтепровод Новороссийск — Супса — Джейхан. Москва не должна быть против развития таких систем, поскольку сама в них заинтересована. Россия ведь использует газотранспортную систему Украины. Что помешает ей использовать нефтетранспортную?

— Наверное, горький опыт использования газотранспортной системы...

— Я больший оптимист в этом плане. Структура развития и объемы нефти и газа в Каспийском регионе будут диктовать совершенно другие условия. Инвестиционные затраты потребуют скорейшего возмещения. Используя только один транспортный путь, вы никогда не будете располагать возможностями выбора. Все будет диктовать экономика.

— Считаете, Украина не исчерпала доверия?

— К Украине есть доверие, она имеет огромный опыт работы с Западом. Хотя открытость и прозрачность, конечно, главные составляющие упомянутых процессов. Доверие надо строить. К сожалению, страны постсоветского пространства его не имеют. Поэтому одной из главнейших наших задач является привлечение всемирно известных компаний, которые поделятся с нами своим опытом. Каждый цент, каждая копейка будут четко и ясно возмещаться. Когда мы сооружали трубопровод Баку — Супса, то смогли вернуть доверие Грузии. Ни один цент не был украден. Это первый прозрачный проект западного типа. Просто мы должны отойти от старого мышления.

— Грузия способна обеспечить безопасность трубопроводов, проходящих через ее территорию?

— Это обязательство Грузии, и мы будем делать для этого все возможное. Хочу подчеркнуть, что для грузинского народа упомянутые нефтепроводы не только экономическая польза. Они являются гарантией политической независимости Грузии. Трубопровод Баку — Супса — фактически наша национальная идея. Когда он строился, то люди сносили собственные дома, отдавали земли (причем абсолютно бесплатно) для его прокладывания. Уже три с половиной года эта линия работает без всяких задержек. Газовая труба — для нас также настоящее спасение, потому что мы зависим сегодня только от одного источника, российского. Известно, сколько перекрывался газ Грузии, известно, сколько Грузия страдала и сейчас страдает. Поэтому, поверьте, Грузия зубами будет защищать те трубопроводы, которые нам дают и газ, и нефть. Я больше чем уверен — никаких проблем в безопасности трубопроводов в Грузии не возникнет. Потому что их защищает народ.